Чужой рассвет (СИ) - Соловьев Игорь - Страница 5

– Да, умер при аварии, – Немец умышленно скрыл факты о пулевых ранениях шофера – слишком уж мутной была эта история.

– Вы лично видели тело?

– Разумеется. Обыкновенный такой, мёртвый сержант. С собой мы его не понесли, зачем? Закрыли там же в кабине, чтобы дикие звери не растащили. Военные подберут и сами решат, что с ним делать.

– Обыкновенный мертвый сержант. Вот так значит? Ну что ж, ладно. Что вы от меня лично хотите?

– Ну как, – Немец развел руками, – раненного осмотреть на рентгене, понять бы, что с ним. Он очень плох. Наша медик в полевых условиях сделала, что могла, но этого мало. А в вашем лазарете есть все шансы стабилизировать состояние этого бедолаги. И если нам это удастся, то у меня к вам будет маленькая просьба. Хотелось бы, чтобы о данном происшествии вояки узнали не раньше утра. Поймите нас правильно. Уже темнеет, куда нам сейчас? Будем признательны за возможность остаться у вас на ночёвку. А чуть свет мы уйдем, чтобы с армейскими лишний раз не пересекаться. Вы же понимаете, как у нас с ними?

– Да-да, конечно, вы можете на это рассчитывать. Наше гостеприимство… погодите-ка! – он вдруг вскинулся и быстро моргнул несколько раз. – Вы сказали – «наша медик»? И камера у ворот показала, что среди вас была девушка! Где же она?

– А, вы об этом? – Немец немного замялся. – Она вот-вот подойдет. Ей по женским делам надо было отойти, ну типа «до ветру».

– На улице?– неподдельно удивился Стивенсон. – Санузел у нас здесь, внутри.

– Она стесняется. Ну, вдруг у вас тут камеры понатыканы, а у нее фобии на этот счёт.

– Эмммм, – не нашёлся что ответить, обескураженный профессор. – Зря вы её там одну оставили. Это же опасно.

– Не волнуйтесь, она ведь в пределах периметра. А как комары начнут её есть, тотчас прибежит, – поддержал товарища Брага. – Что, профессор, куда майора тащить? Покажите?

***

            Щука накинула капюшон куртки. С приближением темноты заметно похолодало. Девушка ещё раз осмотрелась.

            «Ну и что тут не так? – думала она. – Может, действительно померещилось? Всё-таки вторая неделя пошла, как вышли из лагеря. Усталость имеет свойство накапливаться. Потом выливается в нервозность, повышенную возбудимость. Ей ли, как бывшему военному медику, не знать?»

            Неторопливо прошлась до отдельно стоящей постройки. Вероятно, закрытый бокс для инженерной техники. Высокая трава покрылась вечерней росой, ботинки и джинсы быстро намокли до щиколоток.

            «Заперто, наверное. Причем, отсюда видно: замок электромагнитный, ни дужек навесных, ни скважины под ключ». Когда подошла ближе, вздрогнула от неожиданности – голубой свет мягко озарил небольшое пространство вокруг её фигуры. Это автоматический датчик включил на стене лампу освещения. Подёргала дверь. Та и вправду была закрыта.

            Отошла. Свет тот час погас. Шагнула к боксу, светильник вновь зажегся. «Балуешься, как школьница», – сказал бы Немец. Подумав о нём, она словно назло, опять сделала шаг вперёд, дразня электронный датчик. Свет вновь зажегся, и девушка уловила краем глаза какой-то отблеск в траве. Нагнувшись и протянув руку, подняла автоматную гильзу. Зеленый металлический цилиндр бутылочной формы с лаковым покрытием. На ощупь холодная, но с хорошо осязаемым запахом пороха, явно лежит тут не более суток.

            «Научники стреляли из армейского оружия? Наверняка у них есть такое. Или тут были военные? Какого-то непрошеного гостя от периметра отгоняли?»

            Осмотрела траву, нашла ещё несколько штук. Покрутила головой. В область зрения снова попал гаражный бокс для техники. Что-то привлекло настороженное внимание, и Щука подошла ближе. Палец ткнулся в твердый пластик, из которого были собраны стенки модуля. Ноготь девушки аккуратно обвёл одно из пулевых отверстий. Всего их было около двух десятков, только не в одном конкретном месте, а разбросанных по всей стене. Словно неведомый стрелок бил из автомата от живота в белый свет, как в "копеечку". И судя по траектории, стрелявший находился у входа в жилую часть научной станции.

