Гневная любовь (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 33

А я пру дальше, маша топором как заведенный и периодически вжухая противника щитом. Приёмы ближнего боя чередуются по мере их перехода в активное состояние, народ, получающий «бастионом любви» куда придётся, отлетает куда может. Красиво. Так проходят две или три секунды, после чего в меня начинают влетать разноцветные шары, молнии и прочие лучи любви, пускаемые опомнившимися магами. Игнорирую их, кидаясь на лучников. Те куда опаснее, просто потому что маги любят кидаться огненным, мне на огненное пофигу, а вот стрела в заднице — это аргумент.

«Жар души» восстанавливает здоровье мне, а «Круговой удар» делает хорошо фанатам луков и арбалетов, причем сразу. Еще бы, здесь бойцы максимум 75-го уровня, элита чебуречества, драть его бабушку, а у меня 246-ой героический класс, если считать удвоение от «выбора дамы»! Танковый класс!!

А кроме всего это, что не менее важно, я не стою на месте, а прыгаю, бегаю и маневрирую, щедро раздавая по щам гвардейцам императора, вопя при этом очень обидные для них вещи. Сложно прицелиться, особенно в толпе, совсем не собиравшейся принимать бой на улице. Кроме этого…

Уворачиваясь от здоровенного призрачного кулака, пытающегося заехать мне по морде шлема, я вижу, как стоящих кучкой любителей магических атак накрывает облаком «драки». Вмазав несерьезным «возмездием» по кумполу задорно пыхтящего гнома, пытающегося ударить мне ятаганом по колену, отпрыгиваю с пути конуса ледяного ветра, исторгаемого из рук злобно скалящейся женщины очень преклонных лет. Ежики-корёжики, этой магичке все тридцать! Зато какая грудь…

Слышен злобный скрипучий вопль сверху и колдующая женщина превращается в растерянно оглядывающуюся по сторонам жабку.

— Мочи их, капитан! — азартно и хрипло орёт высунувшаяся почти полностью в окно третьего этажа Тами. Начавшую падать гномку втягивают внутрь, как очень короткую макарошку, а вместо неё возникает недовольное лицо Лилит. Демоница, не говоря худого слова, швыряет здоровенный вытянутый горшок точной наводкой в рожу пышно бронированного человека с могучими черными усами, стоящего с растерянным видом поодаль, а затем захлопывает ставни.

«Фельдмаршал Загур Контрабакт» — читаю я, пока рука автоматически отправляет в полёт щит прямиком в гадко-усатую физиономию отряхивающегося от осколков мужика. Главарь этой подставы-засады.

Помощь Саяки и откатившийся приём «пламени страсти» ставят жирную запятую в противостоянии одного Героя и группы захвата, просто потому что конфликт превращается в добивание. Фельдмаршал, получив удвоенный эффект от удара щитом, валяется у забора, пока я методично пинаю лучников и арбалетчиков, а как только «драка» пропадает, на враждебно настроенных колдунов Шварцтадда отправляется поезд любви под названием «неистовый таран». Этого хватает им всем по горлышко, чтобы взлететь обнаженными и кайфующими, а приземлиться уже беспамятными и безобидными.

Врезав щитом по морде чудом оклемавшемуся гному, я переступил его оргазмирующее (фу) тело, направившись прямой наводкой к мотающему неумной головой Контрабакту.

— Кто вас послал?! — злобно пролаял я, пинком отправляя почти поднявшегося гада назад к забору и на пятую точку.

— Ты…, - грузно заворочался мужик, не оставляя своих попыток встать, за что был вздёрнут одной рукой в воздух, а второй ударен по неаккуратно подставленной щеке.

— Какая. Сволочь. Вас. Послала? — зарычал я ему в лицо, — Только попробуй вякнуть, что сам император!

— Предатель! — выдохнул усач, в бессилии сверля меня взглядом, — Продавшийся демонам! Тварь!

— Ах ты гад! — я обидчиво врезал носком железного сапога фельдмаршалу по кокушкам, что стало для очков здоровья последнего неожиданным финишем. Взвизгнув то ли от боли, то ли от удовольствия, мужик обмяк, а его шикарная кираса, как и всё надетое остальное, тут же опала клочьями и осколками.

Собака сутулая и усатая! Козёл отожранный! Ну ничего, теперь у Валеры будет новая игрушка.

