Первый. Бывший. Единственный (СИ) - Суботина Татия - Страница 32

– Только не говори, что ты собираешься использовать его в суде? – не поверил Дубравин. – А может, даже сольешь в прессу?

– Посмотрим, – ушла от прямого ответа я.

– Неужели ты опустишься до такой грязи, Вася? – Мужчина выглядел искренне ошарашенным. А еще мне жутко не понравилось разочарование в его глазах.

– Я буду действовать ровно так, как ты меня вынудишь, Дубравин. Вторую щеку подставлять не собираюсь, теперь только око за око.

Кеша разжал руки, букет рассыпался у моих ног. Первым желанием у меня было броситься спасать эту живую прелесть, но потом…

Мой муж – разрушитель. Что ему тюльпаны, если и меня с легкостью сломал? Даже не заметил…

Поэтому я переступила через них так же просто, как он через меня.

– Наш развод – дело почти решенное. Ты сам стал инициатором, забыл? И как он будет проходить, тоже от тебя зависит, Дубравин, не забывай. Я отвечу взаимностью, если ты еще не понял.

– А ты и обрадовалась, да? – хмыкнул Кеша, проигнорировав мое предупреждение. – Уже празднуешь свободу?

«Да мне эта свобода поперек горла! – хотелось крикнуть мне. – Забери ее, только верни все обратно. Я даже согласна на иллюзию счастья…»

Но язык одеревенел, а гордость так затянула удила, что мне дышалось с трудом.

– Что ты здесь забыл? Мало нервы мне потрепал, еще захотелось? – отчего-то охрипла я. – Отойди, мне надо дверь открыть.

Я потеснила мужчину плечом, он неожиданно легко поддался, уступив мне дорогу. Руки у меня тряслись, поэтому никак не получалось попасть в замочную скважину.

– Жену, – просто ответил Дубравин, выбив из меня весь воздух.

– Почти бывшую, – поправила я, а сердце зашлось диким надрывным ритмом.

От близости Кеши у меня кружилась голова и ноги тряслись. Даже затылком я ощущала взгляд мужчины, он пробирал меня до мозга костей, пробуждал нелепые желания, которые нужно было забыть. Я должна была держаться на расстоянии, слишком больно оказалось даже просто стоять рядом, но вместо этого мне хотелось закрыть глаза и податься назад, чтобы опереться на Дубравина.

Он стоял за моей спиной и словно бы ожидал момента моей слабости. Чтобы… Чтобы что?

– Еще настоящую, – заметил Кеша и вдруг взял мою ладонь в свою, отчего я дернулась, и твердо направил ключ в замочную скважину.

Свободной рукой Дубравин отвел мои волосы и поцеловал в шею. Меня словно током прошило.

Через мгновение я влетела внутрь квартиры в поисках спасения, хотя уже знала, что от этого мужчины мне не будет спокойствия нигде: ни на этом свете, ни на том.

Сама виновата.

Он проник внутрь меня, как медленный яд, а я и рада была отравиться…

– Ты совсем очумел, Дубравин?! – взвизгнула я, теряя контроль над ситуацией. – Я тебя не приглашала. Пошел вон!

Конечно же, муж не послушался, еще и дверь на замок за собой закрыл, а потом повернулся ко мне.

– Хватит бегать. Нам нужно серьезно поговорить. – Его решительный, спокойный тон не дал мне обмануться, я чувствовала: Кеша так же близко подошел к грани, как и я.

А что скрывалось за той гранью, мне даже страшно было предположить.

Я клацнула ночником, но проблеск света не добавил мне сил.

– Уходи. Время разговоров прошло, я больше не хочу никаких разбирательств, – даже для меня уверенности в моем голосе совсем не слышалось.

Я всегда была слишком слаба и открыта именно для этого мужчины. И после его предательства, разбившего мне сердце, он все еще имел надо мной влияние.

– Ошибаешься, Вася, – упрямо мотнул головой Дубравин. – У нас много тем для разговора.

– Все они исчерпали себя. – Я боялась.

Боялась того, что услышу, если задам откровенные вопросы. Боялась разбирательств. Боялась той любви, что пылала во мне ярким пламенем и могла сжечь дотла.

– Пусть так, но поговорить нам все равно придется, – стоял на своем мужчина.

– В нашу последнюю встречу ты был иного мнения. – Перед глазами у меня до сих пор проносились кадры из гостиницы. – Что изменилось?

