Пленники Аксиса (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 58

Всё исчезло. Кроме глубоких порезов, пощипывающих от боли. Я пригляделся к ним, пытаясь понять, что это такое. Длинные, идеально ровные линии, будто расчерченные лезвием от безопасной бритвы. По всей их длине из-под кожи начали проступать алые бисеринки крови. Я аккуратно попробовал раздвинуть края одной раны, чтобы оценить глубину, и снова сжал их, зашипев от боли.

Повреждения оказались хоть и неприятными, но поверхностными — максимум сантиметр. Амальгама зарастила их почти мгновенно. Меня спасла укрепленная кожа и то, что я вовремя спрятался на изнанке. Но что это вообще за хрень?!

Стоп! Я ведь уже где-то видел подобное…

Ну, конечно же! Радиумные струны. Такие использует в своих ловушках Харул Полудемон.

Я вернулся в реал, предварительно отшагнув назад от опасной зоны. Снова огляделся, на этот раз очень тщательно, всматриваясь в красноватую полутьму и осторожно ощупывая пространство перед собой, будто слепой.

Так и есть. Тонкие, как волоски, нити, режущие плоть, как мощный лазер. Мне повезло, что я не влетел в эту ловушку с разгону, а то под собственным весом завяз бы и здорово порезался. Большую часть нитей я, похоже, успел перерубить Губителем, но несколько сохранилось — ближе полу. Еще одна — самая длинная — тянулась от остатков паутины куда-то поверху и исчезала в глубокой щели в потолке.

Я попятился, выбираясь из лаза и высматривая другие растяжки. Регина наблюдала за мной с тревогой и подозрением, застыв в боевой стойке. Опущенное забрало её шлема поблескивало в полутьме, гладкое, как зеркало.

Появление ведьмака я прозевал, несмотря на то, что ожидал его. И даже сенсоры амальгамы его не засекли. Впрочем, я уже давно понял, что сенсоры эти не дают ничего сверх того, на что способен сам организм плюс фильтры амальгамных линз. Просто акцентируют внимание на каких-то деталях, которые ты мог пропустить.

— Харул? — громко переспросил я, увидев темную фигуру, появившуюся откуда-то сверху, из-за каменного выступа. Похоже, именно в ту сторону и уходил конец сторожевой нити, ведущей к ловушке. — Так это ты тут расставил свои сети?

— Ян?

Полудемон мягко спрыгнул на пол, быстро огляделся, зыркая из-под капюшона своими страшноватыми измененными зрачками.

— Я, конечно, рад тебя видеть. Но ты очень не вовремя! Надеюсь, ты не повредил мои струны?

— Эм… Боюсь, я…

Я осёкся, потому что расслышал из лаза подозрительный звук. Шорох, скрежет чего-то твёрдого по камню, потом — рассерженное шипение. Харул, кажется, тоже это услышал, поэтому что метнулся в сторону, на ходу выхватывая свой кривой, как серп, клинок.

— Осторожнее! Берегите глаза!

Предупреждение показалось странным, но ровно до того момента, как тварь показалась из дыры в стене. Первым делом она выпустила в нас струю какой-то едкой, распылившейся в воздухе субстанции. Я на всякий случай нырнул на изнанку и отскочил на несколько шагов назад, уходя из зоны поражения. Однако вскользь меня всё же зацепило — глаза заслезились, в носоглотке запершило так, будто мне в лицо брызнули перцовым баллончиком. Амальгама быстро ликвидировала негативные последствия, но несколько драгоценных секунд я потерял.

Тварь тем временем вырвалась наружу. Из серого мира она смотрелась сплошным красноватым сгустком — следы игниса. Причем чистого, первородного. Это не просто мутант, а скорее демон или создание Скверны. Силуэт напоминал не то ящерицу, не то представителя семейства кошачьих — гибкое хвостатое туловище, относительно небольшая голова, когтистые лапы. Размером, пожалуй, не сильно больше человека. Но двигается гораздо быстрее — так, что на изнанке порой размывается в мутную полосу.

Я стащил щит со спины и вынырнул в реал. Сходу попробовал рубануть тварь мечом, но клинок со звоном ударился в камень. Монстр, извернувшись, громко зашипел, плюнул в меня ядом. Я едва успел прикрыться щитом.

Шустрый какой! На вид всё-таки ближе к ящеру, чем к кошке. Гибкий, юркий, с уродливой клыкастой мордой, немного угловатый из-за острых наростов на лапах. По бокам от шеи раздуваются, как кузнечные мехи, тугие кожистые мешки. Легко взобравшись на вертикальную стену, монстр изогнулся, разворачиваясь в нашу сторону, раскрыл пасть. Зубы у него были странные — черные, блестящие, будто осколки полированного камня.