***

– Кладите его спиной прямо на кушетку, – профессор постелил на лежанку полиэтилен и щелкнул кнопками на замысловатом медицинском приборе. – Сейчас аппарат прогреется, и можно будет провести общее сканирование. Я подготовлю всё остальное.

            Он отошел в сторону, пропуская несущих майора сталкеров, и вышел из помещения.

– Чо-т тяжелый боров, а так и не скажешь, – устало прислонился к стене Брага, когда майора водрузили на подготовленное ложе.

– Это твои годы дают о себе знать, – не удержался, чтобы не поддеть напарника, Короб.

– Я ещё тебя переживу, зелень болтливая, – восстанавливая дыхание, парировал пожилой сталкер.

            Немец присел на стул с крутящимся сидением. Оттолкнулся ногой и, сделав три оборота, озвучил свои мысли:

– Лишь бы он не помер до утра. Надеюсь, здесь действительно есть средства, чтобы не дать ему отправится в "долину теней" раньше времени. "Нам только ночь простоять, да день продержаться". Хотя нет, днём мы уже будем далеко.

            Короб посмотрел на майора с неприязнью, как на виновника всех бед:

– Надеюсь, ты сейчас видишь дурные сны, приятель! Потому что это самая малость, какой ты можешь отделаться за наши тяготы.

            Сталкер протянул руку к выдвижному светильнику, вплотную приблизив его к измученному лицу военного. Щелкнул выключателем и направил нестерпимо яркий белый свет в закрытые глаза майора. Короб с интонацией «плохого следователя» произнес:

– А ну колись, шакал, кто нашему грузу "ноги приделал"?

            И лежавший без сознания майор Минько застонал, громко, страшно. Словно зверь, которому не хватило сил отгрызть пойманную в капкан лапу.

            Молодой отшатнулся, чуть не сев на пол, и испуганно выругался:

– Да чтоб тебя, конь ты полосатый!

            Офицер болезненно щурил глаза, дергал пальцами рук, силясь закрыться от электрического света. Но запредельное истощение организма лишило его сил.

– Эй! – быстро метнулся к нему Немец и выключил лампу. – Ты меня слышишь? Минько Станислав, как там тебя по батюшке?

– Слышу… – тихо прошептал военный, и выражение его лица стало чуть более осмысленным. – Я… где?

            Немец распробовал на языке рифмующееся неприличное слово, но вслух сказал иное:

– В лазарете научной станции.

– А вы те, кто доставили меня сюда, в… Красновку?

– Ээээ, – протянул Брага, – да он опять за те же вожжи взялся. Упрямый какой, ты погляди!

– Мы не в Красновке, друг, – мягко поправил майора, Немец, – Но уже теплее! Это другая станция. Здесь тебе окажут временную помощь. И скоро за тобой прилетит голубой вертолет с волшебниками в медицинских халатах. Недолго осталось, потерпи.

            Лицо майора переменилось, едва он осмыслил сказанное. Военный напрягся, глаза дико блеснули, разве что волосы на загривке не встали. Чисто кот, ошпаренный кипятком.

– Как.. называется… эта… станция? – негромкие слова были произнесены с какой-то страшной интонацией, делавшей их похожими на горсти земли, бросаемые на крышку опускающегося гроба.

– «Рассвет 13», – настороженный его реакций, ответил Немец.

            Пальцы военного бессильно обмякли. Горло издало хриплое бульканье, то ли смех, то ли спазм.

– Зачем вы притащили меня сюда? Я же просил в Красновку. Теперь я обречен. И вы то же…

– А ну-ка, друг, расскажи нам всё, что мы должны знать. И очень тебя прошу, не теряй сознание, пока не закончишь.

***

            Щука наконец обнаружила то, что искала. Вернее, она не знала, чем именно это окажется, но верила – находка непременно будет.

            Кровь. Много впитавшейся в траву крови. Удалось разобрать след, кровавую дорожку и земляную борозду, оставленными чьими-то волочащимися ботинками. Девушка бросила осторожный взгляд на камеры наблюдения, расположенные по периметру забора станции. Те равнодушно смотрели куда-то в сторону Зоны. Щука подобралась, как охотничья собака, и, мягко ступая, двинулась по следу.