Герцог (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 39

— Мне кажется, ты очень сильно забегаешь вперед, милая супруга.

— Семена беды долго могут лежать в земле, прежде чем взойдут, — с улыбкой отозвалась она.

И тут до меня дошло, что мне хотел сказать Бессмертный У. Как обычно — не прямо. Семена поражения в победе, да.

Потому что я вспомнил, с кем сражался Бо Гун в своей последней битве за единство Китая. Со своим прежним соратником, который перестал разделять его взгляды. Его победа над ним стала его поражением в будущем. Когда потерявшие доверие к своему императору, который растоптал бывшего друга ради великой цели, устроили заговор и свергли его.

Раньше бы я стал параноить. Мол, как же так! Получается, кто-то из моих соратников может стать моим врагом в будущем? И как теперь жить? Кому можно доверять, а кому нет?

Теперь же я просто принял информацию к сведению.

Да, может и так выйти. Но! Семена победы и семена поражения разбрасываю я сам. От меня зависит, взойдут они или высохнут в земле, так никогда и не проклюнувшись. Я буду поливать всходы или выпалывать сорняки.

Очередная банальная мудрость от моего наставника: человек — кузнец своего счастья. И своего несчастья тоже. Не так я представлял себе интенсив на звание Великого Мастера… Но, главное же, идет обучение, верно? Методы вторичны, главное — результат.

Но они помогли мне пройтись по своему ближнему кругу и посмотреть на него через фильтр «пять лет спустя». Полезная практика, особенно для того, кто живет сегодняшним днем, постоянно превозмогая трудности, щедро отсыпаемые богами и людьми. И, пожалуй, смог разглядеть эти самые «семена поражения».

Юэ. Ее сделать врагом можно только одним способом — перестав любить. Разочаровать, показать, что она совершила ошибку тогда, когда между отцом и мужем выбрала меня. Вот тогда можно сразу доставать нефритовую шкатулочку с ядом или вешаться на шелковом шнурке. Потому что любой способ ухода из жизни будет менее болезненным и куда более быстрым, чем тот, что придумает для меня разгневанная супруга. Как она сказала тогда, на поле, где мы разбили Желтых повязок? «Стратег не противник Стрелку»". Чистая правда!

Но раз я не собирался этого делать, то и волноваться нечего.

Вторая женщина в моей команде — Хули Цзин. Тут я просто ничего не могу предсказать — Лиса же. Ветер между ушами, страсти бушующие и все такое. Живет одним днем — вот уже тысячу лет — и не собирается меняться. Единственное, что заставляет ее быть иной — Бессмертный У. Я так и не понял до конца, почему она к нему привязана. Были бы они оба обычными людьми, решил бы, что там какая-то несчастная любовь, из тех, про которые пишут в женских романах.

Но врагом мне она может стать только под влиянием вспыхнувшей в ее голове идеи, которую предвидеть невозможно. А раз невозможно предсказать, то и голову морочить незачем. Конечно, опасно такого непредсказуемого союзника держать рядом, но плюсы от Вольной в команде перевешивают пока все минусы. Одна только моя репутация от ее присутствия рядом взлетает до небес — нифига себе, у него есть лиса-оборотень!

Амазонка, которая Гу Вайцзинь. Полностью разделяет мои представления о Китае, который нужно сделать единым. Человек на своем месте с одной лишь нереализованной хотелкой — простое женское счастье. Тщательно гонит от себя даже призрак мыслей на эту тему, но жаждет этого всеми фибрами души. Если удастся найти ей избранника по вкусу, который будет достаточно силен, чтобы не быть слабым на фоне Стрелка седьмого разряда — она моя до гроба.

Матушка И. Божий одуванчик с хваткой бульдога и обширными знаниями о мифах и легендах Поднебесной. Первое время я не понимал, что движет этой старушкой-целительницей, зачем ей эта война, эта кровь, эти смерти? Идея восстановления Хань — под прежней ли династией или под новой ее не слишком вдохновляла. То есть да, здорово, «люди будут меньше умирать по глупым поводам», «порядок — это хорошо», но не это было главной целью моей «матери шпионов».

