Муж напрокат (СИ) - Орлова Екатерина Марковна - Страница 18

Посмотрела еще раз на свои губы, раздумывая, не стереть ли эту помаду и не накрасить ли их менее яркой. Но какая-то часть меня все же хотела, чтобы Колин заметил. Чтобы вспомнил мои губы и захотел снова поцеловать их. Наверное, я была не права, что ворвалась в его личную жизнь вихрем и за один день изменила все. И теперь была той, кто пытался встрять между ним и его девушкой, у которой с ним долгосрочные отношения, при том что сама я ― всего лишь эпизод.

Заглушив чувство вины, я вышла из комнаты.

― Ланочка, водитель снизу звонил, ― сказала Нора, выходя из кухни и окидывая меня взглядом расширившихся глаз. ― Вот это да. Они там все попадают. Ну иди, водитель ждет.

― До встречи, ― промямлила я, направляясь к выходу. Все же, наверное, не стоило так одеваться. Деловой ужин и все такое. Но менять наряд было уже поздно, я и так рисковала опоздать.

На улице значительно похолодало, и сегодня выпал снег. Он кружил крупными хлопьями, танцуя в воздухе, перед тем как опуститься на землю, хрустел под ногами совсем, как в моем детстве. Я аккуратно переставляла ноги, чтобы не поскользнуться в ботильонах на высоких каблуках. Туфли все же решила оставить дома, потому что замерзла бы в них даже на машине.

До ресторана ехать было недалеко, но для меня, которая, даже сев в машину, все еще сомневалась в правильности выбранного наряда, она показалась слишком долгой. А еще всю дорогу Колин периодически бросал задумчивый взгляд на мои губы, каждый раз заставляя щеки вспыхивать. Надежда на то, что он тоже думает о повторении поцелуя, смешалась с чувством вины, которое с новой силой захлестнуло мой разум.

Водитель высадил нас у входа в ресторан и сообщил, что отлучится, как ранее договорился с Колином. Тот кивнул и помог мне выбраться из машины. Мы вошли в один их самых пафосных и дорогих ресторанов города ― один из тех, в которых нормальный размер блюда был чуть больше наперстка. За столом нас уже ждали двое мужчин солидного вида, но я обратила внимание по дороге к столику, что за двумя соседними сидели те, кого в России называют «братки». Прилично одетые мужчины криминального вида. Полагаю, это и была охрана Алтуфьева. Надо сказать, очень красноречивые ребята.

Мы поздоровались, Алтуфьев встал, пожал руку Колину, а затем мне.

― Роман.

― Очень приятно, Милана, ― отозвалась я.

― Это мой деловой партнер Петр, ― представил он второго мужчину.

Оба были среднего возраста, достаточно прилично выглядящие, но взгляд у мужчин был тяжелый, как будто они повидали на своем веку столько, сколько мне не увидеть за три жизни. Мы присели и сразу сделали заказ. Ужин проходил в деловой обстановке. Колин спрашивал ― Алтуфьев с Боровским отвечали, я переводила. Ничего нового. Но мой босс как будто был не совсем с нами. Пару раз он сбился, глянув на меня, но потом быстро брал себя в руки. Я могла бы подумать о себе, как о его отвлечении, но Колин всегда слишком собран и сосредоточен. Значит, это или стратегия такая, или случилось что-то, о чем я не знала.

Ужин прошел достаточно хорошо и спокойно и закончился тем, что стороны пожали друг другу руки, пообещав связаться через неделю и обсудить дальнейшую стратегию в случае договоренности о сотрудничестве. Когда российские потенциальные партнеры покинули ресторан, мы остались, чтобы оплатить счет. Колин откинулся в кресле и посмотрел на меня.

― Что думаешь, Лана?

― По поводу?

― По поводу Алтуфьева с Боровским.

Я слегка пожала плечами.

― Не знаю. Меня этот вопрос не касается.

― И то правда, ― ответил он, потерев нижнюю губу, задумчиво разглядывая мое лицо. ― Но мне интересно твое мнение.

― Что ж… Они выглядят презентабельно, но те, кто пришли с ними, напоминают головорезов.

― Думаешь, в досье было сказано не все?

― Думаю, досье немного приукрашено.

Он кивнул, забирая карту у официанта после оплаты счета.

― Поехали домой, ― произнес Колин, вставая и подавая мне руку. И почему мое сердце так зашлось от этого «домой»?

