Выбор из худшего - Гришин Алексей - Страница 2

– Кола, узнай на кухне, когда будет готов обед. И передай виконтессе, что я буду у нее минут через пять.

– Будет сделано, ваша милость, но… – де Сите замялся.

– Что, еще кто-то ждет приема? Если не граф, пусть подождет, я не желаю получить язву из-за очередного кляузника!

– Как скажете, но я подумал, что шевалье де Ренард вряд ли пришел с кляузой…

– Ренард?! Другое дело, передай на кухню и супруге, что сегодня мы обедаем с гостем – думаю, виконтесса будет ему рада!

Глава купеческой гильдии Амьена Ренард пару лет назад выкупил себе наследственное дворянство и теперь очень ревностно относился к приставке «де», которая никак не сочеталась с его простонародной фамилией и служила предметом частых шуток среди благородного сословия. Но только строго в его отсутствие: этот оборотистый господин наглецов на дуэль не вызывал – он их разорял и пускал по миру только что не голыми. Бывали уже прецеденты. Впрочем, де Камбре, на правах старого друга и родственника – его брат был женат на дочери этого шевалье, – суровой мести не опасался, но из тех же соображений фамильярничал лишь вот так, в кругу своих.

– Прошу прощения, но он просит поговорить с вами наедине…

М-да… придется отложить обед… жаль, конечно, но Ренард просто так, из-за пустяка просить об аудиенции не будет. Придется выслушать.

– Хорошо, приглашай. И, Кола, принеси бутылочку вина, а то уж совсем неудобно получается – отец невестки, все-таки почти тесть.

Де Сите вышел, и за дверью раздалось могучим баритоном:

– Шевалье де Ренард к господину интенданту! – Сильный голос у секретаря, а по внешности и не скажешь.

Худощавый, невысокого роста, Ренард в роскошном кафтане, сшитом по последней моде, вошел слегка ссутулившись, неуклюже пытаясь изобразить церемонный шаг, каким опытные придворные щеголяли в королевском дворце. Именно по такому шагу эта публика опознает своих, даже незнакомых. Словно шакалы членов стаи.

– Шевалье, рад вас видеть, милости прошу, проходите, присаживайтесь! – Словно и не заметив неловкости гостя, де Камбре пригласил его к круглому столику, стоявшему в углу кабинета. – Желаете вина? Позвольте за вами поухаживать. Вот, прекрасное окситанское, с моей родины. Вам нравится?

Ренард отпил глоток, поставил бокал на стол.

– Я не великий специалист, все эти ноты и букеты выше моего понимания, но мне действительно нравится, господин виконт. Однако я все же пришел по делу. У вас есть время выслушать?

Черт бы побрал эти политесы! Вместо того чтобы пожать руки, выпить и перейти к главному, приходится вязать словесные кружева, ни хрена делу не помогающие. Но иначе нельзя – посетитель всерьез обидится. Но вот вроде и до сути добираемся…

– Я вас внимательно слушаю, шевалье. Что случилось?

– Господин виконт, как вам известно, мои коммерческие интересы тесно связаны с морской торговлей. Своих кораблей у меня нет, но несколько лет назад я создал небольшую контору в Кале, которая занимается приемом и отправкой грузов, их таможенным оформлением. Со временем она разрослась, расширила клиентуру и сейчас, пожалуй, стала крупнейшей в том порту.

– Рад за вас, друг мой, но с чем вы пришли сегодня? Что-то в той конторе случилось?

– Увы, да. Неделю назад был убит сотрудник конторы, младший клерк, совсем мальчишка. Его зарезали прямо на улице, посреди дня. Преступник до сих пор не найден.

Интересно, а сюда-то вы, уважаемый, на фига пришли? Всерьез рассчитываете, что королевский интендант лично займется этим делом? У него других нет?

– Мои соболезнования, шевалье, – голос хозяина кабинета прозвучал сухо и официально. – Я, разумеется, отпишусь в полицию Кале, чтобы приложили все силы для поиска убийцы. Но вы же понимаете – гарантировать результат мы не в силах. Тем более в Кале – там полицию содержат ваши коллеги купцы. Ей-богу, самому вам даже легче будет с ними договориться.

