Восхождение язычника (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 26

— Ты прав, дружище, — я улыбнулся. Это были полулюди-полукони, голова и торс человека, а дальше полноценный конь. Они считались отменными лучниками. А один из них был учителем знаменитого героя, Геракла, который был сыном бога Зевса. И их племя тоже от бога пошло, а не от людей, так-то.

— Мда, вот интересно. А кентавры с кем спали, ежели с бабами, то одно, а ежели с кобылицами, то другое, да и как это было? — задумчиво произнес Хельг.

— А хрен его знает, как-то не интересовался, — со смешком ответил я. Да и не думал об этом.

— Баба с конем или конь с бабой, — заржал Томил. Парни поддержали его смехом.

— О, Яромир, ты сказал, что они луком хорошо владели, да и ты вроде им управляешься? — когда смех стих, начал Томил.

— Есть немного, — я согласился с парнем.

— Так вот, в Волине по весне лучники соревновались, слыхивали, небось.

— Это да, да, да, — заголосили парни.

— Так вот, было там несколько лучников, которые поразили всех. Один смог выпустить стрелу на шестьсот шагов. Другой с трехсот смог в тряпку попасть. Правда, говорят, у него и лук непростой был. Там еще топор закрепили, острый, что волос рассекал. Закрепили его, и лучники стреляли в само острие, так, что стрелы расщеплялись при попадании на две половинки. Это ж у-у-ух. — А потом грустно добавил: — Жаль, сам такое не видал. Только слышал. Им подарили по коню в полной сбруе, а кони были чистые звери, красавцы. Да еще и по кольчуге.

— Мастера, однозначно, я же просто неплохо стреляю, до хорошей стрельбы мне далеко, а до такой еще дальше.

Если честно, я был впечатлен таким уровнем стрельбы и мастерством, прямо настоящие снайперы.

— Да и дары знатные, — завистливо проговорил Хельг.

— А, да по лету Лютичи с Ободритами опять схлестнулись, — начал Кнес.

— А на этот раз что? — лениво поинтересовался Томил.

— Так это у них же христиане свою, как ее там, ццеркав поставили ну у Лютичей, да и десятину берут. А ободриты при них, значится, вот и начали безобразничать, свои порядки наводить. Так Лютичи и не стерпели, в копья их и взяли, заодно и христиан.

— Ну, этих вечно мир не берет, дай только другому пакость сделать, — проворчал Хельг.

— Что есть, то есть, а я вот все хочу узнать, откуда у Снежаны этакие светлячки взялись, а то и не слышал даже, — решил поинтересоваться у ребят.

— Она не из наших, вроде пришлая, — начал Хельг.

— Вот, что ты мелешь, коли не знаешь, — вмешался Дален.

— Из наших она, только пришла с другого села, это да, — продолжил Кнес.

— Поселок у них возле пруссов стоял, кажется, так я слышал от мамки. Ну так вот, прусы их и разорили, то ли не поделили чего, то ли в отместку, что наши набег устроили, сейчас и не упомнит никто. В общем, их похолопили, да вот только когда вели через лес, Снежана сбежать смогла. А дальше, когда она по лесу скиталась и заночевала на какой-то странной поляне, там древо было не похожее на те, что у нас растут, у него была серебристая кора, а листья словно на дубе. Вот там она и повстречала этих светлячков, а после уже и у нас осела, — закончил Кнес.

— О, вы же все знаете, что поляки в прошлом году пару поселков и городков разграбили, и сожгли дотла, — начал Томил.

— Знамо, слышали, — подтвердил Гостивит.

— Так наш князь в этом годе по весне в отместку поход устроил. Тоже не одно селение на щит взяли, аж до самого Гнезда дошли и знатно его предместья опустошили. Вот так.

— О как, я слышал, что вроде как обсуждали это в прошлом году, но то, что пошли в поход, и не знал, — задумчиво протянул Хельг.

— Ага, полону набрали много, да и другого скарба. Эх, надеюсь, отец дозволит, тоже в походы ходить буду. А вы пойдете, али здесь пеньками сидеть будете? — мечтательно проговорил Кнес.

— Ты кого пеньком назвал, а? — взъярился Хельг. Мои предки в походы ходили, пока твои по лесам прятались.

— Че это по лесам прятались, мои предки не хуже твоих будут.

— Да охолоните, разорались, — припечатал я.

— А что он ругается? — не промолчал Хельг.

Кнес же, насупившись, промолчал.

— Это да, это не дело, хочет он в походы ходить, пусть идет, то ниче, — задумчиво проговорил Томил, — я бы тоже сходил, ух показал бы себя.

Я же лишь хмыкнул

— Спать давайте, хоть пару часов покемарить, а то уже солнышко скоро встанет.

Проснувшись с утра, споро на коней накинули арканы и двинули веселой компанией в сторону родного дома. Хорошо быть молодым и здоровым.

Коней по-быстрому привязав к столбу с Кристом. Возле дома, встретив отца, который кивнул нам на приготовленную снедь и сообщил, что необходимо в дальнем амбаре проверить пшено.

Перекусили с Кристом крынкой молока да краюхой хлеба с кусками вареной репы. Двинули в сторону дальнего амбара.

Ближе к полудню, когда закончили проверять пшено в половине сусеков, я услышал, как меня зовет сестра:

— Яромир, Яромир.

— Чего тебе, мелкая? — я выглянул из амбара на ее голос.

— Я не мелкая, — еще и ножкой притопнула, какая прелесть.

— Да, да, Варна, совсем уже взрослая, скоро и замуж заберут, чего раскричалась-то?

— Тебя там тятя кличет, сказал, что срочно.

— Ну срочно, значит, срочно, пошли. — И, подхватив сестру под локоть, поспешил на подворье.

Отец с задумчивым видом расхаживал.

Увидев меня, он встал и сложил руки на груди, в нетерпении притоптывая ногой.

— Яромир, собирайся.

— Далеко ли?

Отец хмыкнул.

— Сначала к Рознегу, а потом и в Щецин с ним пойдете.

Я вздрогнул.

— Зачем это? — прекрасно всё осознавая.

— А я откель знаю, я у него не спрашивал. Только сам узнал, Ратибор заходил, вот и передал, у него как раз стража закончилась, вот дед с ним весточку и передал. Раз Рознег сказал, что идешь, значит, так надо, и неча спорить. Чтобы вел себя достойно, — и отец показал мне кулак.

Мне казалось мы поняли друг друга с Рознегом.

Дед, ну какого черта?

Стоя у борта ладьи, на самом носу, я смотрел на проплывающий мимо град Волин. Рукой же крутил оберег грозовик, висящий на шее. Да, хороший подарок отец сделал. Свой детский оберег, конечно, пришлось снять. Перед тем как отдать, он мне сказал, что хотел подарить сразу после испытания, как вернусь домой. Я еле сдержался, чтобы не засмеяться, но улыбка все равно вылезла, и вместо подарка он меня выпорол. Но все равно приятно, забота, она такая.

Сам оберег висел на перекрученных кожаных шнурках и был выполнен из серебра, эдакий медальон. Считается, что символ грозовик может защищать от природных катаклизмов и стихий. Также с помощью данного символа получают поддержку и защиту бога, сказывают, что ведающие люди с его помощью могут управлять погодой. И тем, кто обладает даром повелевать ветром, он подходит больше всего.

За поясом же, помимо кинжала, которым одарил меня бог Триглав, в петле висел боевой топор, так же подарок отца. Так что одарил меня батюшка на славу, а в моем мешке, в котором я припрятал кошель, есть несколько монет. Тоже батя выдал, чтобы себе в граде прикупил чего, а также гостинца матери, сестре и Смиляне, дабы порадовать женщин.

Оглянувшись на свернутый парус, я задумался, интересно, а дядька Колояр позволит мне разогнать ладью своим даром? Отец так делал, сам видел. Может, спросить, хотя я бы не разрешил, мало ли, вдруг мачту сломаю порывом или парус порву. Так что нет, спрашивать не буду.

Кинув взгляд на ладью, а все-таки она хороша. Чуть меньше средней, двадцать шагов в длину и пять в ширину, если забить ее, то человек шестьдесят войдет, но дядька предпочитает экипаж около тридцати, и место для товара есть, и развернуться можно. Как раз то, что надо для торговых дел, в Византию али в другие края можно спокойно. И по реке пройти, и по морю. Да и экипаж позволит отбиться, ежели что, а у дядьки две такие ладьи, так что дело спорится.