Спроси обо мне море (СИ) - Бартон Вера - Страница 7

— Что ж… — садясь рядом со мной с облачением вздыхает Вадим. — Я рад, что все обошлось и ты со всем справилась.

Похоже, ему надоело ломать комедию кающегося грешника. Тем лучше. Он был безумно жалок в этой роли.

— Ты не хочешь мне деньги вернуть? — неожиданно спрашиваю я. До сего момента у меня ни разу не возникало мысли потребовать у него, все, что была вынуждена за него заплатить. А сейчас эта фраза слетела с губ сама собой. Я даже подумать не успела, насколько это правильно. — Или вот эту яхточку подарить. Как возмещение за моральный ущерб.

Вадим лишь усмехается. Тянет ко мне свои руки, надеясь заключить в объятия, но я уворачиваюсь. Быстро поднимаюсь и отхожу к бару. Ему это совсем не нравится. Он уже решил, как дальше должны будут развиваться события и все остальное его не интересует. И мой отказ не будет иметь для него никакого значения. — Ну, что ты, в самом деле? Мы же не чужие люди!

— Да неужели? — искренне изумляюсь я, и заметив на краю стола ножик для колки льда, беру его в руки. — Не приближайся ко мне. Будет еще лучше, если ты прямо сейчас поднимешь свой зад и повернешь яхту обратно в Марбелью. Тогда я никому не скажу, какой ты чудесный на самом деле.

— Торговаться вздумала? — корчит недовольную гримасу Вадим. Господи, какой же он мерзкий! Как я вообще могла когда-то сходить по нему с ума? Где были мои глаза? И мозги? — Не получится. Я все равно убью тебя. Мне свидетели не нужны!

Наверное, после этих слов мне должно стать страшно. В глазах потемнеть, пульс участиться, испарина на лбу вылезти. Но я ровным счетом ничего не чувствую. Никаких эмоций. У меня есть только одна цель — уйти отсюда.

Вадим пытается отобрать у меня нож, и лезвие рассекает ему ладонь. Он матерится, ищет что-нибудь, чтобы перевязать рану. А я осторожно передвигаюсь поближе к лестнице. Сейчас у меня только один выход. И я согласна на него.

— Дура! — орет Вадим. — Ты даже не представляешь себе, что я тебе могу сделать! Под статью пойдешь за покушение на убийство!

У меня нет никаких сомнений в том, что он способен на подобное. Смеюсь ему в лицо. Быстро поднимаюсь по ступенькам и пока он, сопя бежит за мной, прыгаю в море.

Плавать после долго перерыва — это нехилая нагрузка на мышцы, и я очень быстро устаю. Больше всего боюсь, что мне сведет ноги и я утону. Эта мысль заставляет меня изо всех сил спешить вперед. Рану невыносимо дерет от соленой воды. И это тоже подгоняет меня по направлению к берегу. Слова Вадима о том, что он заявит на меня навязчивым эхом, звенят в ушах. Как защититься? Сбежать отсюда по-быстрому? Нет, такой радости я ему не доставлю. Если я выжила тогда, то и сейчас со всем справлюсь. Чем ближе остается до берега, тем хуже мне становится. Пару раз я едва не теряю сознание, перед глазами возникает чернота. Но словно какая-то неведомая сила удерживает меня на плаву.

С трудом выбираюсь на берег. Участливые сразу же интересуются, все ли со мной в порядке. На ломаном испанском заверяю их, что все хорошо. Кое-как отжав штаны, хромаю к дороге. Туфли я потеряла, приходится шлепать босиком. Не знаю каким чудом такой мокрой и грязной, мне удается остановить такси. Всю дорогу молю Бога лишь о том, чтобы дома кто-то был и смог расплатиться с таксистом. Денег ведь у меня тоже нет.

Мы подъезжаем к воротам Петиного дома. Звоню в домофон. Никто не отвечает, но ворота открываются через пару секунд.

— Господи, Тамара, тебя что, топили? — слышу я удивленный голос Артема, который выходит мне на встречу.

— Заплати водителю, — вместо ответа, прошу я, направляясь в сторону дома. Все, чего мне сейчас хочется, это стянуть с себя мокрую одежу, принять душ и навсегда стереть из памяти это утро. Ах да, еще блинчиков. Поднимаюсь к себе. На ходу пытаюсь стащить с себя мокрую футболку.

— Что случилось? — требовательно спрашивает Артем, вваливаясь в комнату следом за мной. — Разве отец был не с тобой?

