Дух воина (СИ) - Красовская Марианна - Страница 33

Тут Листян преувеличила: по ее брату и не сказать было, что он расстроился. Он вообще свои эмоции не показывал, и уж тем более – младшей сестре. Но, на ее взгляд, мужчина, которого цинично бросила недостойная женщина, достоин всяческого сострадания. И вообще, Дженна должна понимать, как ей повезло с мужем.

– Ну ушла и ушла, – равнодушно пожала плечами бесчувственная Дженна. – Тем лучше для меня. И тем хуже для этого вашего Карына.

– А ведь Карын вполне может стать следующим ханом! – жарко воскликнула степнячка. – Представь, что было бы с Баяром! Они никогда мирно не жили, дрались постоянно. Карын с Илганом постоянно пакостили Сулиму, а Баяр всегда его защищал.

Женькин мозг готов был вскипеть, она совершенно не понимала, о чем толкует Листян. Какой-то Карын, какая-то Илгыз, которая сначала была любовницей Баяра, а потом стала женой другого. Бред! И, чтобы перевести разговор, Женька лукаво прищурилась:

– Так ты теперь с Нараном?

Листян вдруг страшно смутилась, захлопала своими красивыми глазками, поджала губы и призналась:

– Ну… вроде как да. Но на самом деле – нет. Я с ним поговорила и согласилась стать его женой… может быть. Потом. А пока я – невеста. Но в его шатер я не пойду.

– Ты его обманула, – понимающе кивнула Женька. – Чтобы поехать с ним.

– Ну да. Но это ничего. Потом он обязательно поймет, что мы с ним не пара.

– А почему?

– Я – ханская дочь, а он даже не сотник, десятник! Это смешно!

– Боюсь тебя расстроить, Листян, но ты больше не ханская дочь, – фыркнула Женька. – Сестра Баяра, это да. А Наран – лучший друг и правая рука. Теперь вы совершенно на равных.

Листян смешно вытаращила глаза, ойкнув, а Женька сочувственно похлопала ее по плечу. Никто не заставлял степнячку хитрить. С Нараном она поступила откровенно некрасиво, так что пусть теперь подумает над своим поведением!

Сотня поужинала, потом принялась располагаться на ночлег. Женщин и детей размещали в шатрах, а Женька растерялась. Куда ей? Пришлось разыскивать Баяра.

Он сидел у костра и тихо беседовал о чем-то с Нараном и еще двумя степняками. Один из них был ей знаком, он вез раненого Бурсула. Кстати!

– Наран, а как Бурсул? – спросила Женька. – Выжил?

– Да, Аасор его подлатал, – живо ответил рыжеволосый. – Кстати, тебе от него огромная благодарность. Шаман сказал, ты парню жизнь спасла, все сделала правильно.

Женька улыбнулась довольно, а Баяр вдруг протянул руку, поймал ее пальцы и потянул жену к себе на колени. Прямо на виду у остальных воинов. Вырываться Женька не посмела, но рассердилась ужасно: что же он творит? Уравнивает ее со своими прежними бабами? Показывает свою власть над ней? А ведь с этими воинами она побывала в бою, что они о ней подумают? Какой стыд! Жаркий поцелуй в шею смутил ее почти до слез.

Степняк почувствовал, что жена в его руках вдруг вся сжалась, как от удара, заглянул ей в лицо, увидел блестящие глаза и вздохнул. Ну и что она успела себе придумать? Что опять ей не так? Он снова забыл, что она – не степнячка. И оставил ее сейчас одну – только прирученного своего котенка бросил в толпу чужих ей людей. Не стоило. Но он слишком обрадовался друзьям и совершенно позабыл о своем новом статусе. Глупец!

– Наран, выставь часовых, – велел он другу. – Мы спать. Шатер нам поставили?

– Да, Баяр-ах.

Вот как. Его все же признали старшим. Уже не просто сотник, а глава, самый сильный в стане. Хорошо, пусть будет так.

Поднялся, не выпуская Дженну из рук, обнимая за плечи, показывая всем, что она – его женщина, его жена. Неприкосновенная, самая главная из всех женщин в стане. Повел за собой в шатер.

