Дух воина (СИ) - Красовская Марианна - Страница 6

И Женька вдруг разом понял. Колдовство. Каждый в этом Круге встречается с самым большим своим страхом. И не было никаких псов, и воинов не было. Только страх. Ему вдруг разом стало скучно. И даже неловко – не хотелось видеть кошмары других. Он понимал, что каждый из мальчишек может не справиться. А может и справиться с самим собой. Но смотреть на это он не будет.

– Куда ты? – спросил Охтыр у поправляющего рубаху Женьки.

– Домой, в смысле – в свой шатер. Я голодный, я не завтракал.

– А… я с тобой.

Шея у него была совершенно нормальной, и рубаха – снова целой.

– А пошли ко мне? – внезапно предложил Охтыр. – Познакомлю с отцом. Он тысячник у меня. И накормлю.

Женька кивнул. Такие знакомства лишними не будут. Обоих мальчишек все еще потряхивало, шли молча. Охтыр жил в большом разноцветном шатре, или гэре, как его называли кохты. Молчаливая, очень загорелая девочка, видимо, сестра, вынесла подросткам по чашке с густым сладким молоком, улыбнулась и сообщила, что отца нет, его позвали к хану. Ну нет так нет. Зато накормили.

Охтыр не спешил провожать гостя. Они грызли сухие лепешки, долго молчали, а потом новый приятель Женьки сказал:

– Из сотни Баяра выходят самые лучшие воины. Тебе повезло, что он тебя возьмет. А еще его сотня чаще других ходит в обход. И сам Баяр – добрый. К своим людям щедр, заботлив. Вот бы он и меня взял! Тогда потом к отцу я уже смогу десятником пойти.

Помолчали еще.

Со стороны Круга то и дело долетали вопли, рыки, звон оружия.

– А много вот так с первого раза проходят? – спросил Женька.

– Нет. Я первый раз не смог. Со второго. Ты молодец. Стая шакалов – это сильно.

– Шакалы мелкие, – возразил Женька. – Это собаки.

– Это, может, в ваших землях шакалы мелкие, – фыркнул Охтыр. – А у нас – вот такие твари. И надо же – стаей. Впервые такое видел. Обычно они поодиночке шастают.

– Ну вот так, – невнятно ответил Женька.

– Кажется, закончили, – потянулся паренек. – Пошли, что ли, послушаем, кого Баяр возьмет? Вдруг да повезет кому-то еще?

– Пошли, – согласился Женька.

Встали, медленно, нога за ногу, пошли в сторону степи. Ни одному из них Круг видеть больше не хотелось, но идти было нужно.

– А ты и правда – сирота? – спросил Охтыр.

– Да.

– Удивительно.

– Почему?

Ответить парень не успел. Их двоих вдруг окружила толпа тех самых подростков. Смотрели на них молча и злобно, сверкая глазами. В руках сжимали камни и палки.

– А ты говорил, что шакалы в стаи не собираются, – пересохшими вдруг губами шепнул Дженай.

Охтыр был Женьки явно младше. Ему на вид было лет тринадцать. Поэтому Женька по старой привычке попытался задвинуть его за спину. Услышал рычание, оглянулся. Понял. Охтыру не понравилось.

– Неужели Тойрог был к вам всем немилостив? – насмешливо выкрикнул Охтыр. Ой дурак, зачем он их дразнит? – Или Баяру девчонки в войске не нужны?

Женька ссутулился, сгибая колени. Главное – голову от камней закрывать. И в первую очередь вырубить самого сильного.

– Что, малышня, в штаны наложили в кругу? – продолжал хорохориться его товарищ по несчастью. – А теперь вдруг решили, что толпой на двоих – это правильно и красиво? А отца моего не боитесь?

– Лучше б они боялись Баяра, – раздался негромкий мужской голос.

Дженай выдохнул, выпрямляясь. Неторопливо, вальяжно к ним подходил тот самый старик, что был при Баяре. Охтыр вдруг задрожал и поклонился.

– Разошлись, – скомандовал спокойно старый воин. – Охтыр, когда-нибудь я вырву твой язык и скормлю его собакам. Дженай!

– Я, – едва удержался, чтобы не щелкнуть пятками не отдать честь.

– В свой шатер быстро. И не высовывайся. Охтыр, ты пойдешь со мной.

Мальчишка кивнул, весь сдуваясь, потупился, ссутулил плечи. Кто же этот человек? Дженай вдруг решил – не иначе, как сам хан. Конечно, а каким еще быть тут хану – только вот таким опытным и строгим воином.

