Хозяйка перекрёстков (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 20

– И не поймешь, есть ли у него нож… И сколько их у него.

– Научишь? – стараясь, чтобы голос звучал небрежно, спросил я.

Она самодовольно усмехнулась и, наконец, расслабилась, пряча клинки.

– Ну, если настаиваешь. Надо же как-то коротать дорогу. Думаю, за несколько дней освоишь основные принципы. А большего и не надо. Высшего мастерства достигают единицы. Здесь ведь нужен талант, страсть, упорство… Впрочем, есть и другая причина, по которой мастера ножа не успевают отточить своё искусство.

– Потому что раньше погибают от пули? – усмехнулся я.

– Угу. Или на виселице.

Говоря это, она поморщилась, неосознанным движением потирая шею. И я только сейчас разглядел у неё на горле еще один старый шрам – горизонтальный, будто от петли.

– Ладно, побаловались, и хватит! – проворчал грузный пожилой мужик с родимым пятном на щеке – Кхемед, глава каравана. Формально мы все – и погонщики, и охрана – подчинялись ему.

– Чего расселись-то? Надо ужин сварганить до темноты, а потом – всем спать! Выдвинемся на рассвете, чтобы до Крысиного замка добраться пораньше.

Подойдя к Харулу – тот был за главного уже среди охранников, Кхемед добавил:

– И, может, перед тем, как караулы расставить, прочесать окрестности? Вроде тихо, но, сами знаете, пустоши ленивых наказывают. Колгары что-то нервничают…

– Я проверю, – кивнул Харул.

Я тем временем натянул уже почти просохшую рубаху, поверх надел плотную кожаную безрукавку со шнуровкой на груди. К вечеру заметно похолодало. Ну, хоть дождь, моросивший почти всю дорогу, прекратился.

К общей толпе, суетившейся возле костра, я не подсел – устроился чуть поодаль, взобравшись на одну из повозок с кирпичом.

Харул подошёл ко мне через несколько минут, как бы невзначай, и проговорил тихо, не смотря в мою сторону:

– Мне нужна будет твоя помощь.

– В вылазке? – недоуменно уточнил я. – Если думаешь, что там что-то серьёзное – почему бы не предупредить остальных?

– Это было бы… преждевременно. У меня просто плохое предчувствие.

Я поёжился от дуновения прохладного ветра, забравшегося под воротник, и невольно оглянулся. Пейзаж вокруг был мрачноватый, особенно в сгущающихся сумерках. Скалы, овраги, одиноко торчащие деревья, чаще всего высохшие, похожие на скелеты. На севере до сих пор можно было разглядеть зубчатую гряду Пасти.

Если верить амальгамным линзам, эта пустынная местность вокруг была почти безжизненна – вдалеке лишь изредка подсвечивались силуэты каких-то некрупных животных или птиц.

Честно говоря, идти туда, в темноту и неизвестность, не очень-то хотелось. Тем более что я был не совсем в форме. Лучше всего сейчас снова наесться от пуза и завалиться спать. Сон мне по-прежнему требуется, даже с амальгамой. Разве что с ней я могу обходиться тремя-четырьмя часами для полного восстановления.

Проснуться я планировал незадолго до того, как обоз снова двинется в путь. Пока все будут дрыхнуть перед рассветом, можно сделать ещё одну вылазку в Лабиринт.

– Думаешь, кто-то попытается напасть? – с сомнением проворчал я. – Нас тут больше двадцати человек, и все вооружены…

– Да не в этом дело… – голос Харула стал ещё тише. Если бы не улучшенный слух, наверное, и вовсе пришлось бы переспрашивать. – У меня всю дорогу смутное чувство, что за нами следят. Надо проверить. Но осторожно, чтобы не спугнуть. Я пойду вперёд, а ты следуй за мной чуть позже. Но скрытно, как ты умеешь. Надо, чтобы никто не знал, что ты вообще покинул лагерь.

Говорил он медленно, будто бы задумчиво, но в голосе его явственно чувствовалось беспокойство, которое невольно передалось и мне. Я едва сдержался, чтобы снова не обернуться, оглядывая окрестности.

– Следят за караваном? – едва слышно переспросил я. – Кому бы это понадобилось?

– Пока не знаю. Но это не человек.

Перекусив, я снова забрался под полог одной из повозок, делая вид, что отправился спать. И лишь через несколько минут выскользнул оттуда через серый мир.

