Наследники Тьмы (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна - Страница 42

Вера перешла со странички Кульковой на сайт «Второй жизни». Путёвки, тарифы, питание, проживание, план территории… О, сотрудники! Открыв список, Вера обалдело уставилась на фото главврача пансионата, врача общей практики, терапевта и хирурга Кафтырёва Романа Филипповича — блин, да это же он! Один из тех, кто вёл Женю в медицинский корпус! «Вторую жизнь» возглавляет птицечеловек — ох, и ни фига ж себе! — она пролистала ленту дальше и обнаружила ещё двух персонажей из своего последнего сна: Десятова Илью Валентиновича, заведующего отделом научных методов и разработок, и Лявис Анну Георгиевну, психолога, тренера по фитнесу и лечебной физкультуре. Ни хреново эта тренер-психологиня чёрной паутиной пуляется!

Вера поёжилась.

Гнездо! Вот что такое этот пансионат. Настоящее гнездо птицелюдей!!

Не может быть, чтобы только Морозов и Кулькова там пострадали, есть, наверняка, и другие!

Есть, разумеется… только пострадавшие эти, видимо, уже ничего никогда не напишут…

Может, стоит обратиться к Василькову?.. Но что она ему скажет?! Ищите тех, не знаю кого, кто пропал или покончил с собой через какое-то время после отдыха в пансионате «Вторая жизнь»? Зачем? И при чём тут пансионат? — спросит следователь, и что тогда ему ответить? Там обретаются птицелюди из сна, которые истязают гостей, запуская им в уши черных пернатых пауков для «дополнительной релаксации»?..

Иван Игнатьевич — мужик понимающий и терпеливый, конечно, но всему же есть предел!.. Тем более что «Вторая жизнь» специализируется на помощи депрессивным — вон сколько существует реально повеселевших после пребывания в пансионате и весьма довольных жизнью людей! Да, кому-то, может, и не помогли антистресс-сеансы, так что с того? Это же место отдыха, а не лечебное учреждение… В общем, нет, идти с этим к Василькову — идея абсолютно идиотская!

Вера тяжело вздохнула и вернулась на страницу Кульковой. После поста о назначении процедур она не вела записей вплоть до дня выписки, а потом они появились снова. Сперва суховатый отчёт про то, как Даша вернулась из «Второй жизни» после лечения и теперь чувствует себя снова работоспособной. А потом ещё несколько постов, где она рассказывала, как будет участвовать в выставке, размещала фото отобранных для этого картин, но всё это как-то вяло, без огонька, словно писала… нет, не по принуждению, конечно… а как бы по инерции что ли… На комменты даже не отвечала.

А примерно за неделю до самоубийства Даша и вовсе перестала появляться на своей страничке: ни словечка, ни нового наброска, ничего, хотя ведь на бумаге-то она рисовала — вон они, листы с изображениями птицелюдей на столе разложены! — однако в сеть ничего не выкладывала… почему?..

Боялась, наверное! — осенило Веру. — Очень боялась, потому что понимала: это не ночные кошмары или плоды богатой фантазии художницы, а нечто, существующее в реальности! И оно, это нечто, в итоге довело бедную Дашу до самоубийства.

Побродив ещё немного по сети, Вера выключила комп и упала в кресло, любуясь браслетными фракталами и размышляя, что же ей предпринять. Поехать в эту «Вторую жизнь»? Снимет перед входом браслет, пройдёт без путёвки на территорию и там снова его наденет, чтобы не светиться, — раз плюнуть! Вряд ли охранники пансионата какие-то особенные — наверняка люди обычные… А даже если нет, внешний вид светака их, сто процентов, выдаст, и тогда соваться на территорию Вера не станет. Вот только… а что, если они и с маскировкой её вычислят? Во сне же она с браслетом была? Утащат в медкорпусное подземелье, как Женю Морозова, и трындец!..

Господи! — Вера устало потёрла глаза. — Что ж ей делать? Снова просить Андрея составить компанию?! И так уже парня замучила, а ведь ещё к бассейну ехать надо…

Может, нужно предупредить всех оставшихся в живых «лампочек» об этих чёрных птицелюдях? «Не похоже, что они на нас специально охотятся, скорее, Женя Морозов попал к ним так же, как и остальные гости, но всё равно будет не лишним написать в чате, чтоб соблюдали осторожность, и Вике сказать, конечно! Уж она-то быстро эту инфу до всех остальных донесёт».

Вздохнув, Вера пересела на кровать, взяла с тумбочки банку — внутри нежно переливался разноцветный клубочек — и легла на бок, глядя в окно: в тёмном небе, среди тонких облаков, медленно плыла почти полная, серебристо-белая Луна.

Под Луной, в глухом лесу, в центре восстановительного бассейна, стояли трое.

— Ну что, — встряхнувшись, словно мокрая ворона, сказал самый старший и крупный из них. — Готовы?

— При всём уважении, Роман Филиппович, — мягко произнесла изящная, но отнюдь не слабая особь, переминаясь на птичьих лапах и проверяя сердечным радаром хранилище: уровень чёрной воды был чёткой границей прохлады, над которой сосуд оставался горячим, словно кружка с кофе. — Я всё-таки не уверена, что нам стоит столько тратить.

— Тем более без гарантии результата, — поддержал её третий, уперев руки в боки и топорща чёрные перья, под которыми угадывалась прекрасно развитая мускулатура. Плечо и грудь его рассекала тонкая длинная полоса голой, уже зарубцевавшейся кожи. В глазах этого здоровяка чёрная вода выглядела тенью, отброшенной невидимым прямоугольным предметом на посеребрённую Луной стенку бассейна. — Даже если это сделала действительно та сучка, как мы узнаем, когда она явится за следующей порцией и явится ли вообще?

— Я не обязан вам ничего разжёвывать, — процедил Старший, — но, по великому терпению своему, всё-таки поясню, раз вы такие бестолочи: все бассейны между собою связаны через высшее измерение, в котором и находится это хранилище! Соответственно, как только из цилиндра исчезнет часть чёрной воды, эта треклятая девица сразу заметит, как уплывает то, что она ещё не успела спереть, — здесь на самом деле доктор использовал другое, очень грубое матерное слово, — что тут непонятного?

— И вы полагаете, она сразу же бросится хватать остальное? — с сомнением протянула пернатая женщина.

— Хотя бы проверить! — рявкнул главный. — Если не взять, так посмотреть, что происходит. Естественно, она явится! Несомненно.

— А если разбуженные спящие с ней не справятся? — здоровяк почесал свой свежий шрам.

— Мы их просто потеряем, — пожав плечами, проговорила женщина. — Выдернутые души обратно в тела не запихнёшь!

— Тогда, может, подежуришь сама? — так же пожав плечами, передразнил её Старший. — Давай, я не против! Вытолкнем тебя на пару суток, а потом, когда с сучкой разберёшься, попытаемся вернуть… то, что от тебя останется!

— Не надо, Роман Филиппович!

— Ах, не надо! Ну, так прекрати болтать! — прорычал Кафтырёв. — Я не собираюсь дожидаться, когда эта сволочь всё хранилище высосет. Приказы не обсуждаются, ясно? — в голосе доктора слышалась настоящая угроза.

— Так точно! — поспешила согласиться Лявис.

— Скольких будем будить, Роман Филиппович? — деловито осведомился Десятов.

Оба они — и Анна, и Илья — понимали: Старшего с такой манией величия, как у Кафтырёва, лучше сильно не злить. Ибо слети он с катушек — раздавит их, как козявок, пусть даже и будет потом сожалеть о своей несдержанности. Только им-то это уже не поможет, Тьма отлично позаботилась о превосходстве Старшего, так что с ним шутки плохи.

— Пятерых, — ответил доктор, переводя взгляд с Лявис на Десятова и обратно. — Надеюсь, будет достаточно. И в то же время сильно не обескровит.

— Мудрое решение, — одобрил Илья.

— Я готова! — кивнула Анна.

После встречи с Пряховой в квартире Морозова, где эта старушка-божий-одуванчик никогда не бывала, и последующего разговора в скверике с самим Женей, потрясение оказалось так велико, что мозг просто «взял тайм-аут», и Надя несколько часов бродила по улицам в полной прострации, словно зомби. Не понимая, где находится и куда идёт, она автоматически переставляла ноги, пока не обнаружила, что стоит возле собственного подъезда, а машина так и осталась на Детской улице. Пришлось брать такси и снова ехать к дому Морозова. Там она не удержалась, поднялась к его квартире и долго нажимала на звонок, но никто, разумеется, не открыл. Зато рядом, за другой дверью, слышались шаги и стук трости, видно, соседка подходила к глазку и смотрела, кто там пришёл, но на лестницу так и не вышла. Наверняка подумала, что эта явившаяся во второй раз девица — ненормальная, но Наде было уже всё равно. Позвонив ещё несколько раз, она вышла на улицу и, сев в машину, горько разрыдалась, только сейчас осознав, наконец, что никогда больше не увидит Женю.