Романов. Том 1 и Том 2 (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 71

Первый огненный протуберанец вылетел слева, и я укрепил истончившийся щит. Ответный огонь русских солдат изрешетил цветной витраж, откуда бил одаренный.

Уточнять план не требовалось, все оговорено ранее, и не раз. Военная разведка Русского царства знала свое дело, и солдаты шли, даже не предпринимая попыток отстраниться от пышущих жаром техник.

Скрипнула чека, и в выбитое окно полетело сразу три гранаты. Хлопнув одна за другой, они заставили огневика прикрыться куполом, заодно осветив крыло.

Я не стал пробовать на прочность укрепленные двери — сведения, собранные царской разведкой, утверждали, что там приличная толщина, а мне нужно экономить силы. Но это не помешало мне сделать новый проход в стене левее, продавив более хрупкий фасад щитом.

Мы оказались внутри в облаках пыли, и солдаты тут же открыли огонь, убивая всех, кого успели заметить. Мирных жителей в особняке просто не имелось — военное время, и даже прислугу должны были отпустить.

Я огляделся, старательно прислушиваясь, благодаря трансу. Слева скрипел пол — огневик приближался к занятому нами коридору, и я указал разведчиками в ту сторону. Еще трое топали прямо над нами, грохот на самом верху, который я не смог определить.

Пыль частично осела, и я сосчитал трупы — пятеро запасных бойцов лежали на полу. Оставалось еще порядочно врагов, и я не собирался давать им шанс скрыться. Сегодня отсюда не уйдет никто, кроме нас.

Дверь слева скрипнула, и сразу же в проем полетели очередная граната и россыпь свинца. Польский одаренный выставил простую стену огня, сбивая прицел моим людям, но это его не спасло от моего дара.

Дернув головой, пробитой насквозь силовым шилом, одаренный тут же получил кучу пулевых отверстий и вывалился в коридор безжизненной куклой. Его техника растворилась в воздухе, и я повел разведчиков к лестнице на второй этаж. Справа никого обнаружить не удалось.

Здесь нас встретил огонь трех разместившихся на пролет выше поляков. Обновив щит, я удерживал его, пока мои солдаты не пристрелили их. И мы пошли наверх под моим куполом.

Второй этаж предназначался для охраны и гостей. Зная точное расположение казарм, устроенных в левом крыле, я повел своих людей туда. Но, как оказалось, напрасно — кроме трех убитых никого здесь уже не нашлось.

Зато один солдат спустился по лестнице и, не высовываясь в коридор, перемахнул через перила, чтобы сбежать. К его несчастью, мы уже возвращались обратно, и три выстрела заставили его покатиться по ступеням. Спокойно дойдя до лестницы, ближайший разведчик добил его выстрелом в искаженное болью лицо.

Ровно половина убита. Мазнув взглядом по электронным часам на запястье, я повел солдат наверх. Плотный пулеметный огонь изрешетил стену и потолок, на ступеньки посыпались бесполезные пули. И мы прибавили шагу.

Четверо одаренных действовали под прикрытием пулемета и автоматов оставшейся охраны. Огненно-воздушная смесь даров создала направленный взрыв, но когда дым рассеялся, мои бойцы уже заканчивали с противником. Оставшись одни, без поддержки, одаренные поспешили в комнаты, имеющие дополнительную защиту, но напоролись на невидимое препятствие.

Я сжал их, помогая себе движением пальцев. Мышцы свело судорогой, но четыре члена рода Грушнивицких остались на полу коридора и уже никуда не сбегут. Оставался только хозяин особняка.

— Все на первый этаж, — распорядился я. — Держать оборону. Один спускается в серверную и забирает оттуда все, что можно.

Никто не стал ни спорить, ни задавать вопросы. Моя сила уже доказала свою эффективность, и если во время обсуждения плана мне не особо поверили, то после устроенного доверились окончательно.

Подняв с пола залитый кровью автомат польского охранника, я проверил оставшийся боезапас. Три патрона — хватит с лихвой.

Ступая между развалившимися телами, уже не подающими признаки жизни, я медленно восстанавливал силы. Пан маршал должен быть сильным противником — в его подчинении больше людей, чем у Романовых. Он был старше и наверняка опытным. Так что относиться к нему снисходительно я не собирался.