Харул к этому времени уже покинул стоянку, и отыскать его удалось далеко не сразу. Да и то, кажется, только потому, что он специально не прятался. Мы решили применить тактику ловли на живца. Харул будет обыскивать окрестности, а я – потихоньку следовать за ним, в основном держать на изнанке, и смотреть, не спугнёт ли он кого-нибудь.

Двигались мы вокруг стоянки по расширяющейся спирали, проверяя в первую очередь места, которые не просматривались с тракта – низины, овраги, нагромождения скал. Постепенно мы отдалились от лагеря так, что он напоминал о себе лишь слабыми отблесками костра вдалеке. Да и их ещё надо было постараться увидеть – огонь специально развели, загородив со всех сторон повозками.

Пожалуй, только сейчас, отдалившись от стоянки и оставшись в этих пустынных мрачноватых краях почти в одиночестве, я почувствовал, как невообразимо далеко от дома. Я раньше любил путешествовать, причем по довольно экзотичным местам. Стандартные отели с all inclusive и с тюленьим отдыхом на лежаках у моря мне наскучивали уже на второй день. А вот экскурсии по каким-нибудь джунглям Камбоджи, Вьетнама или Эквадора, или сафари по южной части Египта – совсем другое дело. Нравилось на время провалиться в совсем другой мир.

Но во время подобных путешествий ты всегда понимаешь, что твой дом где-то там же, на том же самом земном шарике, и самолёт домчит тебя туда за несколько часов. Это как прыжок с тарзанкой – хоть инстинкт самосохранения и вопит об опасности, мозгами ты осознаёшь, что свободное падение вскоре будет прервано страховочным тросом.

Сейчас никакого троса не было. Я в совершенно другом мире, и даже если и есть способ вернуться назад, я о нём пока не знаю. Это запоздало накатившее ощущение здорово выбивало из колеи. И я в очередной раз вспомнил об Алисе. Если уж мне так не по себе, то представляю, каково вот так потеряться шестилетнему ребёнку.

Я двигался метрах в двадцати от Харула, но порой мне сложно было удерживать его в поле зрения. Даже линзы ночного видения не помогали. После наступления темноты окружающий пейзаж, что в реале, что на изнанке превратился в этакий монохромный мрачный снимок в духе старинных фильмов ужасов.

Разведка наша проходила довольно монотонно и уныло. Разок Харул спугнул какую-то животину, очертаниями напоминающую помесь дикобраза и сутулой псины. Та ломанулась от него, куда глаза глядят, оглашая окрестности истеричным визгом и похрюкиванием. Чуть погодя ведьмак, не заметив в полутьме затянутую плотным слоем ряски лужу, неожиданно провалился почти по пояс и долго потом отряхивался на ходу и оттирал штаны от всякой налипшей пакости. Вот и всех приключений за добрые полчаса.

Я даже уже начал жалеть, что согласился пойти. Лежал бы сейчас в повозке, укрывшись шкурами, и второй, а то и третий сон досматривал.

Алый отсвет игниса я заметил почти случайно, боковым зрением, и поначалу подумал, что мне показалось, или что спутал с красноватыми светящимися линиями интерфейса. Но потом увидел снова – на верхушке скалы, мимо которой как раз проходил Харул.

Со стороны это выглядело довольно странно. Обычно амальгамные линзы издалека подсвечивают источники игниса. И если уж засекли – не теряют из виду. Но тут следы появились, а потом вдруг исчезли.

Харул, кажется, тоже что-то заметил. А может, просто решил проверить эти скалы. Это была одна из самых высоких точек ландшафта поблизости. Если кто-то и правда следит за обозом, то отсюда это было бы делать удобнее всего.

Со стороны я наблюдал, как ведьмак долго приглядывался к подозрительной скале, не сходя с места. Он настолько слился с окружающим пейзажем, что я потерял его из виду. Даже амальгамные линзы не помогали его засечь. Я уже начинаю подозревать, что это не просто умение маскироваться, а какая-то магия.

Магия… Подобные мысли всё еще вызывали внутреннюю усмешку, хотя, казалось бы, события последних дней должны были изменить моё отношение к сверхъестественному. Человеческая психика, конечно, штука гибкая. Но когда привычная картина мира рушится, ты всё же стараешься хоть как-то её сохранить. Будто пытаешься удержать в руках расколовшийся стакан, прижимая осколки краями.