Любовь, вот что было ее мотивом. Матушка И любила… все. Сам процесс бытия, молодых воинственных балбесов, которые ее окружают, утренний туман над озером, горы под закатным солнцем. Ей нравилось видеть новые места, встречать интересных людей, лечить сложные ранения. Она обожала сидеть и просто смотреть, буквально наслаждалась каждым моментом жизни. Фактически чистый даосит, у которого нет цели, но путь приносит столько кайфа, что она и не нужна.

Ее невозможно было обидеть или стать для нее врагом. Можно перестать быть интересным, и тогда она попросту уйдет. С этой стороны мне опасаться нечего — бабушке до конца ее дней хватит впечатлений рядом со мной.

Ну и Бешеная. Вот уж кого можно было бы назначить главной подозреваемой на должность того, кто способен предать и стать врагом. Но не в ближайшее время. Она абсолютно счастлива в своем маленьком, собственноручно созданном матриархате, а я даю все остальное. Врагов и финансирование. Пока не кончатся первые и не иссякнет второе — Цань будет слишком занята. Когда же время пойдет к миру — вот тут надо будет задуматься. Она и мирное правление провинцией у моря — это несовместимые вещи. Сама она может сколько угодно говорить, что остепенилась, хочет своего угла и мирного неба над головой, но все это брехня. Не усидит она на своей распрекрасной заднице, обязательно во что-нибудь ввяжется.

Или — я ее впутаю. К счастью, Китаем мир не ограничивается, что бы сами китайцы по этому поводу ни думали. Есть еще маньчжурские степи, которые после падения Хань вдруг почувствовали себя хорошо. Когурё та же — Цань же нравится ходить по морям и рекам, пускать на дно вражеские суда и грабить караваны. А корейцы нам здорово задолжали, вот и отправим Бешеную долг взыскивать. В общем, при правильном походе бабушка Цань уйдет на перерождение так, как и жила — в бою.

А вот с мужиками в моем штабе было немножко посложнее. С нами, мужчинами, всегда посложнее, хотя мы вроде натуры простые и бесхитростные. Слишком много амбиций, слишком легко обижаемся, слишком плохо умеем прощать. Будем даже понимать, что влезли в какое-то дерьмо, но продолжим упрямо переть вперед, надеясь, что свет в конце тоннеля все-таки есть. Или потому что «пацаны не поймут».

И вот в свете этого меньше всего переживаний было по поводу Мытаря. Сам класс Секретаря предполагал, что он должен служить. Как сейчас, так и потом. Амбиции у него больше касаются профессионального роста, и тут я ему лучший помощник из возможных — столько информации обрабатывать приходится, только держись. А это как раз развитие. Короче, несмотря на то что на старте я ему верил меньше других, именно его в качестве «семени поражения» не вижу совсем.

Бык. Лю Юй. Вернейший из верных, простой, как удар в лоб, но совсем не глупый. Вроде бы нечего волноваться, этот, если ему что-то не по нраву придется, сам об этом скажет. Через пять лет, если к тому времени Китай станет моим, он будет знаменем. Непобедимый генерал, оплот всего хорошего и враг всего плохого. Ум, честь и совесть эпохи — надо, кстати, с Матушкой И по его поводу поговорить, пусть запускает уже пиар-компанию. Мне нужен бог войны, а значит, он им станет. Моим Гуань-ди.

Единственное, что после войны побратима не сплавишь на завоевательные войны за границей. Подраться ему всегда интересно, но за правое дело. А так… чего он в тех маньчжуриях не видал? Не, ему надо придумать какое-то дело, вроде преподавательского. Растить новых Воинов, передавать им идеалы Вэнь, которыми мы заменим ханьские. И держать рядом. Забытый и брошенный, он таких дел наворотить может, даже представить страшно.

Гань Нин… Тут все еще сложнее. Он очень противоречивая натура. Весельчак и балагур, выпивоха и бабник, поэт и блогер. В период войны о лучшем союзнике нельзя и мечтать, во времена мира он опасен. Будет вспоминать, как было весело раньше, и как уныло стало сейчас. В будущем он может выступить против меня просто для того, чтобы посмотреть, как я отреагирую. И нервы пощекотать.