Тоже – знак его власти. Остальные мужчины спят пока под открытым небом. Только мальчикам младше двенадцати лет можно ночевать с женщинами. А он – Баяр-ах. Стоит теперь выше всех своих воинов. Впрочем, если бы не Дженна, он бы, как обычно пренебрег всеми традициями и разместился бы вместе с друзьями. И в дозор бы встал со всеми вместе. Но теперь все изменилось. Он теперь семейный. И нужно думать не только о своем положении, но и о Дженне. Нельзя ее размещать среди женщин и детей, это неправильно. Мужчины поймут и оценят его близость к ним. Женщины – сочтут за слабость, будут болтать за спиной.

Дженна молчала, снова от него закрываясь. Тихо опустилась на покрывало, отвернувшись.

– Сайхан, что не так? – просто спросил он ее. – Скажи мне, кто тебя обидел?

– Никто, – буркнула Женька, нерешительно потянув завязки рубахи. Раздеваться ей, или все, кончился медовый месяц? Одно дело – стонать под ним, когда рядом никого, кроме куропаток и ящериц, и совсем другое – посреди стана.

– Иди ко мне, маленькая, – он обхватил ее руками, прижимая к себе. – Дженна, ты же воин у меня?

– Допустим, – проворчала она, ерзая на его коленях и доверчиво тыкаясь носом ему в грудь, отчего ему сразу становилось неловко сидеть.

– А я твой командир, верно?

– Ну… вроде да.

– Тогда я приказываю тебе мне все рассказать. Я как командир просто обязан быть в курсе всех проблем моих людей.

– Ох… – Женька на минутку задумалась, а потом призналась. – Ты меня выставил полной дурой при своих людях, Баяр.

– Когда успел?

– Ты меня лапал. Как будто я гулящая баба какая.

– Так. А у рюсов не принято свою жену на людях обнимать, да?

– Ага. Только доступных женщин можно хватать за руки и прижимать к себе. Продажных.

– Дженна, ты теперь кохтэ, – он задумчиво пропускал сквозь пальцы ее светлые мягкие волосы. – У нас по-другому. Мужчина свою женщину может трогать всегда и везде. Так он показывает, что они вместе, что они не в ссоре, что он не нуждается во внимании других. И женщина своего мужчину тоже может обнимать, когда захочет. И еще… тебя обязательно спросят, силен ли я. У кохтэ не стыдно это обсуждать. Можешь хвастаться, сколько захочешь.

Женька хмыкнула довольно. Уж она похвастает, будьте уверены, тем более – есть чем.

Пальцы Баяра решительно проникли под ее рубашку, безошибочно находя грудь. Женька выгнулась томно, сама стянула сорочку, подаваясь навстречу его рукам.

Кохтэ все же дикари, а она совершенно об этом забыла. Если так принято – пусть же все видят, что этот мужчина принадлежит ей. И никакие там Илгызки на ее мужа даже смотреть не думают!

Среди прибывших были и мальчишки. И те, которых приняли уже в сотню, и те, кто еще не прошел Тойрог. Наран поднял на рассвете всех, кто был младше пятнадцати. Расставил мишени, выдал луки и стрелы. Когда Дженна вышла вместе с мальчиками, он растерялся, но возразить жене Баяра не посмел, помня, что она-то Тойрог прошла с честью и вообще считалась одним из учеников. Позже он, конечно, у Баяра спросит, как тут быть, но сейчас лучше с ней не спорить. К тому же он знал, что Дженна ножом управляется не хуже него самого.

Но когда рядом с Дженной встала Листян и потребовала дать ей лук, Наран откровенно растерялся.

– Женщине не место среди воинов, – заикнулся было он, но красавица-степнячка покосилась на подругу и спросила:

– Она ведь тоже – женщина. Почему ей можно, а мне нет?

– Дженна прошла Тойрог, – тихо ответил Наран. – И Аасор сказал, что в ней – дух воина.

– Тойрога больше нет у нас, – дерзко ответила Листян. – И Аасора тоже. Раз ей можно, то и я буду!

Наран умоляюще взглянул на Дженну, но та вдруг лукаво улыбнулась и, встав сзади подруги, вложила ей в руки свой лук. Приобняла за плечи, повернула и громко сказала:

– Ах, Листян, сначала нужно научиться правильной позе. Жаль, что у меня слишком короткие руки, чтобы тебя направлять!

И нахально подмигнула рыжему.

В сотне Баяра дураков не было. Наран мгновенно уловил все прелести обучения своей невесты и ухмыльнулся понимающе. Тут же отодвинул Дженну в сторону, положил свои пальцы на руки отчаянно покрасневшей степнячки и уткнулся носом ей в волосы: