Гневная любовь (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 54

Впрочем, вскоре дым развеивается, являя жадным взорам тысяч разумных происходящее внутри куба. Эдакое видео со звуком и эффектом присутствия, правда, очень и очень неприличное. Крайне неприличное, я бы сказал. Обнажающее ту часть жизни разумных, которую они стыдливо называют «оправление естественных потребностей». В данном случае оправление было групповым, отчаянным и реактивным!

Разумеется, что для меня, суккубы или той никому не известной волшебницы в живой шляпе, что периодически лениво пускает в куб едва видимые разряды электричества когда-то выученного ей слаборазвитого навыка, зрелище исторгающего из себя душу герцога — мерзкое, отвратительное и извращенное. Для каждого правоверного шварцтаддца — отнюдь!

— ООО!! — орёт несчастный Каравута де Триего Аваршуата Пильери, упираясь обоими руками в прозрачную магическую стену куба. На его красном лице написано много чего и очень крупными буквами, но остановиться он не может.

— ААААА!! — орут пытающиеся колдовать защитники герцога, даже в такой ситуации сохраняющие определенный профессионализм, смекалку и возможность делать что-то помимо самого важного.

— УАХА-ХА-ХА!! — орёт огромная толпа, с наслаждением наблюдающая теряющего лицо и вес герцога. Дальше, конечно же, больше, так как судьба любого, оказавшегося в подобной ситуации в том, что рано или поздно он поскользнется. Затем впадет в панику. Потом у него начнется истерика, если (точнее, когда) через слегка забрызганные стены магического квадрата он увидит направленные на него магиконы, снимающие это ужасное зрелище.

Про то, как себя будут чувствовать и вести наемники, лучше вообще не говорить.

— Видите?! — громогласно кричит залезший на телегу Макабр, однорукий эльф, в прошлом скромный травник, — Вы все это видите?!! Вы видите, как он пал?! Видите, как он забрызгался?! Верите, что он встанет? А Мы — народ! Мы неуязвимы! Нас — не остановить! На месте каждого обосравшегося встанет двое других! Хайль Шварцтадд! А кто встанет на место герцога, а?! Уже никто!

Народ встречает его слова восторженным ревом, вздымающимся к небесам, спугивающим птиц, затмевающим плач герцога… и другие его непроизвольные звуки. Ужасное зрелище. Я аккуратно машу Саяке, чтобы сворачивала свое колдунство, позволяя защитному барьеру развеяться.

— А знаете, что самое важное, товарищи?! — кричит эльф, целиком и полностью переключая внимание на себя, — Мы не будем штурмовать эту крепость! Она нам не нужна! Нам не нужны эти воры, бандиты и мародеры! Не нужен тот хлам, что они набрали, грабя наш город! Единогласным вердиктом Временного правительства было принято решение о сносе этого комплекса зданий! Шварцтадду не нужен район знати! Такие у нас — не живут! Поджигай!!

И его подчиненные, давным-давно занявшие свои места, поджигают, забрасывая бутылки с огненной смесью в окна по всему периметру оккупированной площади. Много, много бутылок летят в незаколоченные окна к тем, кто надеялся на трусость горожан!

Я молча стою, искренне гордясь этим смелым самоотверженным народом, растущим прямо на моих глазах. Уже почти нечему их больше учить, достаточно лишь чуть-чуть помогать и направлять…

— Девочки, нам нужно серьезно поговорить! Сейчас, — строгим взглядом пригвоздил я к месту весь свой горе-отряд.

Вовремя, так как почти ушмыгнули эти нехорошие личности.

Тами и Мимика, уже отстрелявшиеся в утреннем эфире радио (которое, кстати, стало уже самым популярным в городе), застыли на месте, держа в руках какие-то рулоны и кисти. Саяка, пряча Виталика за шляпой, замерла, пытаясь скрыть свой тощий профиль за Матильдой. Сильно одетой Матильдой, которая куда-то волокла свежеполитый кактус в горшке.

Про Лилит и говорить не приходилось, так как та была увешана холодным оружием как последняя ремба, и, более того, уже стояла одной ногой на подоконнике, вовсю мешая мне своей раскорякой делать строгий вид. Даже хвостом кинжал держала.

