Сполохи (СИ) - Ростова Ирина - Страница 58

Пока она причитала, означенная Мист деловито обошла их обоих по кругу, обогнула трон, приглядываясь не столько к предметам и персонам, сколько к миру вокруг них, к воздуху, к ткани местной реальности, и от такой сосредоточенности даже не сразу поняла, что замедление причитаний Тилайны происходит не от того, что она выдохлась.

Нет, Тилайна замирала – слова растянулись в длину, движения затормозились, звук стал тянущимся и вязким, и Мист, открыв рот, чтобы крикнуть ей что-то вроде “эй, приди в себя”, внезапно поняла, что замедляется тоже.

Вот о чем говорил Отшельник – любой, кто приходил в зачарованный эль-Саэдирн, становится такой же замершей во времени статуей, без исключений, чтобы храниться, как банка с соленьями в подполе, до лучших времен.

Быть тарой с засолкой Мист, почему-то, не хотелось. Вернее… вернее она видела, насколько уже ослабела Миталь, и такая отсрочка, может быть, ни на что бы и не повлияла, поэтому не была так уж страшна, но все равно подчиняться чужим, не самым логичным решениям, ей не хотелось. Поэтому Мист коснулась ткани Домена и позвала, больше мыслью, чем словом.

– Миталь! Послушай меня, – попросила она. – Выслушай меня! Выслушай меня, дым и пепел! Если не во имя чего-то абстрактного, то во имя Мейли. Мейли-из-Сполохов.

Сполохи прошедшего. Глава 3

Это было прыжком веры, на самом деле – у Мист была догадка, но не было настоящего знания. Однако, кажется, сработало.

– Мейли?.. – отозвалась Миталь практически эхом, и Мист ощутила, как замедление покидает ее. – Что ты можешь сказать о Мейли?

– Ты ведь его мать. Не знаю, в каком конкретно смысле, иносказательно или реально, но мать, потому что он так и говорил всегда – что его матерью была самая магия.

– И что тебе с того? Мейли мертв.

– Мейли, как ни прискорбно, достаточно жив, хоть и не достаточно цел, – ответила Мист и снова, второй раз за короткое время, подняла левый рукав, показывая след его пятерни, навсегда отпечатанный в шраме от ожога на ее коже. – Он жив, но страдает, потому что его тело почти мертво, но умереть не может. Я пытаюсь выяснить, что и где ним на самом деле произошло, и помочь ему. Именно за этим я пришла сюда – потому что ответы на мои вопросы могут быть у рилантара Треллиона, или у Эловира, ученика Мейли. Или у кого-то еще из эолен. И мне никак нельзя сейчас застывать, понимаешь? Застыв и оставшись тут, я не смогу ничего сделать.

– Я не могу тебе позволить будить всех без разбора. Это создаст такую бурю, что я не удержу остальных во сне.

– Так, может быть, пришла пора им проснуться? Проснуться и выйти обратно, и перестать прятаться. И сделать это по выбору, пока у тебя еще есть силы, чтобы помочь им освоиться в мире сызнова, а не когда ты исчезнешь, растратив последние капли силы. Ты же исчезаешь – у тебя не так много времени, и не так много сил, и ты не сможешь беречь их тут вечно.

– Не смогу, – тихо ответила Миталь. – Тогда, давно это казалось хорошим выходом – спрятать их всех от опасностей, от голода, от сомнений. Но они не живут, они просто …

– Хранятся, – кивнула Мист. – И ты – хороший хранитель, но представь, что будет с ними, если ты исчезнешь, и они окажутся перед лицом мира без твоей помощи. Без последних крупиц магии, которые есть у тебя. Сейчас ты, я – мы можем им помочь. Например, отправить часть эолен в другие земли, чтобы жить там. Есть земли за Альфастой. Есть необитаемые и плохо заселенные земли и по эту сторону гор. Да, нужно миновать пустошь, в которую превратились земли Дилинги, или сделать Метку перехода и вести всех сквозь нее, но есть варианты, есть выборы, но они есть сейчас, и эти возможности могут закрыться навсегда, если упустить момент. И Мейли может оказаться некому помочь.

– Мейли, – повторила Миталь. Мист казалось, что для нее, на самом деле, жизнь всего народа эолен не весила столько же, как жизнь одного только единственного паршивца ар-Маэрэ.