На всякий случай уточнил у Аасора, а тот посмеялся. Нет, не хан. Хану делать больше нечего, как жеребят смотреть. На то у него сын есть. Да, Баяр – сын хана, а ты как думал? Нет, не наследник. Третий. А всего у хана шестеро сыновей и дочка-красавица. Листян, ее Женька уже видел.

Женька на всякий случай посчитал, сколько жена хана ходила беременной. По всему выходило – много. Слишком. Жуть. Ни средств предохранения, ни какого-то иного способа избежать беременности. А ведь здесь акушерок нет, женщины в родах, наверное, помирают через одну.

А старик тот оказался названным братом хана. Нурхан-гуай был вторым после хана, правой его рукой. Самым опытным и старым среди воинов. Говорили, что это не человек вовсе был, а лис-оборотень, который задолжал хану и теперь был его верной тенью. Аасор сказал, что не знает, правда ли это все или нет, а только ни разу Нурхан-гуай в бою ранен не был. И еще – детей у него не было и жен тоже. Только сын приемный, Наран. Женщины были, но ни одна не понесла. А дети для коха – это показатель мужественности.

«Ну и славно, – подумал Женька, зевая. – У меня детей точно никогда не будет. Буду как Нурхан-гуай».

И размечтался тут же: вот выучится он стрелять из лука и ездить верхом – и станет правой рукой Баяра. И пусть, что сабля слишком тяжела для Женьки. Лука и коня достаточно. Будет он тут эльфом среди гоблинов. Один раз Женька уже умирал, теперь-то вряд ли. Не зря же ему эта новая жизнь дана.

– А Охтыр – он кто? – спросил у шамана.

– Сын Мераны, сестры хана. Отец у него – тысячник, важный человек. Из ближнего круга хана.

– А что же он к Баяру в сотню захотел, разве к отцу не проще?

– Проще. Но ты знаешь, почему у Йенгира тысяча, а у Баяра – только сотня?

– Почему?

– Потому что из его сотни самые лучшие, самые смелые выходят. Они потом сами над десятками и сотнями становятся… если выживут. Баяр – он бесстрашный. Ходит с мальчишками и на койотов, и на иштырцев – одинаково часто. Поэтому к нему попасть в сотню – самая заветная мечта каждого мальчишки.

– И тут – я! – догадался Дженай. – Чужак.

– Да. Слышал я, что ты сражался как зверь. Горжусь. Говорил я – в тебе дух воина.

Женька вдруг покраснел, смутился и пошел спать. Темнело уже.

Спать он не мог, ему было дурно, кружилась голова и подташнивало. День сегодняшний был такой насыщенный, такой бесконечный, что он просто не мог расслабиться. Проваливался в сон, потом вздрагивал и широко открывал глаза, ощущая зловонное дыхание шакалов на лице и хруст лодыжки. Долго лежал, часто и поверхностно дыша, переворачивался на другой бок – весь мокрый от пота, засыпал – чтобы снова проснуться через несколько минут, на этот раз уже от того, что бородатый великан швыряет его спиной на камни.

Не выдержал, тихо поднялся, натянул штаны и вышел.

Никогда он не видел в своём мире такого неба. И звёзд – крупных, ярких и совершенно незнакомых. Не то чтобы Женька разбирался в астрономии, но уж Большую Медведицу знал, а тут её не было совершенно точно. И луна была странной: серп её был не жёлтым или белым, а голубовато-зеленым. А уж когда мальчик нашёл на другом конце небосвода ещё одну луну поменьше, тут уж сомнений не осталось – он в другом мире. Не в прошлом, не в альтернативной реальности. Это не Земля. Его приятель Костян любил читать про всякие там путешествия по мирам. Перечитал, кажется, всего Брэдбери, Азимова и прочих выдумщиков, а потом подсел на "попаданцев". Так он часто рассказывал эти свои сказки и очень грустил, что сам никуда попасть не может. Костя, кстати, умер пару лет назад от передоза. Он так мечтал уйти в другой мир, что стал искать совсем не те пути. Теперь Женька мог надеяться, что Костик все же ушёл... в другой мир. Не в пустоту.

Ноги сами принесли Дженая к Арене, или, как здесь её называли, к Кругу – Тойрог. Что это за место такое? Магию Женька уже видел – всё-таки жил в одном шатре с Аасором. Но тут было другое. Шаман что-то жег, что-то варил, творил какие-то обряды. Тут ничего такого – камни и камни. Он потрогал их – крепко лежат. Даже самый маленький не сдвинуть. Задумался на мгновение и запрыгнул внутрь. Ничего. Никаких видений. Никаких призраков. Просто камни. Просто вытоптанная земля. Так что это было – днем?