Десять тысяч стилей. Книга седьмая (СИ) - Головань Илья - Страница 18

— Здравствуй, тавернщик, — сказал Волк, войдя в таверну. — Мне бы поесть чего горячего, с обеда ничего не ел.

— Это всегда можно, — пробасил тавернщик и ожидающе замер.

Не стоило даже говорить. Ливий достал кошель с медными монетами и вопросительно уставился на тавернщика.

— С комнатой?

— С комнатой, конечно, — улыбнулся Волк.

— Тогда тринадцать монет.

«Дешево», — подумал Ливий, отсчитывая монетки. Он мог бы оставить тавернщику на чай в десять раз больше, но сейчас Ливий играл роль простого путешественника. Даже если бы он достал кошель, набитый серебряными, это вызвало бы подозрения. Что уж говорить о золоте?

— Сэлла, принеси горячий обед этому уважаемому человеку! — громко прокричал тавернщик, когда заметил, что Ливий положил на две монетки больше.

Волк тут же добавил еще две и сказал:

— Одно пиво.

— Включено в обед, не стоит, — ответил тавернщик с добродушной улыбкой, отпихивая монеты от себя.

— Тогда еще одно пиво.

Улыбка тавернщика стала еще шире.

Работники таверн и постоялых дворов любят поговорить. В крупных тавернах это не работает, ведь там у персонала и так слишком много разговоров и дел. А в небольших кабаках и тавернах работники только и ждут повода обменяться новостями. Особенно когда все местные лица давным-давно примелькались.

А еще работники таверн любят деньги. Не слишком большие — большие деньги сулят неприятности. А вот маленькие деньги готовы вызвать улыбку даже у самого хмурого тавернщика.

— Тепло сегодня, — сказал Ливий, расстегивая воротник рубахи.

— Это да, говорят, дождя еще три дня не будет, — поддержал разговор тавернщик.

Пока Ливий не торопился говорить. Сначала он выпил кружку пива, потом поел. И только после второй кружки пива Волк подумал: «Теперь мой язык развязан. Можно начинать».

— А как торговля идет?

— Да так, туда-сюда. Торговцев поубавилось.

— Да? Слышал, у вас здесь совсем грустно стало, когда пришла империя Дин, — помотал головой Ливий.

— Это кто тебе такое сказал? — искренне удивился тавернщик. — Глупости все это.

— Вы же раньше Сэтодином были, — пожал плечами Ливий, выкладывая на стойку еще две монеты. Тавернщик тут же набрал полную кружку пива.

— Я тебе вот что скажу. При Сэтодине войны не стихали, налоги были огромными, а взятки давали на каждом углу. А сейчас — хрен. Война далеко, налоги терпимые, а за взятки руки рубят.

— Жестко у вас тут.

— Зато спокойно, — сказал тавернщик после нескольких секунд молчания. — Сначала возмущались, а теперь многие поняли. Мне делом проще заниматься, чем при Сэтодине, это да. Как по мне, что император, что король — одно и то же. Лишь бы работать не мешали.

Спать Ливий ушел рано. Конечно, только для виду — шесть часов он просидел в медитации, посылая ярь в ядро и подслушивая разговоры на первом этаже. Из комнаты Ливий вышел, когда еще даже первые петухи не проснулись.

— Спасибо за ночлег и ужин, — сказал он заспанному тавернщику, которому пришлось встать, чтобы открыть дверь.

— Рано ты. Заходи, как мимо проходить будешь, — зевая, ответил тавернщик.

«Темнота мне на руку», — подумал Ливий. Когда он отошел от деревни, то применил Шаги Предков.

— Выходит, новой властью люди довольны. Видимо, в Сэтодине творился тот еще бардак. Но если ситуация такая, то узнать информацию будет еще сложнее.

Отряд «Ива» воссоединился на рассвете.

— Выходит, почти все довольны империей Дин? — подвел итог Махус.

— Где-то так, — кивнул Ливий. — Тяжело выпытывать информацию, когда нет недовольства. Надеюсь, не придется прибегать к алхимии.

— Проблема… — пробормотал Махус. — А может, мне прикинуться богатым ловеласом? Ну, такие, которые цены деньгам не знают. Приду в какой-нибудь бордель…

Договорить Махус не успел, потому что почувствовал на себе не самый дружелюбный взгляд Наус. В мире идущих все не так строго, как среди обычных людей. Вот только ревность — она такая. К тому же Наус согласилась бы на такое только тогда, когда других вариантов уже бы не осталось.

По дороге тянулась вереница крытых телег. Никто не знал, что в них, да и не было здесь интересующихся людей. Лишь одинокий бродяга сидел у дороги и просил милостыню.

— Подайте монетку.

— Отстань, а не то как дам кнутом.

— Да что вам, жалко, что ли, добрые люди? Дайте монетку.

Возничий телеги уже собирался ударить кнутом, когда второй положил ему руку на плечо.

— Спокойнее. Нам зачтется.

Он кинул монетку бездомному, который ловко поймал ее в свою шляпу.

— Спасибо, добрые люди!

Для бездомного даже одна медная монетка — целое состояние. Тот, кто кинул монету, спросил:

— Новости есть какие-нибудь?

— Новости? Да какие ж новости у бездомного человека, кроме как о ценах на хлеб? — помотал головой бездомный. В шляпу прилетела еще одна монета.

— О! Слышал от странников, что скоро в горах снегопад начнется, — будто вспомнив, сказал бездомный. Охранники не стали больше ничего спрашивать, но от глаз бродяги не укрылась обеспокоенность на лицах мужчин.

Караван ехал в сторону гор. И все же было немало развилок, чтобы свернуть, да и впереди не было никакого горного перевала. Стоило веренице повозок скрыться на горизонте, как бродяга встал и направился к реке, чтобы смыть с лица грязь. Из пожеванного жизнью бездомного он превратился в красавчика — Махус ловко умел перевоплощаться.

— Значит, в горы едете, — усмехнулся он. — Надо рассказать нашим.

Уже через полчаса Махус прошел мимо одинокой вершины, откуда ему кивнул Диаз — сегодня он стоял на дежурстве. Махус прошел мимо и подошел к пещере, но внутрь не зашел.

— Ливий, есть новости.

Ливий висел на обрыве, цепляясь за скалу пальцами одной руки. В таком положении он был уже пять часов. Для идущего очень важно развивать силу сжатия. Мечник — не выронит меч, рукопашный боец — проведет крепкий захват. Ни штормовой ветер, ни холод не мешали Ливию совершенствовать свое тело.

— Что там? — спросил он, одним прыжком оказавшись на уступе.

— Действительно едут к горам.

— Диаз! — прокричал Ливий. Рыжий боец тут же оказался рядом.

— Что такое?

— Отправляйся за этим караваном, проследи, куда они едут. Пересечешься с Наус, она там в роли собирательницы трав — скорректирует, если караван далеко ушел. Но сомневаюсь в этом.

— Понял, — кивнул Диаз.

— А ты в дозоре, Махус.

— Эх, вот так всегда. Ладно, ладно, — ответил Махус и направился к одной из вершин недалеко от пещеры.

Странный караван отряд «Ива» приметил еще пять дней назад. Тихий и Шапур работали поденщиками в речном порту, где и приметили загрузку каравана. Никто не знал, что за груз везут эти люди. Все это показалось слишком странным — отряд «Ива» установил слежку.

Караван не останавливался ни в одном городе. Как бы это ни было странно, но повозки ехали в сторону Тульпийских гор, старательно огибая большие дороги. А еще стражники — как возле населенных пунктов, так и конные разъезды — старательно делали вид, что каравана не существует.

— Значит, едут в горы.

Перевала рядом не было. Но это не значит, что нет другого пути. Переехать на ту сторону верхом практически невозможно, а вот просто подняться в горы…

— У них там база или что-то такое. Не стоит торопиться с событиями, Диаз все выяснит.

Оставалось только подождать. Отряд «Ива» медленно стекался в пещеру, каждый искал новую информацию. И самую ценную сегодня принесла Ялум.

— Был еще один караван — месяц назад. Узнала у одного пьянчуги, — сказала она, заваливаясь в шкуры. Ялум успела добавить новых — получилось просто огроменное ложе, в котором можно было утонуть.

— Вот как. Значит, не разовая поездка. Все интересней.

А через шесть часов пришел сам Диаз.

— У них там база в горах, — сказал он, мотнув головой в сторону.

— А что за груз? — спросил заинтересованный Махус.