Все не то, чем кажется (СИ) - Коткин Андрей - Страница 18

А потом, устроившись неподалеку, прочитал длинное и малопонятное заклятие, которое его слово в слово заставил выучить дух-симбионт. На последних словах заклинания и проняло обеих дамочек. Маманя Дашкина тоже из той же ведьминской шоблы оказалась. Они попытались с места уйти, да только силы уже бурным потоком покидали их. И, нет, опасности для здоровья ритуал не представлял. Просто покушают плотно на обеде и снова козочками скакать смогут, только вот магии в их телах не осталось. Вся она к Сашке перетекла. Правда, дух предупредил, что проводимый Сашкой ритуал был насквозь незаконным, за такой в цивилизованных местах самого на ритуалы пустить могут. Но в том-то и вся соль, что тут места пограничные, никто за порядком особо не следит. Та же Дашка сама на Сашке очень похожий ритуал провернуть пыталась.

Оставив жертв на берегу в себя приходить, поспешил к себе в номер. Дух обещал разобраться, что же Иванову в результате его шкоды привалило. По всему выходило, что способность к проклятиям добавилась. Теперь слово, сказанное Сашкой в сердцах, могло большой бедой обернуться. Сашка даже расстроился чуток. А ну, как по неосторожности что ляпнет. Ведь сам же потом страдать будет. Зато дух радовался: и сам развился на халявной мане и его носитель больше не будет таким беззащитным. Проклятия — штука пусть медленная, но очень пакостная и, подчас, убойная. И большинство стандартных защит от них совсем даже не защищают.

«Слушай, а они не смогут выяснить, кто их магии лишил»? — Запоздало спохватился подросток.

«Каким образом»? — Хмыкнул дух. — «Была бы у них магия, еще ритуал какой поисковый провести смогли бы, а теперь все, они совсем как обычные люди стали».

Оставшиеся дни отдыха пролетели, Сашка и сам не заметил как. Разумеется, он и с Наташкой все это время встречался, и в море купался, на солнце до волдырей обгорел аж. Дух сказал, что это Сашке частично вампирская уязвимость к солнечному свету передалась, но Сашка не слишком-то своему духу и поверил. В тот день он на самом солнцепеке провалялся. Тут любой сгорел бы не хуже вампира. А Наташка так больше ничего серьезного парню и не позволила. Целовались, конечно, но Сашка как-то привык к этому немного уже, особого волнения не было, соответственно и симбионт его больше своих уровней не повышал.

Как водится, обменялись на прощанье адресами, поклялись писать письма и расстались. Может, до следующего лета, как запланировали в последний курортный денек, но, скорее всего, навсегда. И возвращаться им предстояло разными путями. Парня с отцом утренний автобус доставил прямо на железнодорожный вокзал за десять минут до отправления скорого поезда Одесса — Свердловск, а Наташка с матерью еще до вечера планировали по Одессе погулять. Самолет до их Омска только поздно вечером вылетал.

На обратном пути интересная история приключилась. Нет, так-то ничего особенного, никто ни кого не убил и даже не проклял. Просто в вагон, в котором ехали Ивановы, стайка цыганок на полустанке подсела. Проводница, которой полагалось за порядком в вагоне следить и с зайцами бороться, в своем купе заперлась и носа не казала. Не то запугали ее уже, не то просто подкупили. Цыганки и шатались по вагону, вламываясь в купе и приставая к пассажирам. И к ним с отцом тоже вломились, затянули привычное: «Дай погадаю, красавица", — вместе с Ивановыми в купе женщина средних лет с сыном, младшим школьником, ехала. Сашка и глянул на приставучую рому раздраженно. Та даже в лице переменилась. Заголосила про дурной глаз и бегом наружу выбежала, таща за собой за руку, как на прицепе, свою товарку.

А Сашка к духу своему пристал: он же говорил, что у людей способности к магии чрезвычайно редки, а тут чуть не на каждом шагу в этой поездке на курорт попадались.

«А кто тебе сказал, что Дашка с матерью к людям относится»? — Ехидно поинтересовался у своего носителя дух. — «Маги издавна себя к отдельной расе причисляют. У них способности к магии чуть не у каждого первого встречаются. А цыгане, те да, люди, но тоже не из простых. Они, как мне мой наставник рассказывал, выжили из прошлой человеческой цивилизации, а тогда магия у людей встречалась».