Отрицательно мотаю головой. У меня нет сил говорить. Мучает жажда, знобит. И болит каждая клеточка в теле. А эта чертова ткань, еще как назло, прилипла к коже. С трудом сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Настолько ощущаю себя беспомощной и несчастной. Артем подходит ко мне и одним движением помогает мне раздеться. Слышу, как стучат мои зубы. Пока я вожусь со штанами, он приносит мне из ванной полотенце и укрывает им меня.

— Минут через пять ванна будет готова, — говорит он. — Не знаю, как ты умудрилась замерзнуть в такую жару.

— У нас есть коньяк? — спрашиваю я, прижимая к себе колючую махру нежно-сиреневого цвета. Артем задумчиво пожимает плечами и уходит. И тут я понимаю, что на мне кроме белья ничего нет.

Тихо охаю и шатаясь иду в ванную, где журчит вода. Бегло просматриваю название пузырьков, стоящих на полке. Выбираю нужный и наливаю в воду пену. В воздухе тут же появляется аромат свежего арбуза. Прелестно. Снимаю с ноги промокшую повязку, следом за ней сбрасываю лифчик и трусы. Забираюсь в ванную и по горло укутываюсь пушистой пеной. Слезы сами катятся по щекам. Тихо капают в белое облако. Прореветься мне не удается. Я забыла закрыть дверь и с бутылкой в руках и двумя бокалами входит Артем.

— Коньяка не нашел, но зато вот, — он улыбается, демонстрируя мне свою находку. Шампанское. Чудесно.

— Пойдет, — все еще дрожа, отзываюсь я. Артем открывает бутылку, разливает напиток по бокалам. С трудом удерживаю мокрыми руками стеклянную ножку. Мы чокаемся и жадно выпиваю все. В нос ударяют газы, и я чихаю.

— Не хочешь рассказать мне, что произошло? — вкрадчиво спрашивает Артем, усаживаясь на край ванны. — Я умею хранить секреты.

— Нет. Я не готова сейчас об этом говорить, — честно отвечаю я, глядя на него. А ведь он красивый. Не смазливый, с милым личиком мальчик и сексуальной харизмой. Нет, это другая красота. Суровая, можно даже сказать, грубоватая. Но ощущается в ней какое-то благородство. И она завораживает меня. Мне хочется коснуться рукой его лица, прижаться щекой к его щеке, покрытой легкой щетиной. Зарыться пальцами в волосы.

— Это из-за Вадима? — не желает сдаваться Артем. Киваю. — Что тебя с ним связывает?

— Он мой муж, — отвечаю я и мой собеседник проливает на себя шампанское. Поднимает на меня полные удивления глаза. Могу поклясться, что он мне не верит. Но думаю, что сейчас самое время рассказать правду. Другого такого удачного момента может и не быть. — Мы поженились семь лет назад… Потом он исчез, и я пять лет ничего о нем не знала. А вчера вот встретились снова.

— То есть, ты по-прежнему за ним замужем? — недоумевает Артем и забывшись, делает пару глотков из горлышка. Отнимаю у него бутылку и следую его примеру. Так намного лучше.

— Именно так, — вода начинает остывать, пена клекнет. Пожалуй, пора выставлять отсюда своего рыцаря и принимать душ. — Может, приготовишь что-нибудь поесть, а? Умираю, как есть хочется. Я не капризная, все ем.

— Хорошо, — поднимаясь, говорит Артем. Забирает у меня пустую бутылку и уходит. Закрываю глаза и с головой ухожу под воду. Мне наконец-то удается расслабиться.

Признание Тамары в том, что она замужем за другом моего отца, вгоняет меня в ступор. С одной стороны, мое эго радуется тому, что мои предположения в том, что этот человек не чист на руку, подтвердились. А с другой мне боязно за своего родителя. Если человек, не разведясь с одной женой, устраивает свадьбу с другой женщиной, мало ли что от него можно ждать еще? Порядочные люди на такую аферу не способны. Им все будет мерещится, что их разгадают, да и совесть замучает. А вот аферисты и мошенники легко. И если он способен на такое, то и более крупные махинации, ему, скорее всего, по плечу. Нужно будет узнать о нем побольше. Лично, мы пересекались редко, в основном, когда Вадим приходил в гости, а отец задерживался на работе. И общение у нас никогда не складывалось. Даже обсуждение банальных тем, то и дело прерывалось нелепыми паузами, после которых хотелось только одного — пойти покурить.