Прорыв (СИ) - Мороз Дмитрий - Страница 28

— Давай! — и Резанов минут на двадцать ушёл разумом в таблицы движения товарных ценностей.

Но его снова отвлекли. В двери показался Бугай:

— Тащ генерал, к вам тут люди…

Вот же генеральская тяжкая доля, минуты покоя не даст. Всё время какая-то движуха неожиданная. Но положение спас снова появившийся Наливайко, что-то перетёр с невидимыми просителями и вошёл один:

— Там не важно, я решу потом. Вы поговорили?

Арни понял, что его время истекло и выдворился. За замом вошёл второй. Который первый.

— Здравь-жлаю, — козырнул боевой гном Космач, — сапёры в процессе, вопрос тут возник, у нас собак вокруг стало многовато. Портить станут поля. Надо бы проредить ряды. Своих маловато, но пришли охотники. Поставить бы им задачу?

— Чего с деньгами? — это Резанов к Наливайко.

— Выделим, но надо бы ещё. Патроны в торге кончаются.

— Вот тоже… — генерал вынул ПДА, — я напишу сейчас Халецкому, мы с ним как раз договаривались. А вообще ты заказ оформи. Нам, похоже воевать-неперевоевать тут. Так что касаемо денег — пиши сам. 200 хватит?

Наливайко обернулся к оперативному заместителю клана. Тот покачал головой:

— Триста!

Резанов мощным усилием сдержался, чтобы не вспомнить сексуально озабоченного тракториста. Но Наливайко всё равно заржал. Космач недоумённо взглянул на него. Вот она — разница поколений в иллюстрациях.

Разлили на троих по пятьдесят грамм остатка Метаксы, что добру то пропадать.

— Генерал, нам бы уже в сторону Бара перемещаться. Там народ собрался, — сменил предыдущую тему Димитро. Но хрен там плавал! Припёрся Борода. Вошёл такой примерный, вежливый. Он вообще мужиком был дружелюбным, но в делах жёстким.

— Привіт пан генералу.

— И вам не хворать. О вопросе твоём знаем. С товарищами вот, — Резанов повёл рукой в сторону сидящих рядом замов, — побеседовали. И ответ наш нет. Нам самим сейчас нужны арты, на территории базы клана работает две торговых точки. Третьей не место, ты уж извини.

— Я бы платил хорошо. Где ещё теперь торговлю сделать? С Затона пришлось тикать.

— То не наша докука, Борода. Ты тут гость, вопросы какие — вот полковник Наливайко. Но работать — прощення прохаємо. Хотя кое-что предложу. Ты же с товаром, поди, пришёл?

— Так, — не вполне понимая, что от него надо отвечал расстроенный отказом барыга.

— Долг возьмёт по хорошей цене арты. Те, что нам по работе нужны. Деньги сейчас же. Готов?

— Ну, якщо так, чому ні.

— Вот и договорились. А там и решение примешь чего-куда. По рукам?

И они с Наливайко отправились в сторону магазина Арни. А Резанов в компании со своим первым замом — в Бар 100 Рентген. На улице уже стемнело, морозец прихватывал за нос. Территория базы была освещена как днём, по дороге Резанов выхватывал взглядом то нового человека в чёрно-красной форме, то отремонтированную, то покрашенною стену, то восстановленное окно в заброшенном до того строении. И мусора значительно поубавилось.

В Баре было многолюдно, даже очень, и стоял устойчивый гвалт десятков уже тёплых мужиков. Юля Земляная снова страдала из динамиков о судьбе несчастной планеты Земля, Жорик на входе степенно изобразил полупоклон хозяину базы. В общем, всё как всегда. И Резанов вдруг почувствовал себя дома. Так, как никогда не чувствовал тут, в Зоне. И нигде не чувствовал. И обрадовался! И всё у них получится, пока вот так, рядом эти непростые бродяги, суровые Долговцы, Халя со своими замашками Наполеона, Призрак, Наливайко и даже мрачный Космач. Нормально всё будет!

Его появление было встречено повышенный ором, что приятно. Как спустились в зал, сбоку раздался радостный вопль:

— О! Пан йенерал! Дай краба!!