– Решил, что кто-то из нас должен быть взрослым.

Это был диалог слепого с глухим. Болезненный, тупиковый, продлевающий агонию.

– Не стоит жертв. Просто оставь меня в покое, – попросила я.

Но где там? Дубравин не собирался прислушиваться.

Он наступал, а я пятилась до тех пор, пока не стукнулась спиной об стену. Пути к бегству были перекрыты.

– И сначала я хочу знать: где ты была?

– Дубравин, ты правда ждешь от меня отчета? – нервно хохотнула я. – После всего, что случилось?

Он встал вплотную, я даже дыхание затаила. Слишком пьянила близость этого мужчины. В нашей истории все было слишком.

Если злость, то до красных мушек перед глазами. Если страсть, то без тормозов. И любовь… на разрыв аорты.

Я не сомневалась, и расставание нас не пожалеет, хоть бы что-то осталось после…

– Где ты была? – едва ли не по слогам повторил муж.

– В ресторане.

Дубравин чертыхнулся.

– С кем?

– Не твое дело, – продолжала держать оборону я.

– Ошибаешься, – выдохнул едва ли не в мои губы Кеша. – Мое.

– С каких это пор? – Меня сотрясала дрожь, и появилась она совершенно не от страха или злости.

А Дубравин словно бы специально прижимался теснее, он всегда умел тонко меня чувствовать.

– С тех самых, как впервые увидел тебя на сцене, – процедил все еще мой муж. – Так с кем ты была, Вася?

В его глазах горел дьявольский огонь, но и он не остановил меня от добровольного падения в эту бездну.

– С поклонником, – призналась я, отчего-то даже предвкушая реакцию мужчины.

Мне всегда нравилось его провоцировать, только раньше наши игры были безопаснее, а сейчас это больше походило на танцы по стеклу.

– Тем белобрысым типом из отеля?

Наши носы почти соприкасались. Кеша удерживал меня взглядом – злым, отчаянным, полным дикого коктейля чувств, что эхом отдавались во мне.

– Нет.

– Быстро же ты по рукам пошла, Вася…

Дубравин  и  рта закрыть не успел, как я влепила ему звонкую пощечину.

– Пошел вон! – толкнула его в грудь.

Легче, правда, было сдвинуть бетонную плиту, чем этого гада. Голова мужчины дернулась, на щеке стал проступать красный след от удара. Дубравин сжал зубы, отчего его губы побелели и превратились в одну узкую линию. В уголке рта проступила кровь…

Видимо, я поцарапала мужчину кольцом.

– Уходи. Я не хочу тебя видеть.

В глазах мужа блеснула такая ярость, что мне страх как захотелось слиться со стенкой.

– Только после того, как возьму свое, – заявил Дубравин и обрушился на меня диким поцелуем.

Он не ласкал, а жалил губами.

Кеша наказывал, утверждал свое право, открыто демонстрировал собственнические замашки и едва ли не рычал, как дикое животное. И это неожиданно отдавалось во мне острым удовольствием. Вместо возмущения или сопротивления я лишь захлебывалась в эмоциях, которые умело пробуждал во мне муж.

Наш поцелуй был противостоянием, страстным поединком с привкусом крови, гонкой без тормозов.

Я не уступала Кеше ни в чем. Смело встретила его натиск, кусала и зацеловывала в ответ. Волна удовольствия захлестнула меня с головой и отняла способность думать. Весь мир отошел на второй план, словно растворился, перестал существовать. Здесь и сейчас были только двое: мужчина и женщина, отчаявшиеся искатели наслаждения.

Послышался треск ткани, я даже толком и не сообразила, что произошло, как почувствовала контакт кожи с кожей.

– Кеша, – всхлипнула я.

У меня голова шла кругом от такого напора Дубравина. Обычно деликатный и нежный, он словно с цепи сорвался.

– Молчи, – процедил муж. – Я уже не смогу остановиться.

И пусть прозвучало угрожающе, но я не испугалась, ведь не собиралась тормозить, не достигнув вершины.

– Не останавливайся, – выдохнула я признанием, сильнее прижимаясь к мужчине.

Дубравин знал мое тело даже лучше меня, он играл на нем, находя чувствительные точки, как талантливый музыкант на фортепиано. Я давно выучила, что нравится моему мужу, и бесстыже этим пользовалась.