Гусары, молчать!. Тетралогия (СИ) - Мацко Владислав "Разящий" - Страница 38

«Нафига мне вообще эта домина?», я аж остановился, пытаясь обдумать этот момент. Меня ждет четырехлетнее обучение в училище. Это сорок восемь месяцев. Сколько мне надо потратить за это время на минимальное содержание этого комплекса сооружений? Почти сто пятьдесят тысяч рублей! Это, мать его, почти моя десятилетняя зарплата на должности исследователя в «НИИФиГА», бешеная сумма.

Даже если у меня получится прыгнуть выше головы и получить какой-нибудь седьмой ранг на предстоящий в сентябре испытаниях, то вся стипендия будет уходить на покрытие затрат.

В этом мире у меня нет семьи, то есть дом будет пустовать всё то время, которое я буду в армии. Продать его? А можно ли так сделать? Надо поинтересоваться у Никиты. Думаю, что он должен быть в курсе этого.

Пока что зреет уверенность в том, что мне попросту надо отказаться от столь «щедрой» награды. В крайнем случае — можно попросить выдать мне её в денежном выражении, так куда приятнее. Свой домик есть, бабки на руках будут. Потом уже и можно будет думать, что с ними делать и куда их тратить.

Ладно, оставлю это для вечернего обдумывания, сейчас у нас будет первая лекция, которая должна плавно перетечь в практические занятия.

Название у неё весьма интересное: «Введение в боевую дисциплину». Не совсем понимаю, что и куда вводят. Все, вроде как, просто. Там — враг, его надо убить или пленить, что мне могут полезного рассказать?

Занятие проводится в одной из аудиторий главного корпуса, так что долго мне идти не пришлось, я даже не опоздал к старту. Мои товарищи заняли мне место, так что сидим мы на третьем ряду. Не в самом начале, как самые настоящие ботаники, но и не в конце, как бездельники и ленивцы, пойдет.

Начало урока ознаменовал самый обычный звонок, столь хорошо известный мне как по школе, так и по университету. Под его трели в огромный зал зашёл плотный седой мужчина с каким-то огромным количеством шрамов как на лице, так и на ладонях. Вот уж кто точно знает про боевые действия не понаслышке.

Ему не пришлось даже произнести слово, чтобы все заткнулись, прекращая балаган. Разговоры и так моментально стихли, едва мы заметили этого сурового лектора.

— Меня зовут Александр Минин, название предмета, который я буду у вас вести, вы и так должны знать, пусть оно мне и не нравится, — не ожидал, что у него будет такой голос. Он куда лучше подошёл бы для оперного певца, нежели для воина.

— Понятия не имею, что каждый из вас думает про службу в армии в мирное и военное время. Уверен лишь в том, что никто не может представить, что вас ждет на самом деле… — ну вот, неужели сейчас начнётся стандартная накачка патриотизмом?

— … Война — грязь, боль и смерть. В ней нет ничего романтического, интересного и забавного, особенно когда смотришь, как рядом погибают твои друзья и товарищи. Выбросьте из головы все просмотренные фильмы и прочитанные книги, в них нет ни капли правды о том, чем вам придётся заниматься. Всего сто лет назад от дизентерии и перебоев с поставками жратвы на границе с Персией погибло больше народа, чем за время боевых действий!

Ладно, отбой. Начало мне уже нравится. Этот мужик явно поставил для себя в качестве цели выбить из наших голов розовые мечты о глупых подвигах по спасению этого мира от врагов.

— Обычным солдатам должно быть плевать, из-за чего началась война, но вы — не они! Мало того, что практически все тут — аристократы, так вы ещё можете стать гусарами, элитой наших войск! Причем вы не только будете быстрее бегать, выше прыгать и убивать больше врагов, вы обязаны уметь думать лучше, понимать происходящее и находить идеальный выход из любой ситуации! Начнём с самого простого! С того, что происходит до начала боевых действий…

Полтора часа лекции, коротенький перерыв на десять минут, после чего ещё столько же. Это время пролетело настолько незаметно, что я сам умудрился удивиться.

Самое странное, что Минин не сказал ничего такого, о чем я бы сам не подозревал. Всё максимально логично, точно и понятно, от чего становится ещё интереснее.

