Наследники Тьмы (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна - Страница 28

— Полуптица-получеловек? — удивился следователь. — Я видел?! Ты, Вера, по-моему, путаешь что-то…

— Нет-нет, не путаю! Но… образ по-разному может сложиться, необязательно вы вот прямо в натуре его видели, может, вам кто-то его описывал, или даже картинка какая… Фигура у него вроде человеческая, но покрыт чёрными перьями до кистей и коленей, а вместо голеней и стоп — птичьи лапы с когтями. И лысая голова с красными глазами.

— А-а! — Васильков щёлкнул пальцами. — Вспомнил! Вот как ты про картинку сказала, так сразу и вспомнил. Это был рисунок такой!

— И кто его нарисовал?

— Девица одна, художница, с собой покончила.

— Иван Игнатьевич, пожалуйста, расскажите подробнее!

— А в чём дело-то? Зачем тебе?

— Потому что я тоже видела этого птицечеловека.

— Где?

— Во сне, но это точно был не просто сон! Поэтому мне очень надо понять.

Вера сделала ударение на словах «очень надо»: мол, если придётся, она считает инфу без разрешения, и неизвестно, сколько увидит при этом лишнего. Васильков намёк понял.

— Опять твои штучки! — недовольно пробурчал он. — Ладно, девица эта, Дарья Кулькова, повесилась, а вместо прощальной записки рисунки на столе оставила — там эти твои птицелюди в разных ракурсах, подземелья ещё какие-то, мрак, в общем, сплошной…

— Подземелья? Иван Игнатьевич, а можно мне рисунки эти посмотреть?

— Так у нас их уже нет. Экспертиза однозначно подтвердила суицид, так что дело закрыли, а рисунки бойфренду этой Кульковой отдали, других близких у девушки не нашлось.

— А как бы мне с ним связаться? С бойфрендом этим? Это очень важно! Пожалуйста!

— Ну, персональные данные его я тебе дать не могу, уж извини, права не имею. Но у парня аккаунты в соцсетях есть, а это информация открытая. — Васильков взял телефон. — Сейчас я операм позвоню, кто там контактами Кульковой занимался.

— Спасибо, Иван Игнатьевич!

Прощаясь с Васильковым, Вера выглядела усталой, и следователь попросил одного из оперативников подвезти её до дома на машине и проводить до квартиры.

Опера звали Серёжей, он оказался очень общительным парнем и почему-то считал своим долгом всю дорогу развлекать пассажирку: расспрашивал о жизни, сам забавные случаи, приключившиеся с ним на службе, рассказывал. Вера вяло посмеивалась, отчаянно пытаясь скрыть зевоту, и отвечала, иногда невпопад, пока глаза её в конце концов не закрылись, и она…

…снова увидела того же несчастного парня, в ухо которому чернопёрые полулюди запустили своего мерзкого паука. Парень на этот раз был одет и шёл, судя по всему, добровольно, вместе с двумя мужчинами и одной женщиной, по дорожке среди ухоженных деревьев и клумб. На лице его читалась глубокая скорбь, взгляд скользил по земле, и вся ссутулившаяся фигура выражала отчаяние, в то время как его спутники выглядели вполне довольными жизнью. Вера словно парила прямо над их головами, провожая к зданию, на двери которого было написано «Медицинский корпус».

Все четверо вошли внутрь и проследовали по лестнице вниз, в дальний конец подвала — там располагался отдельный отсек с двумя дверьми: на одной висела табличка «Кабинет дополнительной релаксации», а другая, закрытая на ключ, вела в ещё один коридор. Женщина и мужчина, отперший замок, вдруг показались Вере знакомыми, и она потянулась вниз, чтобы рассмотреть их поближе. В тот же миг всё внезапно закружилось, смазалось, яркое электрическое освещение сменилось сумраком подземелья, а сопровождавшие парня люди превратились в пернатых монстров с птичьими лапами вместо ног. Вера оказалась прямо перед ними, и все резко остановились, словно натолкнулись на невидимую преграду.

— Что это? — провыла женщина-полуптица. — Я чувствую тепло!

— Смотрите! — завопил незнакомый Вере получеловек, тыча пальцем ей прямо в нос. — Здесь кто-то есть, видите?

— Это оно! — заявил третий. — То, что было тогда в воздухе! А теперь проявилось! Это девчонка!

Они её видели! А банки-невидимки на этот раз не было!