Схватив беспамятное тело за заскорузлую пятку, я мстительно поволок хама в берлогу, рыча на ходу как сексуально озадаченный медведь. Нет, ну взбесил подлец до потери пульса! Меня кто в этот мир призвал?! Кто, спрашиваю??! Бо-ги-ня! Паршивая, глупенькая, со сдвигом по фазе, но бо-ги-ня! Договор я с кем заключал?! С неумной, заносчивой, тараканистой, но бо-ги-ней! Против кого?! Против Империи Тьмы!! Князя Тьмы!

Вопрос залу!! Где в этом уравнении хоть слово про людей, эльфов, кентавров, гномов, половинчиков, сирен и прочую гадость?!!! Откуда претензии, хамло ты ушибленное?! Всё это я озвучивал вслух, ни грамма не сдерживая голос.

— Мач!! — прервала моё сольное выступление вновь выглянувшая Лилит, указывающая куда-то пальцем, — Смотри.

Я остановился, пройдя половину лестницы. Посмотрел. Смачно выругался, злобно сплюнув. А потом пошёл в обратном направлении, к забору, сквозь прутья которого слегка испуганно и очень жадно пялились самые отвратительные морды из тех, которые можно было бы только вообразить. Ж’ык Траххлыдым во всем своем свинообразном великолепии был просто нежным, трогательным и милым существом рядом… с этими.

— Два раз повторять не буду, — я мрачно обвел налитыми кровью глазами кучку разумных, не могущих являться никем иным, как репортерами и журналистами, снимающими меня на магиконы и какие-то устройства, скорее всего, являющиеся камерами, — Попробуете переврать хоть одно слово из тех, что были здесь услышаны и записаны — и я приду к вам. Приду домой. Я сделаю с вами, вашими родными и близкими, вашими соседями, вашими домашними животными и вашими любимыми продавцами булочек такое, о чем вы и помыслить в своих кошмарах не можете! Даю слово! Не Героя, не дипломата, а извращенца S-класса! Всё понятно?!

В этом чудесном мире Фиол действуют вполне понятные законы. Капитализм способен на любое преступление ради 300-процентной прибыли, добро и зло понятия суть весьма относительные, нет вечных союзников, зато есть вечные интересы. Разумеется, что и акулы пера тут подчиняются правилам нормальной реальности, в которой любая горячая новость стоит того, чтобы продать за неё душу собаки соседа или поджечь дом конкурента. Но одно маленькое исключение в этом параде логики всё же имеется. Достижение «извращенца» пугает местных сильнее, чем пришествие Князя Тьмы в их любимый туалет, занятый конкретно ими любимыми. Подчеркну — обычного извращенца. Ну ладно, пусть даже D-класса. На край C — но это уже повод для паники и вызова милиции. Но S…

Как они драпали! Как они пихались во время бега! Любо-дорого посмотреть! У меня аж отлегло.

— Всем лежать мордой вниз! — гавкнул я, оборачиваясь на шевеление тех из нападающих, кто уже отошел от дозы кайфа, — Одно лишнее движение и я вам топор в жопу запихаю! Лежим, ждём прихода властей, вы, обрубки контуженные! Лилит! Лапочка! Как там принцесса?!

— Всё с ней хорошо! — потемневшая лицом до темно-красного цвета суккуба смущенно фыркнула.

— Берегите её как зеницу ока! — выдал очередную умную мысль остывающий я, — Среди этих ушлепков вполне могут быть ассасины! Я их посторожу!

Ну и уселся сторожить. А что еще делать? Вязать такую толпу? Нету в запасе веревок и прочего барахла, да и силовиков тут полно, порвут они веревки. Единственный метод их контролировать — топором по кумполу, а там уже «грязная победа» надежно вырубит минут на десять. Да и те, кто шевелится, не пытаются проявить особой агрессии, лежат себе смирно. Не с голой же жопой на меня нападать?

Зрелище героически повергнутых (и голозадых) противников, разлегшихся тут и там, подействовало на меня успокаивающе. Раздражение от происходящего испарилось после мордобоя, а тут еще и пришлось причинять добро — далеко не все маги, палившие по мне, попадали в цель, временами жмыхая своим колдунством по тем, кого я уже довел до нирваны и потери защитного обмундирования. Их я и подлечивал «жаром души», расхаживая по бывшему полю боя и вдумчиво матерясь на Шварцтадд. Последнее задевало тонкие струнки патриотичных душ, от чего поверженные тела начинали всё громче бухтеть на мою светлую личность. Конфликт, так сказать, перешел в мягкую стадию.