Боги, пиво и дурак (СИ) - Гернар Ник - Страница 15

В общем, это был хороший сон. Да.

И первая ночь, когда мне здесь вообще что-то приснилось.

Следующие два дня я жил ожиданием выходного.

Вечером перед поездкой я тщательно вычистил себе сапоги, одежду, хорошенько помылся и, переодевшись в свежестиранное белье, рухнул на лавку и еще долго ворочался, не в силах уснуть.

Потом забрался в свой мешочек с монетами и на всякий случай отсчитал половину, завернул в тряпицу и спрятал внутрь мешка с соломой.

Утром я ждал Гая у ворот.

И даже сначала его не узнал: мой приятель был одет в белую сорочку с кружевной манишкой, узенькую лиловую куртку и короткие коричневые штаны с блестящими пуговицами сбоку.

А еще на его коротко стриженой голове гордо возвышалась светлая шляпа.

Но то ли шляпа была слегка маловата, то ли в принципе такой наряд не вязался в моем сознании со сдержанным и немного хмурым характером мастера Гая, но вид был такой, как если бы Валуев оделся в балетный костюм Щелкунчика.

А еще он с такой грустью окинул взглядом мой брутальный прикид палача, что сразу стало ясно: ему мой внешний вид тоже не очень понравился. Видимо, с его точки зрения мне не хватало кружевной манишки.

Обижать человека мне не хотелось, и поэтому я, с трудом сдерживаясь от смеха, отвел в сторону враз заслезившиеся глаза.

Мы двинулись к стоянке экипажей, и я, чтобы чем-то нейтральным занять возникшую паузу, спросил:

— Слушай, а эта ярмарка — она к чему-то определенному приурочена? Праздник-то там в честь чего?

— Да вроде в честь одной из богинь-хранительниц, — отозвался своим басом Гай, цокая по мостовой подбитыми каблуками башмаков. — У них там их три: Дикая Волчица, мать природы Фауна и Арахна…

Арахна?..

Я остановился, как вкопанный.

Обрывки недавнего сна закружили у меня в голове. Липкая паутина на руках и страстное облизывание вдруг приобрели совсем иное значение, как и приглушенный смех.

Пока я отчаянно фантазировал про эротику, кажется, кто-то недвусмысленно приглашал меня на обед в качестве главного блюда.

Я ведь так и не принес паучихе обещанные подарки!..

Что я там ей должен? Выпивку и змей. К счастью, дохлых.

Мать моя женщина, кто-нибудь знает, сколько стоит дохлая кобра?

— Даниил? — окликнул меня Гай, заметив, что его спутник отстал.

— Прости, но мне вернуться нужно, — пробормотал я. — За деньгами. Я деньги забыл. Подождешь минуту?..

Оставив Гая посреди улицы, я развернулся и погрохотал тяжелыми сапожищами обратно к тюрьме. Намек понят, восьминогая госпожа! Я все ловлю на лету.

Непроизвольно вытирая сухую шею на ходу, я вернулся в свою каморку. Развязал мешок, вытащил спрятанные в тряпице деньги и сунул поглубже в карман.

И глубоко вздохнул.

Интересно, насколько будет трудно протащить дохлых змей в храм, где их почитают живыми?.. Может, стоит сразу заказать себе одноместный номерок в «Ямах»?

Впрочем, «номерок» — это если повезет. Потому что осквернитель святынь, взятый с поличным, обычно побивался на месте камнями или палками — это я теперь знал.

Все-таки этот месяц был потрачен не совсем впустую.

В большую повозку нас набилось человек десять, если не больше. Точнее пересчитать пассажиров я не мог, потому что плотность людей напоминала шпроты в банке.

Зажатые соседями с боков, мы упирались коленями в спины и задницы сидевших впереди, а в нас в свою очередь вдавливались колени пассажиров сзади.

Правда, мне в этом смысле повезло больше, чем всем остальным, потому что прямо за моей спиной сидела единственная в нашей повозке женщина. Она была невзрачная, с серовато-землистым лицом и гладко зализанными в косу волосами, но зато низенькая и субтильная, так что даже на кочках ее ноги касались меня лишь слегка.

