Всё, кроме любви (СИ) - Сноу Ален - Страница 31

— Да ладно! — страшно удивился парень. — Правда, что ли? — он набрал на браслете код и попытался кому-то позвонить, а потом выругался: Глушилка же!

Джош со скучающим лицом наблюдал за боями.

— Ладно, — театрально вздохнул рыжеволосый. — Предположим, есть такая статья. Ла-а-адно! Все равно Ягуара в любой день могут убрать, нельзя три раза подряд побеждать в финале Черного Великана. Рроу Корсу это не понравится. За мертвого или искалеченного хвостатого я не получу ничего, а тут баблишко. Не помешает, на самом деле. Пойдем наверх, там сеть. Посмотрю, почем нынче пятикратные победители Арены на рынке.

Джош похолодел. Интуиция ему подсказывала, что пятикратный победитель Арены стоит несколько дороже обычного раба. Между тем, денег у него оставалось не так уж и много. Из положенных ему трех месяцев прошли почти два. Кормить приходится трех человек. Саманте нужна одежда и всякие женские штучки: не покупать же ей какое-нибудь дешевое дерьмо? Комбинезон на ней был сшит модным дизайнером. Босоножки из змеиной кожи. Дома у него был доступ к семейным деньгам, а здесь — только выданная на расходы сумма.

Но прозвучавшая цифра буквально оглушила его.

— Десять тысяч тарэ? — переспросил он придушенно. — Вы шутите?

— Не верите? Посмотрите сами! А Черный Великан еще дороже… Ну что, выкупаете?

— У меня нет таких денег, — сглотнул Джош. — Но я попробую их достать.

— Я готов пойти вам навстречу, — ухмыльнулся Доргон. — Девочку во сколько оцениваете? Сертификат на нее у вас с собой? Хирургические вмешательства во внешность были, или натуралка?

В первый момент Джош даже не понял, что ему предлагают, во второй — пристально оглядел испуганную Саманту с ног до головы.

— Не продается, — наконец, с притворным сожалением развел он руками. — Дайте мне неделю срока.

— Разумеется, — с готовностью согласился рыжеволосый. — Обращайтесь. К тому же сегодня финал. Следующие игры начнутся через десять дней. Не выкупите — запущу Ягуара на новый круг.

— Я могу с ним переговорить?

— Приезжайте ко мне, — предложил Доргон. — И девочку берите. Раз уж вы не хотите ее продавать, дадите напрокат. Я скидку вам нарисую за это. Позвольте? — он набрал что-то на браслете, нажал кнопку. Браслет Джоша пиликнул. — Адрес я скинул, мой код тоже. Ой, там первый бой закончен! Пойдемте скорее, а то всё пропустим!

— Я, пожалуй, домой, — отказался Джош. — Дела, знаете ли, неотложные. Утюг дома включенным оставил.

— А, ну если утюг, — понимающе кивнул рыжеволосый. — До встречи. Жду вашего звонка.

Джош и Саманта вышли наружу, глотнули свежего воздуха с привкусом моря и медленно побрели в сторону дома.

— Ты и в самом деле хотел меня продать? — поинтересовалась девушка.

— Ага. Твоя рыночная стоимость перекроет половину суммы за Ягуара.

— Но не продал.

— У меня все равно нет второй половины, — ответил квантр уныло.

— Что ты будешь теперь делать?

— Домой звонить. Просить денег. Что еще-то? У меня реально нет таких денег, Сэм! И не смотри на меня, у тебя тоже нет. Сама же знаешь, генетическая экспертиза показала, что ты не дочь сенатора Дэйлиса и не можешь претендовать на наследство. А на леди Дэйлис было записано не так уж и много.

— Я напишу маме. Она что-нибудь посоветует. Сколько ей дали тюрьмы, не помнишь?

Джош внезапно остановился и недоуменно посмотрел на девушку.

— Куда напишешь? Сэм… Ты не знаешь? Твоя мама умерла чуть больше года назад. Сердечный приступ.

Амадея, около 13 месяцев назад

Хурт переключил тумблер и нажал несколько кнопок. Покосился на подключенный планшет, и снова пробежал пальцами по кнопкам.

Ну не любил он эту виртуальную фигню. Окна, голограммы. Не то, чтобы он ими пользоваться не умел, но не любил. То ли дело рычажки, тумблеры, на худой конец — кнопки. Ощущение давления, вибрации под пальцами. Как ответ самого корабля на его подбадривание и комплименты.