— Вы, дорогие мои, чересчур близко к сердцу восприняли методы борьбы реваншистов, — проговорил я, чудовищным напряжением воли отводя взгляд от напряженной задницы демоницы, — И играете на их поле! Народ уже жалуется!

— Ты же слышал, как они нас оскорбляют! — надулась Тами, — И нас, и тебя, и горожан!

— Это нормальная война идеологий, «народники» им отвечают тем же! — отрубил я, аккуратно взяв в ладони талию суккубы и вежливо оттягивая даму как из окна, так и из чересчур провоцирующей позы, — А вы её у-усугубляете! На нас и так бочку катят из-за того, что Карина Вломм теперь выражается исключительно односложно и говорит только чистую правду! А еще собирается следовать за Валерой хоть на край земли и будет ждать его созревания! Полового! Представляете себе, через что я прохожу, чтобы убедить жителей города, что это не козни тьмы, а результат нормального интенсивного воспитания?! Поэтому — хватит!

— Ну Мааач…

— Никаких «нумач»! Сидим тихо, починяем примусы, всё идёт по плану! Саяка, положи Виталика! Почему он выкрашен в цвета Народной партии?!! Всё, отбой, каша варится без нас!

Это действительно было так. Столкновение с «мародерами» стало тихой, но крупной победой, огромным таким бревном, которое вместо соломинки переломило спину сословному верблюду Шварцтадда. Записи обделавшегося на глазах публики герцога разошлись по миру как горячие, но очень невкусные пирожки, вызвав злопыхание, скандалы и расследования где только можно. Правда, распространялись они вместе с манифестами Народной партии, от чего общественный резонанс шёл и ширился. Последнее было настолько тревожно, что я запретил себе об этом думать.

На последнее, в общем-то, все плюнули, так как некто с волосами черно-белого цвета сообщил Временному правительству следующую фразу, дословно: «Не думайте о мировых революциях, кушайте слона по кусочку. Дома порядок навести нужно». Но, тем не менее, эффект был. Какой именно, предполагать я боялся и ленился.

Так вот. Мародеры после устроенной нами деморализации, не желая сгореть в натуральном пожаре революции, прыснули во все стороны мелкими группками. За ними никто особо и не бегал, можно было получить по морде, от того проблема этой так называемой фракции триумфально прекратила быть без единой пролитой капли… крови. Более того, после этого дня все оставшиеся благородные Шварцтадда кинулись продавать по дешевке свои владения и предприятия! Я тогда с ног сбился, стараясь перекупить как можно больше, а заодно проводя беседы с ловкими товарищами, решившими, что настал их звездный час для выгодных инвестиций. Товарищи, оказавшиеся совсем не товарищами, с трудом поняли концепцию, в которой к концу острой фазы борьбы в городе и стране просто не останется частных владений, но, когда в неё таки поверили — сквозанули на другие континенты едва ли не быстрее самих аристократов.

Только вот, одержав победу на экономическом фронте и став держателем бумаг по собственности чуть ли не в каждом уголке страны, я полностью прохлопал ответный коварный выпад от реваншистов.

Эти сволочи переобулись в «народников»!!

Мир, труд, май?! Да! Все равны! Ну конечно же равны, братья и сестры! Вместе и дружно в светлое будущее? Ну разумеется, мы с вами всем сердцем! Только вот с демонами нам всем не по пути! Император удрал, строй рухнул, значит, нужно взять флаг борьбы с темными силами в свои руки!

И вот тут мы резко вспотели, потому как объединившийся народ, горящий одной идеей, логику не признает в упор. Ситуация моментально стала взрывоопасной и нестабильной. С одной стороны мы, которые, вроде как помогли и организовали, но требуем разделить страну на три части плюс город, с другой стороны — правоверные шварцтаддцы, активно продвигающие идею, что демоны плохие, а они обязательно восторжествуют. Ну и, соответственно, полная демонизация Мача Крайма, самого известного и разрушительного в мире Героя, который сейчас в своих потных ладошках держит чуть ли не всю страну в собственности, отговариваясь благими намерениями.