– Мейли нужна помощь. Он триста лет уже ждет ее, – напомнила Мист.

– Быть может, их стоит будить постепенно. Нескольких в день, чтобы успеть каждому найти место, – решительно сказала Миталь после молчания. – Но вначале надо разбудить рилантара, чтобы он мог принять это решение. Ты же можешь разбудить тех, кто тебе нужен, чтобы помочь Мейли.

– Тилайна, Треллион, Эловир, – обрадовалась Мист. – Кто из них Эловир?

– Ар-Маэрэ Эловир стоит за троном своего рилантара, – раздался еще раз голос Миталь, и Мист впервые посмотрела на юношу слева от Треллиона. Он тоже был из Народа Весны, судя по темным волосам и бледной коже, и выглядел именно что “юношей”, как его и описала Тилайна. Что же, вероятно, он и не закончил свое обучение у Мейли, в одночасье оставшись единственным его учеником и из-за этого приняв должность верховного мага. Вряд ли другие эр-Маэрэ позволили бы ему долго на ней оставаться – но эль-Саэдирн вместе со всеми дрязгами застыл, как муха в янтаре, и все осталось так, как было.

– Хорошо, я бужу Тилайну, – Мист решительно шагнула к своей спутнице, которая была ей жизненно нужна для объяснения всех странных обстоятельств рилантару. Конечно, Мист не ожидала, что барышня чем-то ей поможет по части рассказа, но зато, наверняка, эльфийка придаст ее словам какой-никакой момент доверия. Наверняка Треллион будет больше склонен верить своей дочери и непонятной девице, чем просто непонятной девице… особенно с учетом всей той безумной чуши, которую оная непонятная девица планирует нести.

– Просыпайся, – Мист потыкала Тилайну пальцем, заставляя опутывающие ее невидимые нити Милы домена разойтись.

– Что?.. Что случилось? Мирт? – Тилайна дернулась, выпустила из объятий неподвижного брата и обернулась, хмурясь, к Мист. – Я заснула? Я заснула, как они все, и ты меня разбудила?

– Да. Я договорилась с Миталь, что спать нам никак нельзя, – коротко рассказала Мист. – Нам можно разбудить твоего отца и Эловира прямо сейчас. А дальше, я думаю, они двое будут решать дальше, в связи с изменившимися обстоятельствами.

– Это с какими?

– Магия продолжает иссякать, Миталь скоро погаснет совсем, и тогда они все равно все проснутся, – пожала плечами Мист. – Так что надо как-то иначе решать проблему, которую они надеялись переждать, и она сама рассосется.

– А как выдержало столько лет то заклинание, которое держало меня? – нахмурилась Тилайна, когда Мист уже занесла палец над вельможной личностью Треллиона, собираясь и его невежливо потыкать.

– Скажем так, – наморщила нос Мист. – Видывала я странности и похуже этой. Ведьму, которая все еще подколдовывала, например. Восставшего мертвого рыцаря прямо посреди лесной дороги, или, например, проклятый замок самый настоящий. В целом, артефакты все еще могут содержать магию, потому что большую часть времени она находится в них дормантном состоянии, то есть, она спит и просто запасена. Уменьшился до невозможности только основной поток, который идет через домены в обе стороны, но это уменьшение не было одномоментным. Какое-то время отток был частичным, но с годами он только усиливается. И каким бы ”запасом” не обладала Миталь как живой артефакт, он все равно кончается, тем более, что ей приходилось переактивировать чары при каждом появлении нового подопечного. А заклинание, которое держало тебя, скорее всего, было таким же, спящим, законсервированным – и активировалось оно и проявило себя наружу только тогда, когда я подошла слишком близко. Но это практически профессиональный риск – по тем или иным причинам, я работаю почти как ворота для магии.

Тилайна, которая большую часть рассказа вдумчиво кивала, сделала умный вывод:

– Это все очень сложно! Наверняка, Эловир разберется. Он всегда был самый умный из всех учеников Мейли.

– А его все называли Мейли? – снова остановила руку Мист, не коснувшись Треллиона. – Вроде бы, это домашнее имя?

– Он был почти семьей для нас, потому что очень дружил с отцом, – пояснила Тилайна. – Поэтому для меня он, конечно, Мейли.