– Понимаю, конечно, понимаю и никогда бы только с этим не пришел, однако… Видите ли, утром того злосчастного дня несчастный Реми сказал мэтру Планелю (это глава той фирмы), что разгадал тайну отплывших кораблей, обещал все рассказать вечером. К сожалению, мэтр тогда не воспринял его слова всерьез, а потом… м-да… Реми убили. Прямо на глазах многих прохожих, по дороге из порта в контору, какой-то мужчина на бегу перерезал горло и успел удрать, пока народ приходил в себя. Нагло, очень торопливо, очень рискованно. Я подумал, что невероятно, конечно, но, может быть, парень действительно нашел ответ… и кто-то боялся, что он расскажет…

Ну вот вам, товарищ бывший полковник, очередная проблема, которую предлагает судьба. Получите и распишитесь.

Они сидели друг напротив друга, разделенные ажурным столиком, на котором стояли бутылка вина и два бокала. Еще пару минут назад де Камбре рассчитывал распить вино, поскорее успокоить родственника и вместе отправиться обедать. Впрочем, может быть, все и не так серьезно?

– Тайну отплывших кораблей? Звучит красиво, но я о ней впервые слышу.

– Не столько именно тайна… Вы позволите еще вина? Благодарю, прекрасное вино… м-да… так вот, все началось полгода назад, может быть даже раньше. Вскоре после того, как разбили островную армию, да и флоту островитян тогда досталось, хотя кому я рассказываю… Так вот, вначале это были просто слухи, эдакие матросские байки. Вы, возможно, слышали их притчи о «корабле мертвых», что заставляет капитанов плыть в неизвестность, откуда нет возврата, о гигантском спруте и «великой волне», разбивающей в щепки парусники, чьи экипажи не угодили «духу моря»… Так вот, вначале мы над ними посмеивались. Пока не собрали все документы, все, что знали о пропавших кораблях, вместе. Тогда стало не до смеха.

Ренард поставил бокал на столик, немного помолчал, словно собираясь с мыслями, почесал затылок и продолжил:

– Мы установили, что количество исчезнувших кораблей, вышедших из Кале, в пять раз превышает количество тех, что исчезли по пути в Кале. Понимаете, пираты были всегда, но, как правило, им было безразлично, на какие корабли нападать. Теперь же… да… теперь они нападают в основном на те, что вышли из Кале, и вышли, заметьте, с ценным грузом. Почему-то пустые или с какой-то дешевкой спокойно добираются до портов назначения. В общем, приплыть в порт легко, проблема – выйти из него и достигнуть цели. За три последних месяца только из Кале вышло и исчезло тридцать два корабля, вы наши убытки представляете?

– С трудом, честно сказать. Но это и не важно. Вы что-то сказали о документах – я могу их посмотреть? Ах, вот они? Прекрасно! Но не сейчас: как говорил один мой старый знакомый, режим питания нарушать нельзя! Вы не откажетесь пообедать у нас? Виконтесса будет рада, вы так редко у нас бываете… И рассказываете о себе так редко… Шевалье, вот честно, вы действительно такой затворник? А в молодости? Небось, ух! Детишки-то небось по всей Галлии папку ждут?

Ренард резко встал, поджал губы и голосом сухим и надменным осведомился:

– Виконт, надеюсь, вы не ждете от меня исповеди?

– Извините ради бога, друг мой. Поверьте, я не пытаюсь вас задеть, это просто… видите ли, я, пожалуй, уже начал работать над вашим… простите, отныне нашим делом.

Вечер в Амьене. Еще светло, лишь яркое весеннее солнце, красное, по-летнему огромное, но все еще не жгучее, только что скрылось за горизонт, отчего яркие краски, которыми любят раскрашивать свои дома добрые горожане, чуть поблекли, но все еще продолжают радовать прохожих.

По широкой чистой улице, где расположились дома богатых купцов, гуляют пары. Солидные мэтры с дорогими, во всех смыслах, женами, их наследники, тоже с женами, или, кто помоложе, с невестами. Все чинно, неторопливо, как и положено господам, достигшим достатка тяжелым трудом, не ведающим за собой слишком уж серьезных грехов и с уверенностью смотрящим в будущее.

Иногда пробегают торопливые слуги – бывает, господская воля иногда столь разнообразна, а исполнять ее следует очень шустро, если ты хороший, неленивый слуга, мечтающий в конце концов выкупить один из здешних домов и уж тогда с полным правом самому гулять по этой улице, уважительно раскланиваясь со встречными купцами и напрочь игнорируя всех остальных.