Многие из гостей ярмарки решили начать праздник еще дома, и поэтому вокруг стоял густой алкогольный дух. Смешиваясь с крепким ароматом пота он образовывал химический коктейль, от которого слезились глаза и перехватывало дыхание.

Я сидел в середине телеги, тесно зажатый между Гаем и еще одним плечистым мужиком в светлой льняной сорочке, по всей видимости — новой. Однако, свежая одежда не была в его понимании веским поводом для того, чтобы помыться, и чуть выше светлого ворота у моего соседа полосатилась грязными разводами давно немытая шея.

В общем, комфорт данного вида транспорта оказался вполне сопоставим с комфортностью метро в час пик. Ну а что. Маршрутка, мать ее, — она везде маршрутка.

Наконец, повозка перестала трястись, цокот лошадиных копыт затих, и возница дружелюбненько гаркнул:

— Вываливайте все! Приехали.

И мы послушно двинулись к выходу.

Залитая солнцем площадь под стенами города напоминала вокзал: повсюду сновали маленькие персональные кареты, большие многоместные повозки выгружали новых гостей, легкие открытые коляски развозили нарядных женщин и богато одетых мужчин. Люди сбивались в кучки, шумно приветствовали друг друга и отправлялись по главной дороге к центру — туда, где сейчас начиналось веселье.

Соскочив с высокого порожка вниз, я автоматически подал руку шедшей следом за мной соседке, чтобы помочь ей спуститься.

Но, к моему удивлению, вместо того, чтобы поблагодарить за помощь или хотя бы просто улыбнуться, женщина брезгливо отдернула свою руку, а парень с полосатой шеей вдруг ощутимо пихнул меня в плечо.

— А ну-ка грабли свои убрал от моей жены, урод вонючий! Что думаешь, раз кожу труподела напялил, то можешь теперь безнаказанно женщин порядочных щупать? — брызгая слюной, наскочил на меня мужик.

— Чё?..

Я даже обалдел от такого пылкого возмущения. Алле, чувак, да я таких женщин, как твоя жена, не щупал бы даже с голодухи и за доплату!

— Да я всего лишь хотел помочь ей спуститься, чудила! — огрызнулся я.

Выпятив грудь, мужик деловито подскочил ко мне, явно желая продолжить разборку. Его жена вскрикнула:

— Вит, не трогай его! Палач все-таки…

— Да разве таких обрезков на городскую службу берут?! Одежу-то небось, украл где? А? Уродец?

У меня аж дыхание от злости перехватило.

— А меня за особые способности взяли, — угрожающе проговорил я, уставившись на него таким взглядом, точно хотел дистанционно задушить. — Профессиональные…

Наверное, в этот момент я выглядел полным психом. Потому что мужик вдруг побледнел и попятился. Вокруг внезапно стало тихо: люди, позабыв о своих делах и шумных разговорах, с любопытством наблюдали за происходящим.

А я между тем продолжал, медленно наступая на него:

— … Пытать хорошо умею. И шкуру живьем сдираю качественно. Хочешь, покажу?.. — с искренней готовностью предложил я ему.

Гай одобрительно ухмыльнулся.

И тут жена мужика бросилась милому на выручку. Неловко соскочив с подножки, она всплеснула руками, охнула — и рванула к своему сокровищу. Выскочив прямо между мной и своим муженьком, она заголосила:

— Люди добрые, да что ж это делается! На честного человека, посреди бела дня!..

Но я, развернувшись, уже пошел прочь от этой волшебной парочки, чтобы сгоряча не наломать дров.

Толпа зевак загудела у меня за спиной, а я шел, сунув руки в карманы и впечатывая подбитые каблуки великоватых сапог в булыжники мостовой.

Вскоре Гай нагнал меня.

Какое-то время мы шли рядом молча, а потом я остановился и спросил:

— Почему ты не предупредил меня?

— Не предупредил о чем?..

— Что все по моей одежде сразу поймут, где я работаю. Ты ведь поэтому так вырядился, да? Чтобы никто не догадался, что ты мастер топора?

Гай удивленно посмотрел на меня.

— Я-то да, — в своей привычной меланхоличной манере проговорил он. — А ты разве не специально так оделся? Чтобы все думали, будто бы ты — палач, хотя на самом деле ты в тюрьме миски моешь?..

— Я не только миски мою!.. — вспылил я…