«Гран-При» для убийцы - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 53

• Предыдущая
• 53/74
• Следующая

– Куда они улетели?

– Один в Сирию, другой в Турцию. Третий, кажется, должен был улетать в Германию, но его арестовали на границе.

– А для чего им эти ящики?

– Не знаю. Они ничего не говорили. Просто все время намекали, что груз очень ценный. Проклятые ублюдки! Они меня обманули.

– Кто еще знал про ящики?

– Кроме меня, никто.

– Ты знаешь турецкий адрес Натига Кура?

– Стамбульский знаю. У него есть еще дом в Измире, но я там не был.

– А второго?

– Нет. Я его первый раз в жизни видел. И ничего про него не знал.

– Твоя жадность и подлость тебя погубили, – махнул рукой Касумов. – Представь, до какой степени ты подлец, что даже они решили так тебя подставить. Видимо, и они довольно быстро тебя раскусили.

Мансимов кусал губы от бешенства.

– Я их найду и убью.

– Не найдешь, – печально сказал Касумов, – тебе еще повезло, что тебя не убили. Тот, который прилетел из Голландии, очень опасный террорист. Он убил людей больше, чем ты можешь себе представить. Считай, тебе вообще повезло, если, конечно, к тебе можно отнести это слово.

– Что со мной будет? – выдохнул Мансимов.

– Не знаю, – честно признался Касумов, – наверное, будет суд. Вообще-то мы подали заявку на вступление в европейское сообщество. У нас запрещена смертная казнь. Но лет десять или пятнадцать тебе дадут. Все зависит от того, как ты будешь с нами сотрудничать. И как быстро мы найдем этого террориста.

– Он улетел, – вздохнул Мансимов, – вы его теперь не найдете.

– Найдем, – уверенно сказал Касумов. – Будем искать его по всему миру. И не только мы одни.

– Он говорил, что за ним охотится МОССАД.

– Что-нибудь еще он говорил?

– Нет. Они вообще в моем присутствии мало разговаривали. Хотя один раз я слышал, как Натиг Кур говорил с кем-то по телефону и спрашивал о другом человеке.

– Что он спрашивал?

– Знает ли он французский язык, – вспомнил Мансимов, – да, точно так. Именно французский язык.

– И больше ничего?

– Нет. Я убью их своими руками! – сорвался Ильяс на крик. – Я их уничтожу! Я их найду!

Он начал плакать и кричать. Касумов поднял трубку.

– Вызовите врача, – попросил он, с жалостью глядя на сидевшего перед ним человека.

Им удалось выбраться из центра города каким-то чудом. Сначала они уехали на такси на северо-восточную окраину города. Затем Алиса позвонила кому-то из местных жителей, который приехал и, ни слова не говоря, отвез в заброшенный дом, провел в подвал, где было достаточно светло, тепло и даже была еда.

Они понимали, что нужно переждать здесь несколько дней, пока сирийские полицейские не решат, что сумасшедшие туристы, оказавшие такое яростное сопротивление убийцам, по непонятным причинам сбежали из города и успели скрыться.

Но, с другой стороны, у них не было времени и они не имели права просто так отсиживаться в этом подвале. Положение, в которое они попали, оказалось весьма сложным. Паспорта, личные вещи, даже деньги остались в отеле. Правда, паспорта были на чужие имена, а деньги можно было легко вернуть, но это мало что меняло.

Уже когда они несколько пришли в себя, Алиса спросила:

– Как вы смогли так быстро все просчитать? Они так хорошо маскировались, действительно чистили стекла номеров на каждом этаже, постепенно поднимаясь к нам.

– Американский стандарт, – усмехнулся Дронго. – В «Шератоне» жесткие правила, которые устанавливаются по всему миру. Окна чистят один раз в месяц. И уж никак не через пять дней. Когда вы мне сказали, что несколько дней назад чистили окна, я понял, что это подставка. И успел вас толкнуть.

– И довольно больно толкнули, – пожаловалась женщина.

– А вы хотели остаться за столом и превратиться в мишень для убийц? – поинтересовался Дронго.

– Кажется, нет, – призналась она.

– Вы хорошо стреляете, – похвалил он, – правда, слишком быстро и слишком хорошо.

Она покраснела.