Бредущий между ними молодой человек поднял голову и посмотрел на пришелицу широко открытыми глазами, в них ясно виделась мольба, которую он не мог или не смел произнести вслух. После превращения медицинского корпуса в мрачное подземелье, парень оказался абсолютно голым и выглядел несчастным и жалким. «Помогите! — читалось в его глазах. — Спасите!» Но как? Вера резво попятилась назад. Она тоже оказалась в чём мать родила, но была слишком напугана, чтобы обращать на это внимание.

— Ловите её! — скомандовал уже знакомый по прошлому разу птицечеловек: видно, он был у них за главного.

Другой попытался её схватить, но девушка ускользнула и, развернувшись, чуть не влетела в женщину — та успела обойти пришелицу и перегородить дорогу к выходу, а главный монстр уже наступал со спины, хищно цокая когтищами по полу.

Вера нырнула вниз, и, проскочив между широко расставленных птичьих лап женщины, рванула что есть сил вперёд по коридору.

— Стой, стерва! — взвизгнула полуптица, и в спину девушке вдруг что-то ударило, а потом поволокло назад так, что она упала на спину. — Я поймала её, поймала!

Правую ладонь резко обожгло, будто пламенем, и Вера увидела, что сжимает алый лепесток. Она тряхнула рукой, и раскалённый треугольник вытянулся в обоюдоострый, объятый огнём клинок, а в ладонь легла удобная, прохладная ручка.

— Держи его! Держи! — прорычал главный, и Вера услышала дикое цоканье когтей: кто-то из троих бросился догонять сбежавшего под шумок парня.

Она размахнулась и, перекатившись на бок, рубанула по тому, что тащило её назад — это оказалась чёрная липкая паутина, она мгновенно разлетелась в пыль, кружась в воздухе красными искрами. Полуптица громко взвыла, главный монстр зашипел, как змея, и ринулся было к Вере, но та уже вскочила и махнула мечом в его сторону, заставив резко отклониться назад и попятиться.

— Назад, твари!!! — заорала она, поводя огненным клинком слева направо и обратно.

За спинами двух монстров уже маячил третий вместе с пойманным парнем: тот почему-то не сопротивлялся, плетясь по коридору с понурым видом.

Вера сделала выпад, стараясь пронзить мечом главного получеловека, но тот проворно отступил и, схватив сзади за горло подведённого подручным пленника, выставил его перед собой, как щит.

— Кто ты такая? — взвыл он. — Что тебе надо?!

— Отпустите его! — вновь взмахнув огненным клинком, крикнула Вера твёрдым голосом, хоть и понимала, что, даже орудуя таким мечом, не сможет справиться сразу с тремя противниками. — Мы уйдём, и никто не пострадает.

— Пострадает, сука! — провыла полуптица женского пола. Она повернула голову, вперив горящий сине-красным отсветом взгляд в лицо парню. — Ещё как пострадает!

— Не надо! — взмолился парень. — Я больше не убегу, пожалуйста, это была ошибка! Ошибка! Клянусь!

Чернопёрая вдруг резко выставила вперёд руки, и Вера едва успела отбить полетевший в неё чёрный ком, но за ним выстрелил следующий и уже успел развернуться в воздухе в липкую сеть, прежде чем огненный меч рассёк её, обратив в пепел.

— Вяжи её! — приказал главный монстр, и сразу два кома, один за другим, бросились Вере прямо в лицо.

Пока она ожесточённо махала клинком вверху, чернопёрая послала следующий паутинный снаряд почти по земле, удержав в руке одну из нитей. Развернувшаяся внизу сеть мгновенно спеленала девушке ноги, и полуптице осталось только дёрнуть за нитку, чтобы повалить её навзничь.

— Клинок! Выбейте клинок! — взревел главный монстр.

Но третий получеловек уже и без него сообразил, что делать. Кидаться липкими сетями он не умел, но, драться, в отличие от Веры, умел, да и силищи у него было несравнимо больше, так что он выбил меч ещё до того, как она приземлилась на спину. Высекая из пола искры, клинок полетел прямо к ногам пленника, который вдруг со всей силы двинул головой в подбородок державшего его монстра. Освободившись, парень бросился вниз и схватил меч на долю секунды раньше прыгнувшего к нему третьего получеловека. Тот едва увернулся от рубящего удара, лезвие прошло вскользь, рассекло только кожу, подпалив перья на груди и плече. Главный монстр уже отошёл от удара и врезал парню сзади по ногам, вынуждая упасть на колени. Связавшая Веру полуптица и подраненный третий ринулись вожаку на помощь, но пленник вдруг развернул клинок и вонзил его себе прямо в грудь.