Сюрприз для Биг Босса (СИ) - Кострова Валентина - Страница 21

– Значит пригласить меня сюда, это своего рода проверка? – прищуриваюсь.

– Пусть будет так, – обезоруживает меня улыбкой. – Я не мог находиться с тобой под одной крышей и с Ольгой Петровной. Мне кажется, что она все докладывает Полине. При этом уволить ее не могу, по сути Ольга Петровна неплохой человек, хоть и предана Полине и рассчитывает, что та вернется ко мне.

– А она вернется? – осторожно, с затаенным страхом, спрашиваю. Я за этот день уже столько воздушных замков настроила, что грубое вторжение реальности мне не нравится.

– Если только за свидетельством о разводе.

– Точно?

В груди вспыхивает пламя ревности, но я вовремя его тушу. Однако, Коршунов видимо что-то понимает или успевает увидеть в моих глазах. Он замирает возле калитки нашего дома. Я стою напротив, пытаюсь выглядеть как обычно, но меня с головой выдает заламывание пальцев.

– Надя, ты должна мне верить. Наше знакомство сложно назвать романтичным, более того, у меня было желание заявить на тебя в полицию, но сейчас то все поменялось. Ты меня волнуешь, как женщина, я тянусь к тебе, я готов пробовать быть с тобой. Понимаешь? Я предлагаю тебе себя, такого дефектного болвана. И вот эта твоя ревность к Полине… она показывает мне то, что ты не уверена во мне. Это меня обижает.

– Прости, – виновато опускаю глаза. – Просто… мне сложно поверить в то, что ты мной серьезно заинтересовался. Мне кажется, что все это розыгрыш, а может ты хочешь расположить меня к себе, чтобы забрать Веру.

– Юридически Вера тебе не принадлежит, поэтому я никак не могу забрать у тебя ребенка. Но мы можем вдвоем быть для этой девочки родителями, создать для нее полноценную семью.

– А если у нас не получится? Если мы разбежимся, возненавидим друг друга? Что тогда? – меня скручивает от напряжения. Я стискиваю зубы, ожидая ответ Коршунова. Он не спешит, словно специально тянет резину, натягивая мои никчемные нервы.

– Об этом я не думал.

– Вот видишь, – в моем голосе внезапно прорезается какая-та горечь. Богдан поджимает губы. – Жизнь и выдуманная история– это разное.

– Давай не будем торопить события. Я не люблю все сваливать в кучу. Наслаждайся этим днем и не думай о том, что же будет завтра.

– Завтра может и не быть. Нашего завтра.

Коршунов не успевает меня в очередной раз переубедить. Мы вместе слышим, как у него вибрирует мобильный телефон. Богдан вздыхает, передает мне спящую Веру, достает телефон. Судя по тому, как сразу его лицо становится серьезным, звонок важный. Он оставляет меня с малышкой и выходит из дома. Разговор намечается не для моих ушей.

Рассерженная на себя, направляю в комнату. Забота о Вере, которая ни сном, ни духом о том, что творится у взрослых, отвлекает. Я раздеваю ребенка, умудряюсь ее не потревожить. Любуюсь сладкой булочкой какое-то время, принимая для себя важное решение.

Я не смогу ее оставить. Не из-за Лиды. Сестра уже показала свое отношение к своему ребенку. Я не могу оставить Веру, потому что она моя. Моя кровиночка. И да, у меня нет много денег, я не смогу скупить ей все игрушки, одевать в известные брэнды, возить п дорогим курортам. Но есть одно, чего нет у Коршунова: я ее люблю. Безраздельно. Без остатка. Безмерно. Не я ее выносила, не я ее родила, но за столь короткое время, что мы вместе, я ее приняла, я прикипела к ней сердцем.

Завтра, когда мы вернемся в город, я скажу Богдану, что этот фарс, который мы развели, пора завершать. Ничего не получится. Веру я не отдам, а наше эфемерные чувства в любой момент могут исчезнуть так же быстро, как и появились.

Успокоив себя принятым решением, на душе становится немного легче и одновременно тоскливо. Привыкнуть к человеку можно за долю секунду, а вот отвыкнуть…потребуется время.

– Надь.

До моего плеча дотрагиваются. Я не вздрагиваю, но вот мурашки волной пробегаются по всему телу. Поворачиваюсь, смело и решительно смотрю в лицо Богдану. Он внимательно изучает меня, он считывает меня и похоже догадывается о моих мыслях.