Регина, воспользовавшись тем, что тварь ненадолго замерла, выстрелила в неё сюрикенами из своего наруча. Блестящие заточенные звёздочки одна за другой тюкнули в стену, высекая каменную крошку — ровно в том месте, где за мгновение до этого сидел ящер. Сам монстр уже скользнул куда-то вверх, легко взбираясь на потолок, и спрыгнул уже оттуда.

Когти заскользили по гладкой линзе щита — так быстро и яростно, будто я прикрывался от бешено вращающихся лопастей. Оттолкнув тварь, я снова рубанул мечом. Снова мимо — клинок бессильно свистнул в воздухе. Харул, налетевший с другой стороны, тоже не преуспел — ящер двигался слишком быстро, легко уворачиваясь от наших ударов. К счастью, пока больше не плевался, но в воздухе и так повисло целое облако его яда, от которого пощипывало глаза и снова начало першить в горле.

— Зажимайте его! — рявкнул Харул. — Не дайте уйти!

Легко сказать! Теперь-то понятно, почему он устроил западню в узком лазе. Свежий труп подложил в качестве приманки, путь к ней перегородил паутиной из радиумных струн. Учитывая уклон туннеля и скорость движений ящера, тот должен был влететь в эту ловушку с разгону. А дальше всё зависело бы от прочности его шкуры. Но даже если струны не порезали бы его на куски сразу, он бы здорово увяз в них — и там уже можно было брать его тёпленьким.

Увы, я невольно поломал Харулу все планы, и теперь придётся ловить тварь чуть ли не голыми руками. И уж точно её нельзя выпускать из пещеры. Если она нападёт на наш отряд, столько бед наделает…

Я ринулся вперёд, стараясь оттянуть внимание хищника на себя. Мы закружились, обмениваясь быстрыми ударами. Уже понятно было, что бесполезно состязаться с ящером в скорости реакции и движений, так что приходилось полагаться на щит, на дар Ныряльщика и на разум. Надо как-то перехитрить его, разозлить, поймать на финт…

Щит здорово выручал — удары когтями по большей части приходились в него, к тому же за ним я большую часть времени прятал клинок, стараясь атаковать неожиданно, под разными углами. Часть ответных ударов я избегал, уходя на изнанку.

Со стороны, наверное, казалось, что тело моё стало зыбким, расплывается, как подёрнутая помехами голограмма. Я не нырял со слоя на слой полностью — такие манёвры сбивали с толку амальгаму, особенно настройки линз, так что больше дезориентировали меня самого, чем противника. При нормальном освещении это не так чувствовалось, но в полумраке пещеры приходилось прибегать к инфракрасному зрению. Так что я старался тонко контролировать переход, ныряя частично. Из реала это выглядело так, будто часть меня становилась бесплотной, и когти ящера свободно проходили сквозь меня, не причиняя вреда.

Тварь пару раз таки полоснула меня когтями — вскользь, самыми кончиками, но мне хватило, чтобы понять, насколько она опасна. И порадоваться тому, что успел обзавестись природной броней. Обычную плоть эти острые, как скальпели, когти, наверное, рассекли бы до самой кости. На «Коже колгара» же остались лишь длинные розовые царапины, зарастающие на глазах. Но, думаю, если сцепиться с монстром всерьёз, то он прогрызёт даже эту шкуру.

Мы с Региной, атакуя с разных сторон, пытались «раздёргать» ящера, рассредоточить его внимание. Но не очень-то получалось — тварь вертелась, хлестала хвостом, кусалась и умудрялась атаковать, кажется, во все стороны одновременно. Единственным успехом можно было считать то, что мне удалось, наконец, пустить ей кровь — клинок, процарапав острием жесткую чешуйчатую шкуру, вдруг вспыхнул языками багрового пламени, гудящими от резких движений.

— Сюда! — каркнул Харул. — Гоните его на меня!

Ведьмак странно размахивал руками, и я разглядел у него тонкую сеть с грузиками по краям. Похоже, тоже сплетена из моноволокна, похожего на радиумные струны. Я шуганул ящера, снова удалось зацепить его мечом. Шкура его зашипела, задымилась, будто её припечатали раскалённым клеймом. По сути, так и было — облитый горящей кровью, Губитель превращается в этакий джедайский меч. Жар от пламени зверский, аж воздух вокруг клинка начинает дрожать.