Герцог (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 17

Видят боги — я был не против поскорее принять свой десятый разряд и возвыситься до статуса Великого Мастера. Но мне решительно не нравился этот тип, который сидит в моем шатре с таким видом, будто это я к нему в гости пришел. Не, я все понимаю, Бессмертный и все такое, но элементарные правила вежливости нужно соблюдать. Мы в Китае или где?

Но главное, что меня в этом моложавом старце бесило, — это то, как он воздействует на Хули Цзин. Мне нравилась это слегка безумная и озабоченная Вольная. Да, не без недостатков девушка, а вы покажите, у кого их нет. Я уважал ее независимость и, вероятно, поэтому мне было больно смотреть, как она превращается в слугу, который даже говорит за господина.

И вообще, что за важность такая — сам рот раскрыть не может? Но «это так» он же смог из себя выдавить! Не поперхнулся! А если он так свой статус подчеркивает (за счет других, что мне всегда не нравилось), то я могу напомнить, что до сего дня как-то справлялся без него. И без Гуаньинь, если уж на то пошло!

Вслух я, однако, сказал не это. Окитаился. Никто ведь не сказал ничего такого, чтобы мне психовать, а значит, и мне негоже лицо ронять. Но без шпильки не обошелся. Я ведь тоже в эту игру умею играть.

— Мы бесконечно рады визиту господина Дуань У в наш небольшой военный лагерь, — сказал я, обращаясь к Лисе. — И полностью разделяем с ним желание поскорее приступить к обучению, ради которого нашего гостя сюда и послали.

Как тебе такое, Илон… то есть Дуань У? Схавал? Смотрел я только на Лисицу, но периферийным зрением заметил, как дернулся угол его безупречных губ, когда я напомнил ему, что он тут тоже не вполне по своей воле. Видимо, его это и раздражало. Весь такой важный и Бессмертный, а должен тащиться черти куда, чтобы научить черти кого. И отказать богине как-то не с руки, и обидно.

— Если подумать, — вдруг протянул он, не прибегая к услугам толмача. — То я немного устал с дороги. Мой шатер поставлен за стенами лагеря, на берегу реки. Приходите туда завтра, господин Вэнь. Тогда и начнем обучение.

Теперь он уже явно играл на моих нервах. Типа хотел по-быстрому с тобой, но ты такой заносчивый и непочтительный, что я передумал. Теперь будешь таскаться ко мне, а не я к тебе.

— Хвостик, — сказал Бессмертный поднимаясь. — За мной.

Последним, но самым сильным ударом за день, для меня стало зрелище того, как Ноу-Ниу послушно вскакивает и топает за ним. И не просто топает, но и тащит на себе его довольно громоздкий и явно тяжелый дорожный сундук. Да, я знал, что ей и пара таких не слишком плечи оттянет — в звериной ипостаси она меня на спине катала, куда там коню! Но сам факт! Этот, мать его, Дуань У гонял — мою! — Лису как самого младшего из слуг, а она терпела.

Вся эта история с наставником от Гуаньинь произошла, как я считаю, крайне невовремя. У меня тут грандиозная переброска войск, возможно, сразу же генеральное сражение, а я мало того, что взвинчен после встречи с мозгокрутом, так еще и на этого типа должен нервные клетки тратить! Где милосердная вообще откопала сей экземпляр? Да еще и такой, у которого в прошлом были отношения с Хули Цзин? Нет, решительно! Все, за что берутся боги, превращается в прах и дерьмо!

А ведь нашей пикировкой и прилюдным унижением Лисицы дело не кончилось, нет-нет! На выходе из лагеря Бессмертный У, сопровождаемый хвостатой служанкой — Хвостик, ну надо же! — столкнулся с Гань Нином. Который, напомню, с Ноу-Ниу тоже… в отношениях. Не семейных, конечно, но какому мужику понравится, когда его подружка за другим чемоданы таскает?

Сам я эту эпохальную встречу не видел. К счастью. Но нашлись добрые люди — Матушка И рассказала. Бабулька вообще знала все обо всем — этому я даже не удивлялся уже. Но вот чтобы попасть в аккурат на разборки Пирата и Бессмертного — это надо талант иметь. Или следить за незнакомцем, который Вольную сундуком на спине наградил. Скорее второй вариант.

С ее слов, Пират увидел, как Лиса тащит на спине плетеный короб, и, будучи не просто бабником, а бабником галантным и обходительным, бросился ей помогать. Мол, что же ты, красивая, спину горбатишь, давай-ка я подсоблю! И, не дожидаясь того, что ему ношу передадут, сам схватил ее за лямки и потянул. После чего вдруг оказался на земле (до этого в седле сидел), с полным непониманием того, как же так удалось быстро сменить место дислокации.

А рядом с Лисонькой внезапно появился Бессмертный У, на которого Гань Нин до этого внимания не обратил. Не меняя своего замороженного выражения лица, оный Великий Мастер сообщил валяющемуся на земле Герою, что вещи, которые последний посмел трогать своими грязными обезьяньими лапами, принадлежат ему. И что он не поручал безродному воину их нести. Более того, у него уже есть слуга, но если Пират хочет тоже послужить ему, то сообщать об этом нужно было словами, а не вырывая ношу у того, кому она была доверена.

А братец Нин — он же Огонь. В смысле, вспыльчивый, как сухая трава в жаркий день! И половины сказанного Дуань У было достаточно, чтобы некоторые уже начали зубы по траве искать. Однако он, не иначе как чудом, сумел не взорваться и не накинуться на дерзкого незнакомца. Сначала. В лучших пацанских традициях Пират начал выяснять у Бессмертного, кто тот вообще такой, и кто за него что сказать может. На что получил ответ… Если опустить всю куртуазность тона господина У, то смысл его ответа сводился к тому, что крестьянам он докладывать не нанимался.

И вот тогда у моего капитана шлем на глаза и сполз. Фигурально выражаясь, конечно. С невероятной скоростью он нанес наглецу несколько ударов, после которых не всякий Воин поднимется и Страж удержится. Однако ни один из них цели не достиг. А сам он вдруг снова оказался в положении лежа, да еще и с разбитым носом.

— Не столько больно, сколько унизительно, — прокомментировала мне Матушка И произошедшее. — Бедный, бедный Гань Нин! Давно его так по земле не валяли. Молодежь! Вот говоришь им, говоришь — не надо думать, что ты самый сильный, найдется тот, кто сильнее. Так нет же! Все пупы мироздания, а сам даже девятый разряд взять не в состоянии. Во времена моей молодости одаренных воспитывали строже, точно вам говорю, Стратег Вэнь. А сейчас…

— Дальше-то что было, Матушка? — быстро вернул я своего мастера над шептунами на прежнюю колею.

— А ничего! Развернулся и ушел. В смысле, Дуань У ушел, а Гань Нин так и остался на земле сидеть и нос свой ощупывать. А еще он, наставник-то ваш, назвал госпожу Вольную Хвостиком и велел ей следовать за ним. Бедняжка безропотно ношу подняла, на Гань Нина скорбный взгляд бросила и поспешила за этим надутым павлином.

Из последней реплики следовало, что госпоже целительнице посланец богини тоже не очень понравился. А мне не понравилось, что этот тип, при всей его потенциальной полезности для меня лично, ведет себя в моем лагере как у себя дома. Лису вон гоняет, Пирата бьет — блин, не думал, что первое и второе вообще возможно в этой реальности. Осталось только посмотреть поэтическое состязание между ним и Быком и тогда точно можно сказать, что видел в этой жизни все.

Главное, паскуда — как все обставил! Мне даже предъявить ему нечего! Лиса не мой вассал, чтобы я за нее встревал, она же его сама представила как своего бывшего наставника, а в Китае с этим строго! Если ты у кого учился, то это на всю жизнь, даже если ты своего сенсея бровастого перерос.

И за Пирата выговорить ему нельзя — тот первый начал. Строго говоря, с точки зрения правил поведения в обществе, это у господина Дуань У могли ко мне быть претензии, ведь напал на него мой человек.

Однако учиться у него мне резко расхотелось. Неприятный человек. Если вообще человек. И если это уже не начала хитрозамудренного китайского обучения. Такого, знаете, как в притчах про великих мудрецов, к которым приходят учиться боевым искусствам, а они такие — ты сперва, милок, три года дрова поруби, затем три года воду коромыслом потаскай вверх по горному склону, и вот тогда мы с тобой поговорим за обучение.