Кабинет главы был закрыт крепкой дверью, уже безо всяких декораций, настоящая сейфовая броня. Но мне было не нужно заходить через парадный вход. Войдя в спальню маршала, я быстро оглядел богатый интерьер и, создав прямоугольный контур, резко вбил его в стену. И пнул новую дверь ногой.

В лицо ударила струя холода, на моем щите мгновенно намерзло порядочно льда. Он со скрипом пошел трещинами и лопнул с громким треском, разлетаясь на куски. Это время Сергиуш потратил на то, чтобы создать очень много копий. Больше сотни снарядов, на мой взгляд, так что я не стал рисковать и прыгнул за стену.

Грохот сотряс особняк, брызги сосулек разлетались во все стороны. Мое укрытие было пробито, но я лежал на полу, и серьезного урона моему щиту нанести у Грушнивицкого не получилось.

Удары не прекращались, не самая тонкая стена содрогалась, на меня летела каменная крошка вперемешку с осколками льда. Еще немного такого обстрела, и меня просто засыплет.

Усилив тело, я рванул обратно в проем, на ходу вскидывая пистолет и выпуская весь магазин в сторону маршала. Без расчета попасть, разумеется, просто заставить отвлечься.

А оказавшись внутри, обернул помещение своим даром, заполняя его до конца. Прижатый к стене со вскинутыми руками Сергиуш Грушнивицкий с нескрываемой ненавистью глядел на меня. Он еще мог бороться, но уже и сам должен был понять, что это бесполезно.

— Стой! — рявкнул он, когда я поднял автомат к плечу. — Я могу дать показания!.. Я могу дать тебе власть. Ты же младший сын! Я сделаю тебя главой рода! У меня есть деньги, влияние!

Я даже не поверил такой наглости.

— Пан, ты хоть осознаешь, кому это говоришь? — уточнил я.

— Ты Романов! — роняя слюни на поле моего щита, ответил тот голосом, больше похожим на лай, чем на речь. — Отпусти меня, дай уйти, я сделаю все!..

— Кто велел тебе нападать на мою страну? — спросил я, убедившись, что маршал не сошел с ума.

— Это король! — заявил он. — Мы лишь исполняли его волю. Он обещал нам поддержку германцев!.. Они должны были войти с севера. Так он говорил!..

— Знаешь, мой друг, который пострадал, защищая русских людей от ваших ублюдков, говорит, что у меня плохое чувство юмора. Но ты, кажется, шутишь еще хуже меня. Сейм исполняет волю своего короля, а не перечит ему? Думаешь, я в эту чушь поверю?! Что на самом деле вам пообещал Ян?

— Земли! Киев должен был стать нашим!..

Я кивнул и пустил ему пулю в лоб. А потом еще две, чтобы убедиться, что маршал действительно мертв. А на случай чудесного воскрешения еще и отрубил голову. Взяв трофей за потные патлы, я открыл бронированное окно и выбросил башку поляка наружу. А потом приступил к быстрому обыску.

Мне приказали его убить, а не вербовать. А приказ царя не обсуждают.

Кабинет маршала, к сожалению, ничем порадовать не мог. Это скорее убежище на случай нападения, чем место хранения действительно важных сведений.

Расчетное время подходило к концу, так что я быстро вылез из окна и, поднявшись на крышу, сдернул прапор Грушнивицких. На его место установил флаг Русского царства, который прихватил с собой, и, подняв его над особняком, тут же спрыгнул на землю, смягчив падение даром.

Солдаты вышли из особняка, держа оружие наготове, но никто нам не препятствовал. Живых в доме не осталось, а у соседей не было желания вмешиваться. Это маршал мог позволить себе полсотни солдат, остальным статус не позволял. А мы только что эту охрану разметали и уходили, никого не потеряв.

Вдалеке уже звучали сирены, и через пару минут здесь появятся гусары короля. Выбравшись за территорию маршала, мы пробежали квартал. Навстречу нам не слишком быстро ехал автобус польского спецназа. Не замедляя хода, он свернул на соседнюю улицу, и мы запрыгнули внутрь, сразу же прикрыв двери.

— С возвращением! — крикнула с водительского сидения Амелия, направляя машину в новый поворот.