«Кем же был наш лектор, если умеет так складно говорить?», задумался я в перерыве. Фамилия, вроде как, относительно известная для меня, вроде его предок должен был быть купцом. Или история тут слегка иначе развивалась?

Потом уточню у Коли или Никиты. Так вот, он с такой уверенностью расписывал все дипломатические ходы, которые предпринимают различные страны в попытках не допустить войны и вооруженных столкновений, что у меня закрался вопрос. Он не забыл, что из нас готовят не дипломатов, а воинов?

— …если все усилия переговорщиков не приводят к нужным результатам, тогда в дело вступаем мы, но это уже завтра, — под звук звонка закончил свою лекцию Александр и первым, слегка прихрамывая, покинул безмолвную аудиторию.

Странно, но никакого обсуждения его слов у нас не было. Да и о чем говорить, если он и так всё максимально разжевал и переварил? Осталось лишь маленькое сожаление, что столь интересный рассказ прервался на обед, после которого нас опять ждут силовые тренировки.

— Слушай, а какое население в стране? — внезапно решил уточнить я у Коли, едва мы закончили прием пищи.

— Где-то пятьсот миллионов, — прикинул мой сосед. — А что?

— Да я вот прикинуть пытаюсь…

Эту цифру я и так в учебнике видел, просто уточнить хотелось. Всего-то и разница, не было в этом мире революции и двух мировых войн, а населения практически в три с половиной раза больше, жесть, конечно.

Так вот. Страна, где проживает полмиллиарда человек. В ней всего одно училище, где готовят тех, кто станет элитой войсковых соединений. Причем курс — сотня человек. Не десять тысяч, даже не тысяча. Всего сто душ, из которых пятерка уже вылетела и потеряла возможность дойти до конца обучения.

— Поэтому и элита, — развел руками идущий рядом Никита. — Если тебе надо лист бумаги пополам разрезать, ты же возьмешь обычные ножницы, а не попытаешься воспользоваться бензопилой, верно?

— Не совсем понял, — пусть намёк более-менее логичен, но непонятно, с кем он сравнивает ножницы, а с кем — бензопилу.

— Хмм… Подожди немного, я попытаюсь сформулировать мысль, — попросил задумавшийся Никита.

Ему потребовалось минут пять, мы уже практически добрались до тренировочной площадки. Сегодня — последний день, когда мы будем заниматься на ней. Сдаем нормативы, показываем комиссии, что с лёгкостью проходим её, после чего нас переводят на что-то более серьезное.

— Гусары — острый скальпель. Им можно как сделать надрез, чтобы пропустить внутрь что-то посерьезнее, так и отрезать что-то лишнее, не привлекая к этому бензопилу, которая не пролезет в маленькое отверстие. Во! — довольный собой Никита озвучил расшифровал свою мысль.

Переспрашивать не стал, пусть мне не всё и понятно. Получается, что мы — какая-то ударно-диверсионная группа, которую будут совать во все задницы этого мира.

Понятно, зачем мы так много бегаем. Чем больше, тем лучше, вдруг потребуется срочно сваливать с опасной точки? Пару лет таких тренировок, так мы без проблем сможем марафон от Москвы до Пекина преодолеть по бездорожью.

Окей, а какой смысл, в таком случае, от тех самых боевых медведей, о которых мне рассказывали? А, ну да… Я же не просто так сказал «ударно-диверсионная». Бронированные мишки явно пригодятся, если нам придётся нахрапом что-нибудь штурмовать. Уверен, у них куда больше подвижности, чем у танков, не просто же так их тут используют, да?

Вспоминаю примеры из своего мира с рыцарскими лошадьми, чьё обучение тоже было очень важным. Где-то вовремя лягнуть противника, где-то — увернуться от удара и наскока. Понятно, что с изобретением огнестрельного оружия, забуду уже про арбалеты, конница ушла в прошлое.

Уверен, тут что-то нахимичили с медвежьей шерстью, из-за чего она не уступает по бронепробиваемости каким-нибудь лёгким танкам, иначе и представить не могу, какой смысл использования этого символа Российской Империи в боевых действиях.

Стоит ли говорить, что весь наш курс не только уложился в норматив, установленный для данной полосы препятствий, но и установил очередной рекорд по скорости её прохождения? Причем не только индивидуальный, но и групповой.