Ну конечно, Краб собственной персоной. То-то Косматый говорил, что охотники пришли. Резанов хлопнул по клешне. Сопровождающие клановцы подвели генерала к столу в середине. Вот сюрприз — все столешницы были застелены новыми клеёнками цветов Долга: красная и чёрная клетка. Валентина уже ждал гранёный стакан с водкой и обильная закуска. Подняв который Резанов толкнул речь о новых людях в клане, перспективах и общем деле, что было встречено ожидаемыми овациями. Музыку Бармен сделал потише, но к по концу выступления повысил громкость и вот оно чудо: из динамиков полился акустический гитарно-клавишный перебор. Совсем не так, как до того, а мягко, низко, качественно. Ярко вступила электрогитара. Мужской голос начал спокойно и негромко, и все в Баре притихли:

Stay,

Enjoy the fading light of day.

A light that catches in the sky…

Магия звука новой аппаратуры парализовала людей. Что-то до боли знакомое из прошлой жизни. Резанов нашёл взглядом поперёк себя лыбящуюся морду Бармена Панаса Фёдоровича и показал ему большой палец. А песня группы «Баба-Яга» набирала обороты и вот, наконец, вступил казачий вокал:

Ой, то не вечер, то не вечер

Мне малым-мало спалось,

И хор поддержал его:

Мне малым-мало спалось,

Ой, да во сне привиделось!

Резанов поднял стакан и с десяток своих, что стояли тут же за столом, протянули, ударили стеклом о стекло молча. Песню не прерывать не хотелось. Вот так Панас, подготовил подарок. Подключил, оказывается, новую аудиосистему!

Слева краем глаза Резанов отметил направленное движение. Кто-то решительно шёл к нему. Остапенко и Малыгин, стоявшие рядом, напряглись и положили пуки на рукояти пистолетов в расстёгнутых кобурах, а Бугаенко сместился вперёд, закрывая командира. Казак продолжал выводить чистым голосом:

А есаул догадлив был,

К столу шёл Гонта, по дороге буднично, как стулья в своей спальне, отодвигая Долговцев, стоящих на пути.

Он сумел сон мой разгадать!

Подошёл в плотную и сказал в своей обычной манере без «Здрасьте»:

— Генерал, слыш, тот балабол-то. Ты спрашивал.

Ох, пропадёт он говорил,

Твоя буйна голова!

— Вот он! — и протянул руку в сторону стоящего в углу спиной сталкера в стандартной «Заре». Громко вступил хор:

Ох, пропадёт он говорил,

Твоя буйна голова!

Все, что были рядом, обернулись. Сталкер почувствовал эти взгляды, съёжился, как перед выстрелом, и медленно обернулся. А генерал вдруг с сумасшедшей скоростью начал вспоминать всё. Всё что было с ним перед памятным, навсегда изменившим его пси-штормом. И глаза его налились холодной сталью.

— Этого сюда!

Под эпичную музыку, словно ледокол раздвигая сталкеров, к Сороке — да, его именно так зовут, Резанов вспомнил — двинулись Остапенко с Малыгиным. Справа, зарывая часть обзора, перед Резановым образовалась широкая фигура Бессмертного Гизатуллина. Бродяги, что стояли с Сорокой, подались назад, оставляя его в одиночестве. Красиво выла соло-гитара, а сталкера под руки уже волокли к столу лидера клана.

— Ну что же, вот и встретились, — ледяным тоном во вдруг возникшей тишине — песня закончилась и Бармен отключил музыку — проговорил Резанов, сверля взглядом бывшего напарника.

— Чего я то? Я тебе плохого не делал! Я сам пострадал. Мы же в шторм тогда попали, я не помню ничего.

— Всё ты помнишь. Ты подыхать меня бросил тогда на СкладАх! Ты никогда не появишься на территории клана Долг, а при попытке приблизиться будешь ликвидирован! Вон отсюда, падла! — жестко выплюнул в лицо побелевшему Сороке Резанов, — Сопроводите его к выходу с базы! — последнее уже Долговцам, что всё-таки повынимали пистолеты из разгрузок.

— Я уйду, уйду утром! — пытался выторговать шанс предатель, но его уже тащили вон из Бара. Ночью у него этого шанса не было. Но и это не до конца определило толщину сегодняшнего писца, овладевшего балаболом-Сорокой. Наливайко чуть повёл рукой и Остапенко приостановился, услышал пару тихо сказанных командиром слов, кивнул в ответ, и далее повлёк вместе с Малыгиным спотыкающегося, испуганного до смерти сталкера к лестнице.

Резанова трясло, рука сжимала стакан до боли, ещё чуть и стекло не выдержит. И рядом как нельзя вовремя оказался друг. Призрак ловко булькнул в трясущийся гранёный стакан водочки и сам первым чокнулся с товарищем: