Перстень младшего Бога (СИ) - Гусарова Александра - Страница 23

И мы плечом к плечу вернулись в комнату. Мальчишка сидел там же, где его и оставили. И как выяснилось, они вели с Боней просветительские беседы.

Кот лежал на боку, подперев голову лапой, словно он был не животным, а сибаритствующем барином на диване:

- Понимаешь, малыш, - мозги в голове не видно. Но их отсутствие очень бывает заметно.

- Я все равно не понимаю, зачем мне учиться, - возразил ему Миша. – Я буду великим вором! И когда вырасту, с легкостью смогу обчистить… - тут он немного задумался, подбирая, как я поняла, достойный объект, - смогу обчистить, например, любой вагон на железной дороге! Наши говорят, что там можно много денег получить, если на почтовый напасть.

- Дурак! – очень искренне возмутился Боня. – Так ты вагон обкрадешь. А с университетским образованием сумеешь украсть всю железную дорогу!

Вот уж не думала, что у моего кота есть такие воровские замашки! Хотя в философском складе ума ему было нельзя отказать с самого начала.

- Бонифаций, ты чему ребенка учишь? – усмехнулся в бороду Кир. – Вставай малец, в Гиперборею пора отправляться.

- А мы на чем поедем? На поезде, да? – глазенки мальчишки загорелись. Надеюсь, что все же от предвкушения путешествия, а не по причине разговоров с котом.

- Нет, мы пойдем порталом. Но поверь, это круче!

С этими словам Кир подхватил мальчишку на руки, словно он был пушинкой. Приобнял меня за талию привычным жестом. И мы погрузились в вязкий туман. Миша испугался и доверчиво прижался к богу, пряча лицо на его широком плече. Я тоже пододвинулась как можно ближе. Когда чувствуешь горячего мужчину рядом, дышится спокойнее.

Через какое-то время нас выплюнуло в другом мире. Но я тут же засомневалось, что он другой. Если в Египте пахло раскаленным песком и благовониями, то здесь пахло… матушкой Россией. Запах был очень знакомым. Я оглянулась в поисках источника.

И тут мой взгляд наткнулся на самую обычную деревенскую помойку. Такая была у моей бабушки в деревне. Вокруг помойки росла обильно цветущая черемуха. Похоже, в этом мире сейчас была весна. Примерно, как у нас с Бразилией сезоны противоположные. А внутри короба что-то чавкало и ворочалось.

Мы с осторожностью подошли к помойке и заглянули внутрь. У меня были достаточно свежи воспоминания, как у бабушки в деревне, если кто-то забыл прикрыть сливную дыру специальной заслонкой, из помойки вылетали в разные стороны деревенские коты, промышлявшие местными грызунами, которые не брезговали остатками человеческой пищи. Это было в лучшем случае. Иногда это мог быть и соседский волкодав. Он всегда осматривал меня с ног до головы и громко и возмущенно гавкал, что я прерывала его трапезу на самом интересном месте. Когда я была еще маленькой, эта лохматая псина пару раз роняла меня на землю. Правда, не со зла, а нечаянно, просто задев боком, когда пробегал мимо. С той поры я его побаивалась.

Поэтому, подходя к сооружению, я собралась и настроилась бежать.

- Аккуратнее, мы не знаем, кто там сидит! – предупредила Мишу. За Кира я не беспокоилась. Этот представитель рода божественного мог за себя постоять в любом случае.

- Да кто там может быть… - начал дерзить парень. До него еще не дошло, где мы и что нас может ждать. Но замер на полуслове, когда из дыры появилось сразу три одинаковых головы голубого цвета. Их венчали одинаковые костяные гребни, а вот ушей видно не было, как у пресмыкающихся. Но в отличие от них, каждая голова выражала какую-то эмоцию.

Крайняя левая смерила нас меланхоличным взглядом и попыталась залезть обратно. Центральная посмотрела с интересом на непрошеных гостей, а третья злобно зашипела и дернулась наверх. И вслед за ее движением из помойки показалось… одно туловище. Обычное такое, как у ящерицы, с четырьмя лапами и длинным хвостом. Только на спине были сложены домиком два маленьких, кожистых, как у летучей мыши, крыла. Но у последних это были передние конечности с перепонками. Они же так и называются «рукокрылые». А это существо не поддавалось никаким природным законам. Крылья росли просто из спины.

Существо сыто рыгнуло, выпустило струйку то ли пара, то ли дыма, (я уже ничему не удивлюсь) из всех трех пастей и переступило с лапы на лапу, балансируя и удерживаясь когтями на краю помойки.

- Мама! Змей Горыныч! – завопил Мишка и быстро рванул в сторону Кира, прячась за его спину. Детский ум быстро идентифицировал сказочное создание. Я же уже давно выросла из этого возраста и не могла поверить, что они существуют.

Во-первых, в моем представлении это было чудовище размером с дом или корабль, а не с большую собаку. А во-вторых, он должен быть черным, коричневым или, по крайней мере, зеленым. Но никак не нежно-голубым, цвета летнего неба. Горыныч тем временем спрыгнул с помойки и медленно потрусил прочь, смешно перебирая толстыми, короткими лапками, волоча по земле длинный хвост и толстенькое брюшко, которое ему, похоже, удалось основательно набить едой.

- Офигеть! – выдал парень в переводе на русский язык.

- Миша, с нами же дама! – тут же одернул его бог.

- Я слова забыл, когда его увидел! – тут же оправдался мелкий воришка. – Мне простительно, я девиантный подросток в стрессовой ситуации.

- И где ты только таких слов набрался? – я потрепала его по светлой, вихрастой макушке. И почувствовала в первое мгновение, как он потянулся ко мне. Но потом нахмурился, отстранился и фыркнул, как бы выражая свое отношение к моей незамысловатой ласке.

- Пойдемте! Нельзя на такой глупости время терять! – поторопил нас Кир. И мы послушно пошли по мощеной булыжником дороге.

Шли недолго, минут десять, не больше. Впереди показался неказистый сарайчик, выкрашенный когда-то такой же голубой краской, как спинка нашего нового знакомого. Только сейчас эта краска выгорела и местами облупилась. Двери скособочились. Крыльцо выглядело таким ветхим, что на него было страшно наступать. И на этом облезлом строении полным диссонансом выглядели новенькая вывеска алого цвета с золотыми буквами:

Таможенный союз. Делаем копии документов.

И чуть пониже, явно дописанное от руки:

Подлинники не требуются.

На крыльцо первым наступил Михаил. И случилось то, чего я так боялась: ступеньки отошли от стены, и паренек начал заваливаться на спину. Кир быстро подскочил и удержал его от падения:

- Полегче, парень! Тут с ремонтом явная проблема.

Миша восстановил равновесие и сделал вторую попытку. На этот раз успешную. Дернул за дверную ручку, и дверь с громким, возмущенным скрипом подалась. Мне показалось, что она обиженно сообщила, что опять ее беспокоят. Кир помог мне подняться на крыльцо, и сам ступил следом.  Мы вошли в полутемные сени с мутными окнами и сухими мухами в паутине и на подоконнике.

Что странно, пахло довольно приятно. Или не то что приятно, а ностальгически. Летом, деревней, деревом. В конце сеней нас ждала еще одна дверь, также покрытая когда-то голубой краской, а сейчас мечтающая о ремонте. Я потянула на себя дверную ручку-скобу, и мы оказались в просторном светлом помещении.

Что бросилось в глаза, так это иконы в «красном углу», как говорила моя бабушка. То есть с правой руки напротив входа. Чуть пониже на стене висел на веревочке портрет незнакомого мужчины с острой бородкой и лукавыми глазами. Под портретом стоял стол. Крышка стола была обита зеленым сукном. Я такую мебель видела лишь в музеях и кино. Обычно ею пользовались в дореволюционные времена.

За столом сидел… Это требует отдельного описания. Помните мультфильм про домовенка Кузю? Так вот, сидел этот самый домовенок, только лет на двадцать, а может, и на двести старше мультипликационного персонажа.

Голова хозяина конторы была большой, со смешно оттопыренными ушами и крупными веснушками на вздернутом носу. Волосы медного цвета были достаточно длинными и торчали в разные стороны. А на носу висело золотое пенсне. Зато ручки мужчины были маленькими, аккуратненькими, с розовыми ноготками.