Единственный... (СИ) - Юдина Екатерина - Страница 30

Кириан оперся о дверь около моей головы и наклонился. Все еще не прикасался ко мне, но я ощутила его горячее дыхание на моих губах и почувствовала оскал парня.

— Дорог тебе?

— Да, — произнесла на выдохе и еле заметно качнула головой. Почему-то по телу опять скользнул жар и мысли всколыхнулись. — Там в Салониках он мне очень помог, как девушке…

— И каким же образом он тебе помогал? — оскал Кириана стал ощутимее, как и жесткость в глазах. — Ты так и не ответила. Как далеко у вас заходило? Проклятье, сколько раз он клал тебя в свою постель?

В груди полыхнуло и я поджала губы. Вопросы Агеластоса задели внутренние раны и из них тонкой струйкой полилась кровь. Я хотела ответить ядовитой колкостью, но, сделав глубокий вдох, спросила:

— Это имеет значение?

— Ответь, — Кириан сильнее надавил на дверь.

— Нет, ты первый. Это, правда, имеет для тебя значение? Что будет, если я была в его постели каждую ночь на протяжении тех двух месяцев, которые мы с Демидом встречались?

Глаза Кириана стали еще темнее и воздух в комнате наполнился тяжестью. Казалось, что еще немного и он полыхнет, но я на это не обратила внимания. Внутренние раны закровоточили сильнее и боль обожгла сознание. Глаза начало неприятно покалывать. Проклятье, да что со мной такое? Все же было нормально. А теперь… Словно я была стеной, один кирпичик которой выбили и я вот-вот сама полностью рухну.

— Значит, все же имеет значение? Что же ты сделаешь, в таком случае? Посчитаешь грязной и вышвырнешь из своей жизни, как мусор? Опять скажешь не попадаться тебе на глаза?

— Нет, — Кириан ответил резко. Не раздумывая ни секунды.

— Тогда, почему спрашиваешь? — голос дрогнул. — Что мой ответ изменит?

— Не знаю, — я заметила, что Кириан сжал одну ладонь в кулак, будто таким образом пытался успокоиться. Не получалось. — Черт раздери, не знаю, но хочу твоему бывшему переломать руки, которыми он к тебе прикасался. Разорвать его на куски хочу.

Он еще больше наклонился, уже теперь практически касаясь моих губ своими. Обжигая дыханием и опаляя терпким запахом одеколона.

— Отлюбить тебя хочу. Прямо тут, на полу, не доходя до кровати. Чтобы на тебе были только мои следы и чтобы ты знала и помнила только меня внутри себя. И сделать так, чтобы к тебе кроме меня больше никто не прикоснулся.

Я сделала глубокий вдох, но выдохнуть не смогла. Стояла и неотрывно смотрела на Кириана, так же, как и он не отводил своего взгляда от меня. То, что пылало между нами, усиливалось и дало больше жара, накаляя момент и будто притягивая нас друг к другу, но мы все еще стояли неподвижно. Держались и сопротивлялись.

— У меня с Демидом ничего не было, — сказала негромко. — Только за руки держались и пару раз он меня поцеловал в щеку. Больше ничего не было.

Кириан немного отстранился и еле заметно приподнял бровь. Взгляд стал другим, но я не понимала, что именно теперь виднелось в его голубых глазах. Единственное, что улавливала — жесткость сменилась чем-то другим.

— За два месяца вы не зашли дальше, чем поцелуй в щеку?

— Да. Я не хотела, а Демид слишком хороший, чтобы давить на меня. Я… Я вообще не очень люблю, когда ко мне прикасаются парни, — я отвела взгляд в сторону и опустила голову. Эти слова давались с трудом. Казалось, что я вовсе вырезала их из себя ножом: — Полгода назад ты разбил меня и это не прошло бесследно. Помнишь, я рассказывала тебе про Агалию? Она отвела меня к психологу. Всего лишь один сеанс, но он мне очень помог. Подобные жестокие развлечения могут повлиять на девушку по-разному. Например, она может стать легкодоступной и прыгать из одной постели в другую, лишь бы почувствовать, что она не уродина и любое проявление внимания парня может привести к тому, что она окажется под ним, ведь ей раз за разом захочется доказывать себе, что она не страшилище и по-настоящему может кому-то понравиться. У меня наоборот. Я стала до дрожи ненавидеть прикосновения парней и я не желала кого-либо подпускать к себе, так как боялась, что меня опять разобьют так же, как это сделал ты, — голос более ощутимо дрожал и я уже до боли кусала губы. — Я уязвима. Вновь разбить проще простого, а я не знаю чего ожидать от тебя. Если ты опять хочешь лишь поиграть, пожалуйста, я тебя умоляю, не нужно. Второго такого раза я просто не переживу, — прошептала. В голове возникла горькая мысль — у нас оставалось только три дня. За это время не успеет разбить. Мы вдвоем разобьемся по истечению последнего дня. В тот момент, когда в самый последний раз посмотри друг на друга, после чего я исчезну так, словно меня тут никогда и не было.