– Я не могу, как вы, все предвидеть, – заметила она, – это у вас вместо головы компьютер и вы можете даже в такой момент ранить убийцу, чтобы потом вытащить из него какие-нибудь сведения. Я в этот момент просто испугалась.

– Убитый вами нападающий вряд ли согласился бы с этим утверждением, – усмехнулся Дронго.

– Наверное, – засмеялась она, вытягивая ногу и морщась от боли, – у меня там, по-моему, синяк, – сообщила она.

– Снимите юбку и посмотрите, – спокойно предложил он ей.

Она удивленно посмотрела на него.

– Вы иногда меня поражаете, – призналась она, – но, может, вы действительно правы. В конце концов, вы уже видели мои ноги. Только отвернитесь, когда я буду раздеваться. Мне все-таки неудобно.

– Конечно, – он отвернулся.

– Так и есть, – сказала она через минуту, – я сильно ударилась, когда падала в люльке, а потом сразу не почувствовала. Есть кровь. Здесь где-то была аптечка.

– Давайте, я вам помогу, – предложил Дронго.

Она взглянула на него, хотела что-то сказать, но ничего не произнесла, только кивнула, прикусив губу. Он достал йод из аптечки и, когда начал осторожно смазывать рану, она вскрикнула.

– У них нет ничего более щадящего?

– Это не «Шератон», – напомнил он, – только не одевайтесь сразу, а то испачкаете одежду.

– Сидеть в таком виде?

– Я могу дать вам свой пиджак, чтобы вы прикрылись, – пожал он плечами и действительно подал пиджак.

Она села на грязноватый стул и, закинув ногу на ногу, прикрыла их пиджаком. Потом сказала:

– Кажется, вы были правы. Ваша теория полностью подтвердилась. Кто-то из вашего окружения сообщает о ваших передвижениях Мулу.

– Я на это и рассчитывал, – кивнул Дронго, – завтра я выйду отсюда и постараюсь найти отель «Диван», в котором жили убийцы. Возможно, что найду там и следы Мула.

– Нет, – решительно возразила она, – это невозможно. Вас наверняка убьют. Туда поедет кто-нибудь из местной резидентуры. Я вас не пущу.

– Я же вам много раз говорил, что люблю все делать сам, – напомнил Дронго, – это моя работа.

– Сколько вам лет? – вдруг спросила она.

– Тридцать восемь. Почему вы спрашиваете?

– А мне тридцать два.

– Значит, я старше вас на шесть лет, – улыбнулся Дронго.

– И вы всегда так живете?

– Последние десять лет – да.

– И вам не надоело?

– Не знаю. Иногда кажется, что да. Но я ничего другого не умею делать. И мои гонорары за расследование – единственный источник существования. Я же не могу в сорок лет начать заниматься бизнесом или торговлей. Для этого нужны таланты, которых у меня, очевидно, нет.

– У вас есть другие достоинства.

– Которые нужны только для расследования преступлений. Я же сказал, что ничего другого делать просто не умею.

– Вы женаты?

– Неужели вы думаете, что я могу жениться при такой невероятной жизни?

– Это справедливо, – согласилась она.

– А вы замужем?

– Нет. Я развелась три года назад. Мы были слишком разными людьми.

– А люди всегда разные, – вздохнул Дронго, – вот поэтому я и не женюсь. Когда люди расходятся, они оправдываются стандартной формулировкой о несхожести характеров. Получается, что каждый индивидуум должен жениться на своем клонированном двойнике, для полного сходства характеров.

Она засмеялась.

– Как вы думаете, в этом подвале бывают мыши? – вдруг спросила она.

– Если вы скажете, что боитесь мышей, я сойду с ума, – улыбнулся Дронго. – Если бы я сам не видел, как вы стреляете...

– Это разные вещи. Как вы думаете, я уже могу надеть юбку?

– Думаю, уже можете.

Она подняла его пиджак, протянув руку к своей юбке. Потом убрала и негромко произнесла:

– Черт возьми, мне так неудобно это говорить.

– Что случилось? – не понял он.

– Вы мне нравитесь, – вдруг сказала она, – в вас есть какая-то надежность. И в то же время какой-то кураж. Неестественное сочетание мозга-компьютера и души клоуна. Вам никто этого не говорил?

• Предыдущая
• 53/74
• Следующая