Мы оделись и вышли на улицу. Колин позвонил водителю еще на выходе, и тот сообщил, что стоит за углом и через минуту будет, но босс сказал ему не волноваться и что мы сами подойдем к стоянке. Колин взял меня под руку и повел в сторону угла. Тротуары были скользкими, а снег все прибывал и прибывал. Из наших губ вырывался пар, и я жадно втягивала прохладу, которая хотя бы немного отрезвляла меня и отвлекала от прикосновения Колина. Мы уже практически завернули за угол, когда моя нога поехала, и я даже не успела пикнуть, как уже летела вниз на тротуар и тянула за собой Мастерса. Для него, похоже, это тоже стало неожиданностью, потому что он не удержался на ногах, и через секунду его тяжелое тело придавило меня, а лицо оказалось в нескольких миллиметрах от моего. Снег смягчил падение, но я услышала, как хрустнул безнадежно сломанный каблук. Но мне не было до него никакого дела, потому что я, не отрываясь, смотрела в лицо Колина, взгляд которого блуждал по моим губам, переходил на глаза и обратно.

― Я не должен, ― тихо прошептал он и слегка покачал головой буквально за мгновение до того, как его горячие губы коснулись моих.

В этот раз он не пробовал, а действовал уверенно, словно уже знал, что его ждет, как будто распробовал в прошлый раз, а сейчас просто получает новую дозу меня. Наверное, стоило остановить его. В конце концов, мы лежали на тротуаре и у Колина была невеста, но я эгоистично прижималась к нему и тянула за лацкан классического пальто одной рукой, пока второй зарывалась в его волосы. Наш поцелуй был требовательным, жадным, уносящим в небытие все мои моральные устои и напрочь срывающий тормоза.

― Черт, это неправильно, ― выдохнул Колин мне в губы, а потом снова набросился на них. Еще через пару минут я начала чувствовать холод и невольно поежилась.

Колин оторвался от меня, крепко зажмурился на мгновение, а потом встал. Подал мне руку и помог подняться. Мы молча отряхнули одежду, Колин помог стряхнуть снег с моей спины. Я все еще дрожала, но не от холода, совсем нет, это близость Мастерса на меня так действовала. Дьявол в моей душе шептал, что я его жена и имею право, но его тут же перебивала совесть, напоминавшая о том, что Колин помолвлен. Я запуталась. Металась между совестью и эгоизмом, между запретом и желанием. Еще никогда я не ощущала себя настолько странно, как будто предавала саму себя и, что удивительно, получала от этого удовольствие.

Я посмотрела на Колина, он был нахмурен, но не так, как обычно, не просто сосредоточен и серьезен. Он был нахмурен в плохом смысле этого слова, и я поняла, что он сожалеет о нашем поцелуе. Меня это так задело, что скрутило внутренности. Да, неправильно, да, не должно было случиться, но мы оба были в этом поцелуе и оба должны нести ответственность.

― Лана…

― Не волнуйся, я ничего не скажу твоей невесте, ― бросила раздраженно, развернулась и пошла к углу здания, ковыляя на одном каблуке.

― Лана, ― позвал он, но я махнула рукой, не оборачиваясь.

Больше Колин не делал попыток поговорить, он просто следовал за мной незримой тенью, готовый в любой момент спасти от нового падения. До дома мы ехали молча, думая каждый о своем. Хотя, возможно, просто анализируя то, что произошло. Я снова и снова произносила в своей голове: «Ты не имеешь права дуться. У тебя на него нет вообще никаких прав». И я почти убедила себя. Правда, хватило этого ровно до того момента, когда по нашем возвращении домой Карен повисла на шее Колина, впиваясь своим ртом в губы, которые я целовала полчаса назад. Я раздраженно хлопнула дверью своей спальни, скрывая ото всех свое чувство вины, которое ― я уверена ― было написано у меня на лбу.

Я вышла из ванной, промакивая волосы полотенцем. Дети уснули сразу после прочитанной мной сказки, и я позволила себе проваляться в ванне минут сорок. Я честно пыталась читать и вообще всячески отвлекаться от мыслей о Колине, но все было бесполезно. Губы и язык все еще помнили его вкус, а в ноздрях поселился терпкий запах. Голова то и дело проигрывала тихий мужской стон, который вылетел из Мастерса в тот момент, когда наши губы соприкоснулись. Неправильно, неправильно, неправильно. Слух снова резало его «Черт, это неправильно». Как будто у меня в голове заело пластинку.