Вот взять хотя бы эту яхту. Челнок челноком, прогулочный вариант. Последний кораблик, на котором будут искать контрабандиста и убийцу под грифом "особо опасен".

Ведь на вид и не скажешь, что сияющий новенькой краской корпус выполнен из особого сплава, способного сдержать прямо наведенный лазер. Да и ионные бластеры тоже, не вечно, конечно, но довольно долго. А уж про начинку и говорить не стоит — один только генератор полей даст фору любому флагману безопасников.

Хурт погладил консоль.

— Хорошая девочка. Если продержишься так ещё два гиппера, получишь апгрейд турели и ионный накопитель. Заслужила.

С такой теплотой он никогда не разговаривал с людьми. Даже с женщинами. Ну почти никогда.

Как и в любом правиле, существовали исключения, подтверждающие его. Совсем недавно он встретил женщину, с которой неожиданно был мягок и терпим. Которую не тронул и даже отпустил. Просто потому, что Катарина предпочла ему другого. И у него даже мысли не возникло заставить её изменить решение — ведь тогда это было бы не ЕЁ решение. А иметь рядом близкого человека Хурт был готов только на добровольных началах. И уж лучше искренняя симпатия птички, чем навязанная любовь.

Любовь? Священник поморщился.

Когда-то он был уверен, что любит. Ну, или влюблён. И, самое противное — что любим. Ещё до той травмы, вынесшей ему половину мозга.

Элли. Вот по чувствам к кому он не скучал НИКОГДА — так это к ней. Слишком уж резкими, контрастными и токсичными они были. Юношеский максимализм, опьянение безнаказанностью за совершенные — совместные! — афёры… Много факторов сложилось тогда. Ну и, опять же — гормоны. Физика и, прости Господи, химия.

Но в своей подростково-восторженной наивности Хурт был уверен — это оно, то самое, великое и светлое. То, во что он искренне верил и чему отдавался со всей страстностью и пылом.

И с той же амплитудой маятник качнуло в другую сторону, когда он, придя в себя в подпольном лазарете, на оборудование которого в своё время предусмотрительно отвалил кучу денег, понял, что Элли его бросила.

Безысходность. Отчаяние. Боль потери. Ненависть.

Прикормленный врач без реверансов выложил ему её реакцию и на диагноз, и на прогнозы на будущее, и на статистику шансов. Толку просить сообщить ей, что он пришел в себя, Хурт не видел — это для него удар был сиюсекундно страшным, а на самом деле уже прошло больше двух месяцев, за которые Элли успела выскочить замуж за политика, которого они на тот момент разводили.

Аферист даже не удивился, когда, проверив кибертайник, обнаружил его девственно отформатированным. Да, за такую информацию Дейлис вполне мог на ней жениться. Он был достаточно амбициозен, метил в сенат, а с таким компроматом…

Что ж, молодец, Элли, прекрасно усвоила его уроки… И ему преподала.

Возможно, будь она рядом, Хурт и не согласился бы на имплант-прототип — чип в мозгу на месте повреждённых нейронов. Конечно, в таком случае о выбранной карьере можно было забыть, но, будь она рядом… кто знает. Денег даже тогда уже было столько, что их могло хватить на десятки лет тихой жизни где-нибудь на окраинных мирах… с ней…

Так что да — возможно, что всё, что ни делается — к лучшему. На операцию он согласился.

А после неё всё прошлое стало не важным. Точнее, не так — оно стало прошлым, из которого Хурт сделал выводы и стал жить дальше, больше на него не оглядываясь. На него и на неё.

Сейчас же он практически жалел об этом. Ну, насколько мог вообще о чем-то жалеть. Или о ком-то.

Хурт скрипнул зубами. Оказывается, у него есть дочь. Его плоть и кровь. О которой он даже не знал.

Единственной целью этого полёта было — посмотреть в глаза её матери и уточнить для себя — действительно ли она тоже не знала, чьего именно ребёнка носит под сердцем.

Конечно же, Вагнер не сомневался в том, кто именно отец его дочери — в конце концов, он всё лично перепроверил. Даже не доверяя данным системы, лично слетал и изъял образцы крови Саманты из её дела. Сомнений не осталось.