— Чара… — я заметила, что Кириан хотел обнять и прижать к себе, но я быстро скользнула в сторону и отошла от Агеластоса на несколько шагов.

— Не нужно, — я отрицательно покачала головой и, закрыв глаза, потерла веки тыльной стороной ладони. — Пожалуйста, пока что не прикасайся ко мне.

— Ты и моих прикосновений не терпишь? — возможно, мне лишь показалось, но в глазах Кириана я увидела то, от чего мне самой стало больно. Секунды тянулись словно вечность и весь мир потухал, оставляя нас один на один. С нашей болью, пожирающим огнем и словами. Притяжением, которому было невыносимо сопротивляться и стенами, о которые мы раз за разом бились.

— Нет и ты это понимаешь. Ты чувствуешь, как я на тебя реагирую, — я ненадолго замолчала. Буквально на пару секунд, чтобы перевести дыхание. — Ты меня разбил, но при этом, я почему-то только твои прикосновения воспринимаю. Наверное, было бы правильно, если бы ты вызывал во мне самое большее отторжение, но… Я хочу сопротивляться тебе, но не могу и это самое болезненное. Перед тобой я полностью уязвима. Вдруг ты поступишь со мной так же, как и в прошлый раз? Может, я не устрою тебя в чем-то другом и ты, опять-таки, вышвырнешь меня из своей жизни, как мусор. Ты перенасыщен девушками и можешь просто устать от меня…

Я не договорила. Даже не поняла в какой момент Кириан оказался рядом, но ощутила сильную дрожь бегущую по телу, когда он обнял и прижал к себе. Держал в своих руках так, что все тело заныло и, в тот же момент очень бережно. Так, словно безмолвно говорил, что никогда не отпустит.

На душе было жутко больно и горько. Настолько плохо, что даже дышать сложно, но в руках Кириана становилось как-то легче. Будто жар его тела, переходя на меня, окутывал приятным и успокаивающим теплом, которое пробиралось под кожу и полностью наполняло его. Делало цельной и вновь давало возможность нормально дышать.

— Я же просила не прикасаться ко мне, — прошептала, но не пыталась оттолкнуть Кириана, наоборот, прикоснулась лбом к ткани его футболки.

— Знаю, — Кириан еще сильнее прижал к себе, но все так же был аккуратен, а мне хотелось зажмуриться от того, насколько приятно быть в его руках. — Я никогда не…

— Пожалуйста, не нужно, — я еле заметно качнула головой, после чего выдохнула. — Давай не будем разговаривать о том, что я только что рассказала. Так будет лучше. Легче для меня.

— Я хочу, чтобы ты знала, что я никогда тебя не брошу, — Кириан провел рукой по моей спине. Будто таким образом успокаивал. В очередной раз давал почувствовать себя.

— Я знаю. Ты говорил, — прошептала.

— Я не…

— Не нужно, — я опять качнула головой. — Я и так все понимаю.

Я не хотела разговоров. Понимала, что после них будет больнее бросать Кириана. С одной стороны я уже сожалела о том, что рассказала ему про то, что творилось внутри меня, но, с другой — мне правда стало легче. Но на этом все. Хватит.

Я отстранилась от Кириана и даже попыталась улыбнуться.

— Я схожу на кухню. Принесу чего-нибудь.

Прежде чем Агеластос успел что-либо сказать, я выскользнула в коридор и закрыла дверь. Уже теперь, оказавшись с Кирианом на расстоянии, почувствовала то, что, оказывается, сейчас так сильно дрожала. Внутри меня вообще все пылало и мысли превращались в пепел.

— Ты еще не спишь? — я услышала голос Демида и обернулась. Он как раз вышел из ванной комнаты. Уже был одет в пижамные штаны и футболку, а черные волосы парня были мокрыми.