Без слов, притягивает меня к себе, одной ладонью обхватывает мой затылок, второй фиксирует подбородок и прижимает к моим губам. Я едва дышу. Я цепенею от происходящего, но и не вырываюсь. Внутри меня сначала все замирает, а потом начинает трепетать. И этот трепет Богдан чувствует, потому что начинает меня целовать. Мягко, но настойчиво, давая понять, что решение он менять не будет, а я никуда не денусь.

Я сдаюсь. Всего лишь на это мгновение, потому что свое принятое решение по поводу будущего менять не собираюсь из-за внезапно появившегося влечения. Да и как тут устоять против такого обаятельного мужчины, от которого дрожь в коленках возникает сразу же, стоит ему только на меня посмотреть пронзительным взглядом голубых глаз.

Мы, не отрываясь друг от друга, перемещаемся из спальни в гостиную. Богдан увлекает меня к дивану. Давая мне момент вдохнуть полную грудью, сам садится и тянет меня к себе на колени. Я подчиняюсь. Подчиняюсь ему и желанию, которое напоминает лесной пожар: потушить невозможно, а оно набирает обороты.

Наши руки, словно развязанные, шарят по телу друг друга. Я льну к Богдану, как кошка, желая получить ласку во всей мере. И он не жадничает на поглаживания, на прикосновения. Его ладони поглаживают мои руки, плечи, вызывая приятную истому во всем теле. Ловко, словно всю жизнь только и делал, что раздевал девиц, избавляет меня от верхней одежды. Прижимается губами к ключице. Я дерзко позволяю себе зарыться пальцами в его волосах, схватить их и потянуть назад, чтобы самой завладеть его губами. Мне хочется насытиться им до краев, наполнить себя им, чтобы потом настаивать эти воспоминания как вино в погребах.

Происходит взрыв. Он накрывает нас двоих. Контроль и попытки держать все узде идут к черту. Мы кидаемся друг на друга, изголодавшиеся по ласке и нежности. Мы топим друг друга в чувствах, поражаясь насколько они сильные и мощные. Невозможно противостоять, хоть и предпринимаем попытки вернуться в исходную точку, но не получается. Не расстраиваемся. в какой-то момент просто доверяем друг другу и нашим эмоциям.

Я оказываюсь под Богданом. Он сверху. Он нависает надо мной как скала. Возникает ощущение безопасности и защиты. Защитит от непогоды, от недругов. Обнимаю его за шею, приподнимаюсь и целую в губы. Его вкус остается у меня на языке, как и его запах на моей коже.

Пальцы плохо слушаются, но мне все удается стянуть с Богдана одежду. Я обжигаю свои ладони об его горячую кожу. Сама я подобна ледышки, кожа прохладная, поэтому теснее жмусь к Коршунову и греюсь, оттаиваю.

Между нами происходит замыкание. Все искрится, пылает, вот-вот разгорится нешуточный пожар. Пожарных вызывать не будем. Богдан остужает меня на мгновение сладким поцелуем, чтобы тут же распалить прикосновением. Льну к нему, цепляюсь за него. Он словно основа всей моей жизни, тот, кто в разрушающем мире останется неизменным.

– Я тебя не отпущу, – шепчет Коршунов, нависая надо мной, как грозовая туча. Я смотрю на него, улыбаюсь.

– Не отпускай, – соглашаюсь.

Пусть будет так, ибо все между нами неслучайно и не зря. Можно долго гадать и предполагать, как так получилось, что совершенно разные люди, реали которых никогда бы не пересеклись, внезапно оказываются вместе. На всю жизнь. Но я боюсь загадывать на «долго и счастливо», я загадываю, что ближайшее время мы будем вместе строить планы и растить Веру, как свою кровиночку. Что будет потом? Не думаю.

– Тихо, – замечает Богдан, когда мы, прижавшись друг к другу после совместного безумия.

– Крепко спит, – предполагаю, прижимаясь губами к обнаженной коже плеча, и улыбаюсь. Внутри меня плещется счастье, о котором хочется кричать, но ты молчишь.

– Не ребенок, а награда.

– Не обольщайся, впереди нас ждет много интересного.

– Но мы справимся.

– Обязательно, – приподнимаюсь на локте, заглядываю в умиротворенные голубые глаза. – Давай обойдёмся без обещаний. Хорошо?