Сашка, получив столько интереснейшей информации даже растерялся, не зная, про что расспрашивать первым. Наконец, выбрал.

«Ты же говорил, что маги живут на скрытых от простых людей землях, а Дашка в одной школе с Наташкой учится»?

«Маги из самых могучих ковенов и кланов живут отдельно, а шелупень всякая, из отдельных мелких семей и родов, таких своих доменов не имеет, поэтому с людьми селится».

«А что ты там говорил про прошлую человеческую цивилизацию»?

«А ты сам, глядя на египетские пирамиды или на огромные храмы в Индии, вырубленные из целой скалы, не задумывался, как те дикари, про которых ты в своем учебнике истории читал, смогли бы все это построить»?

«Где бы я мог пирамиды и храмы увидеть»? — Хмыкнул в ответ парень, и дух был вынужден признать, что да, действительно, негде, Сашка же не дух бесплотный, чтобы через границы свободно летать.

Вернулись Ивановы домой, а там пусто: мать в роддом на сохранение положили. Пришлось мужчинам самим домовничать. Благо, у Сашки от иновременного подселенца осталась страсть к готовке. Даже отец удивлялся, насколько необычные и вкусные блюда у его сына выходили. Ну, просто не принято здесь было в говядину, например, чернослив добавлять. Или тот же сыр до расплавленного состояния при готовке доводить. В бутербродах сыр ели, а вот на горячий, поджаренный кусочек хлеба положить, чтобы сыр расплавился, да кусочком ветчины сдобрить — считалось порчей доброго продукта… до того, как отец распробовал эту вкусняшку, конечно.

Впрочем, отец почти и не участвовал в дегустациях свежеприготовленных яств по причине своего выхода на работу. Отпуск то у него закончился.

А Сашка вышел прогуляться во двор на досуге. И был сильно удивлен. Вроде, всего месяц его тут не было, а как все изменилось. Нет, выкопанная во дворе траншея и отсутствующая по этой причине горячая вода — это было, как раз, из разряда вполне обыденного. Каждый год в это время роют. Изменилось взаимоотношение парней и девчонок его возраста. Раньше ссорились, конечно, иногда, но буквально тут же мирились, а тут, как сглазил кто, разругались в хлам. Даже Кузя со своей Наташкой Карпушевой, и тот разругался. Теперь парни сидели своей компашкой на лавочке, матерились, рассказывали друг другу анекдоты и громко ржали над ними, а девчонки своей стайкой вечером вокруг домов гуляли. Только Сашке не интересно было тупо сидеть. Он и во двор то вышел, чтобы с Ленкой Шитовой повидаться, да, может, про Лианку что узнать. Вернулась она из своего Ленинграда или нет. Привык за время, проведенное в пансионате к женскому обществу. Но, видать, не судьба. И из Троицкого от тамошней подруги писем так и не было.

Мать родила восьмого августа. У Сашки теперь сестричка завелась. В выходные они с отцом в роддом навещать ее ходили. Только там карантин оказался внезапно объявлен, а оттого все свидания запретили. Всего и удалось посмотреть через окно, как мама какой-то тряпичный сверток продемонстрировала. Отец срочно помчался у приятеля детскую кроватку с матрасом покупать, у того ребенок подрос, кровать побольше потребовалась. А там и мать домой вернулась. И Сашка внезапно оказался предоставлен сам себе, все внимание родителей заняла Ленка. Так ее предложил назвать сам Сашка. В честь Ленки Шитовой. Не по любви, просто Ленка казалась из всех знакомых девчонок наиболее совершенной, что ли. И спортсменка, каких мало, и учится неплохо, и уважают ее в классе, да и на внешность очень даже ничего. Может, сестренка, когда вырастет, почерпнет хоть часть этих качеств.

Может и вырастет и умницей, и красавицей, только нынешняя сестричка — это источник громкого рева, мокрых пеленок, сушащихся на натянутых веревках по всей квартире, и плохое настроение. Плохое настроение, прежде всего у родителей, только направлено оно почему-то обычно на самого Сашку, а не на источник раздражения. Пришлось Сашке как можно больше времени проводить на улице. Не только на лавочке сидеть, в магазин тоже бегал, а еще тренировался без устали на школьном стадионе. Благо, каникулы, и никто не видел, как он там чуть ли не мировые и олимпийские рекорды устанавливал.