Золушка на час (СИ) - Филимонова Лина - Страница 37

Я сам в шоке, честно говоря! Не ожидал от себя такого. Нет, я, конечно, давно понял, что Лиза мне нравится и испытываю я к ней то, что не испытывал никогда и ни к кому. Но еще не понял, что с этим делать.

Однако подсознание решило все за меня и выдало в форме неожиданного заявления, после которого Лиза засмущалась и убежала, якобы ей срочно понадобилось переодеться.

Хорошо хоть не сбежала совсем! Осталась у меня дома, занялась уборкой, дождалась, когда я вернусь с работы.

И я был искренне счастлив застать ее на месте!

Эти курицы с надутыми губами и раздутым самомнением посмели обидеть мою малышку! За это их следовало бы ощипать, но сегодня я добрый. Поэтому просто преподам им урок.

Все же Лиза такая скромница! И чувствует себя непривычно в местах, подобных этому вычурному магазину. В обществе высокомерных девиц. А ведь ей не раз придется столкнуться с подобными особами, если она станет моей девушкой.

Она прекрасна в любом платье, а особенно без платья. Я видел ее в купальнике, а вчера мне даже посчастливилось коснуться ее нежной, прикрытой черным кружевом, восхитительной груди.

Когда Лиза пожаловалась на заевшую молнию, я не выдержал и рванул к ней. Заглянул за занавеску, наткнулся на ее испуганный взгляд.

— Я просто помогу. Не хочу, чтобы тебя трогали эти курицы.

— Ящерицы, — прошептала она.

— Что?

Я наклонился к ней.

— Я называю их ящерицами, — прошептала она мне в ухо.

Ее теплое дыхание коснулось моей кожи, волосы щекотали щеку… Я хотел немедленно ее зацеловать!

Но мне было позволено только аккуратно застегнуть молнию на изящном изгибе спины. Я немного повозился, как бы невзначай задел упругую попку, провел рукой вдоль позвоночника.

— Что там с молнией? — поинтересовалась Лиза.

— Все нормально. — Я застегнул платье.

Она повернулась ко мне. Я немного отошел, открыв штору.

— Офигенно, — вырвалось у меня.

Спереди платье было закрытым, при этом удачный крой подчеркивал идеальную форму ее очаровательной груди. Эластичная ткань облегала стройную фигурку Лизы как вторая кожа, на боку был вырез, обнажающий длинную ногу. А когда она встала на каблуки, я засомневался, стоит ли ей идти в таком виде на бал.

Замучаюсь отбивать ее у своих озабоченных коллег!

О боже! Неужели это я?

Мы с Марком поднимались по лестнице одного из самых роскошных отелей, нас приветствовал настоящий швейцар в ливрее и фуражке. А вышли мы из лимузина, в котором пили шампанское со странным вкусом. Даже не сомневаюсь, что это благородный напиток какого-то там дремучего года розлива, но мне показалось, что шампанское отдавало подвалом.

И вот сейчас я вижу свое отражение в зеркальном стекле.

Наше отражение. Я похожа на настоящую принцессу, а не на какую-то там Золушку-замарашку. На мне потрясающее, невероятной красоты платье. Никогда в жизни я не надевала ничего подобного! Оно сделало мою вполне посредственную фигуру произведением искусства. Изгибы подчеркнуты, но без вульгарности, выпуклости очень заметны, они кажутся более впечатляющими, чем есть на самом деле. А ноги! Одна из них мелькает в высоком разрезе и кажется невероятно длинной и стройной.

У меня даже осанка изменилась — ну не будешь же сутулиться и кукожиться, когда выглядишь, как модель с подиума!

Я и над волосами потрудилась — вернее, потрудились мастера. Три часа проторчала в салоне, чтобы моя прическа выглядела воздушной и слегка небрежной. Это только кажется, что там случайно выбился локон, а тут сама собой завернулась в колечко прядь. В каждой случайности — рука профессионала!

Макияж совсем легкий. Визажист, к которому я обратилась в том же салоне, сказал: «Не будем делать из тебя куклу-муклу. Ты чудесна, какая есть. Наложим тон, немного подчеркнем естественную красоту… и все!»

Помню, я растерялась и смущенно поблагодарила. Не стану скрывать, мне было очень приятно слышать от профессионала такую высокую оценку. А в ответ на мою робость мужчина выдал с усмешкой: «Благодари папу с мамой».

И вот сейчас я поднимаюсь по лестнице, уцепившись за локоть Марка, вижу в отражении его улыбку и понимаю: я тоже улыбаюсь…

Как он красив! На нем смокинг глубокого синего цвета, подчеркивающий ширину плеч и упругость мускулов. На шее — небрежно повязанная бабочка. И эта небрежность придает особый, непередаваемый шик. Интересно, он просто завязал бабочку, как пришлось, или каждая случайность продумана, как с моими локонами?

Мы вошли в распахнутые двери, оказались в просторном, ярко освещенном холле с большими зеркалами. И тут я вспомнила о своем обещании Полине.

— Пойдем сюда, — шепнула Марку и потянула его к зеркалу.

Когда мы остановились перед ним, достала из сумочки телефон, Навела камеру, щелкнула несколько раз.

— Обещала Полине, — объяснила и собиралась двинуться дальше, ко входу в зал, куда приглашали всех гостей, но Марк удержал меня на месте.

— А мы прекрасная пара, — произнес, задумчиво глядя в зеркало.

Он прав. Мы великолепно смотримся вместе. Рядом с ним я выгляжу в сто раз красивее, чем выглядела в том же самом наряде дома. Интересно, как это работает? Наверное, он оттеняет меня как дорогая рамка фотографию. Или я оттеняю его?

Я отцепилась от его руки и сделала шаг в сторону. Потом еще один. Марк удивленно смотрел на меня.

— Убегаешь? — спросил с улыбкой.

— Смотрю, как ты выглядишь один.

Марк бросил взгляд в зеркало.

— Ну и как?

— Полный отпад. Можешь позировать для глянцевых журналов и сделать карьеру.

— Хочешь сказать, я похож на модель?

— Ага.

Марк сердито фыркнул.

— Ну уж нет.

Он в два шага подошел ко мне, обнял за талию и снова посмотрел в зеркало.

— Так гораздо лучше.

Лиза сегодня выглядит так, что я ее немного боюсь. Она слишком… она невероятна.

Естественно, я знал, что она очень красива — я не слепой. Даже в рабочих джинсах и затасканных майках она была великолепна. Да я вообще не вижу одежду, когда смотрю на привлекательную девушку! Я всегда стараюсь разглядеть то, что под ней.

И Лизу я разглядел сразу.

В ней прекрасно все — от корней волос до кончиков пальцев. Каждая деталь как будто создавалась талантливым скульптором, а сегодня на эту изящную статуэтку наложили глянец — и она ослепительно засияла.

В общем, я не мог оторвать от нее взгляда. Выгляжу, наверное, как восторженный влюбленный придурок, но мне было все равно. Мне хотелось прикасаться к ней каждое мгновение. Я не выпускал ее руку, пока мы слушали торжественные речи, я обнимал ее за талию, когда знакомил с ней своих коллег. Я дошел до того, что поплелся за ней, когда она пошла «попудрить носик» и ждал ее у дверей дамской комнаты как верный пес.

Я всего на пару минут выпустил ее из виду, пока перебросился парой слов с одним перспективным инвестором, а когда обернулся, рядом с ней уже ошивался Вадим. Он принял боевую стойку — уж я-то хорошо знаю этого кобеля и все его трюки — шептал ей что-то на ушко, держал за локоток, угощал тарталеткой.

Вот кобелина!

Прежде чем подойти к воркующим голубкам, я остановился и сделал глубокий вдох. Потом выдох. Спокойно! Если я сейчас возьму Вадима за шкирку и выскажу все, что о нем думаю, получится некрасивая сцена. Нам это ни к чему. Надо разобраться как-то тактично.

Выволочь его из зала и объяснить все без свидетелей. Да что за фигня вообще! У нас с ним с давних пор железный договор: не подбивать клинья к девушке друга. И мы всегда его придерживались. Но сегодня Вадим, похоже, решил нарушить наш контракт. Не ожидал от друга такого.

Я подошел, остановился, уставился на Вадима сверлящим взглядом. А он лыбится как ни в чем не бывало.

А потом Вадим внезапно выдал:

— Знакомься, Лиза, это Марк, мой лучший друг.

Я вытаращился сначала на Вадима, потом на Лизу. Она хохотала.

— Он меня не узнал, — произнесла она сквозь смех.