Сосед(ка) из ада (СИ) - Рябинина Татьяна - Страница 40

***

В лифте меня угораздило оказаться с Платоновым. Если б увидела, не поехала бы, а так обнаружила, когда уже зашла: он стоял за спинами двух каких-то теток. Почему-то меня начал разбирать дурной смех. Я изо всех сил кусала и так уже искусанные губы, но он пузырился, как газировка, пенился и пытался выбить пробку. Кирилл, отвернувшись к зеркалу, наблюдал за моими гримасами, а я, скосив глаза, - за его отраженным недоумением.

Как-то вдруг вспомнилось: мы с ним в баре, он уверяет, что не сможет без меня, а я говорю, что очень даже смогу без него. Встаю, наступаю на упавший цветок, он противно чавкает под ногой. Приезжаю домой и ставлю машину, заперев Женькину. А потом рыдаю под душем, звонит телефон…

А ведь если бы его мадама не заявилась ко мне, мы бы с Кириллом посидели в баре, потом, скорее всего, поехали бы к нему. И все продолжалось бы еще неизвестно сколько. А с Женькой я, может, даже и не познакомилась бы, потому что со всей своей парадной, в которой на шестнадцати этажах семьдесят пять квартир, знаю человек двадцать в лицо и двоих по имени. Это за пять лет!

Так что… Наверно, надо сказать спасибо – мысленно, конечно. Неизвестно, как там у нас с Женькой все сложится, но уже только за два этих чумовых дня я готова была забыть все. Просто перевернуть эту страницу – даже если Платонов будет попадаться мне на глаза по двадцать раз на дню. Сам он когда-то вылечил меня от тоски по Роману, но Женька оказался более действенным лекарством. Прямо такой волшебной таблеткой-форте.

Работы в связи с реорганизацией отделов было выше крыши, но я никак не могла сосредоточиться. Сидела и глупо улыбалась в пространство – что наверняка не осталось незамеченным. Особенно когда от Женьки в воцап прилетела замысловатая порнокартинка с подписью: «так мы, кажется, еще не пробовали».

Фыркнув, я ответила: «до вечера время есть, учи матчасть». И только хотела налить себе кофе, как нелегкая принесла Федьку, причем явно не в духе.

Он попросил нас с Оксаной придержать информацию, пока сам не даст официальный старт, потому что отделы предстояло перетряхнуть, а это довольно болезненный процесс. Конечно, кое-какие слушки уже просочились, но я на все вопросы делала морду ящиком и отвечала: как придет смерть, так и будем умирать, а пока – солнце еще высоко. Ну вот она и пришла.

Федька объявил, что с первого марта клиентская служба реорганизуется. Те, у кого в базах больше половины юрлиц, сидят на месте, остальные переходят в другой отдел. Ну и наоборот, от них – к нам. Народ встретил новость сдержанным гулом, а я порадовалась, что и у Ани, на днях уходящей в декрет, и у Кати, которую сейчас замещала Люда, в базах было больше юриков. Отдавать ее Оксане не хотелось.

- Есть вопросы? – закончив, Федька оглядел всех по кругу.

- Выходит, я должна отдать своих клиентов в другой отдел? – вылезла распухшая от негодования Маринка.

- Сколько у вас физлиц по базе? – спокойно поинтересовался Федька.

- Примерно половина.

- Тогда можете перебраться вместе с ними.

- И оставить здесь юрлиц?!

- Марина, да? Марина, сидеть на двух стульях не получится. Мы расширяемся, система опт-розница себя больше не оправдывает. Всех юрлиц из другого отдела вы разделите поровну между собой. Если вас не устраивает, можете перейти на работу в любой из наших магазинов. Или в филиал на Пороховых.

- Да я лучше вообще уйду, - подпрыгнула Маринка.

- Ваше право, - пожал плечами Федька. – Еще есть вопросы? Нет? Ольга Валерьевна, зайдите со мной в розницу.

Особой нужды в моем присутствии при аналогичном перформансе не было, но я поняла, что Федька хочет дать манагерам возможность выпустить пар, пока меня не будет.

- Представляю, что там сейчас творится, - буркнула я, пока мы шли по коридору.

- Знаешь, как китайцы говорят? Чтоб тебе жить…

- В эпоху перемен, - закончила я по-китайски. - Это приписывают Конфуцию. Ну да, жуткое проклятье. Хотя, если подумать, перемены – это процесс перманентный. Как только их нет – значит, жди загнивания. Но испытывать их на своей шкуре – то еще удовольствие.

- Что-то у тебя, Лель, глазки подозрительно блестят, - хмыкнул Федька. – Походу, твои перемены как раз в удовольствие.

Тут мы подошли к рознице, и развивать тему не пришлось. Розница новостям, разумеется, тоже не обрадовалась, но обошлось без воплей. Кажется, я своих слишком распустила, хотя Оксана всегда была дамой жесткой.

Возвращаясь к себе, я притормозила у двери. Девушки наши разошлись не на шутку и разносили Федула на молекулы. Я подошла к тому моменту, когда уже переключились с его начальственных качеств на личные.

- Судак мороженый, - надрывалась Маринка, ей поддакивала Наташка и еще кто-то. – Как посмотрит вот так своими гляделками рыбьими, внутри все опускается. Не зря от него жена сбежала. И ни одну бабу склеить не может. Вика вон рассказывала…

- Да прекратите вы! – голос Люды было ни с кем не перепутать. – Слушать противно.

На пару секунд все замерло, а потом Наташка сладко пропела:

- Ой, Золушка наша проснулась. Противно ей слушать! Что, взмокло на Федечку Андреича? Или уже подмахиваешь? Я видела, как вы на корпоративе шептались. И как потом оба слиняли. Вот такие мышечки-тихушечки сидят и…

- Рты закрыли все! – я не стала ждать развития темы и распахнула дверь с ноги. – Не дай бог еще раз что-то из этой оперы услышу или огородами добежит. У вас у всех почти юрики с физиками фифти-фифти. Так вот я помогу через коридор перейти к ОксанГенадьевне. Людмила, ко мне зайди, пожалуйста.

Глава 28

Евгений

Надо было сразу уехать, а я сначала смотрел, как Оля идет к крыльцу, потом прилетело сообщение от Пашки: «Собак порезал лапу, едем в ветеринарку. Планерку или без меня, или позже».

Ответил, начал выглядывать просвет, и тут на стоянку зарулил черный гелик.

Да ладно, мало ли в Питере черных геликов. Поехали.

А вместо этого стоял и ждал, кто из него выйдет. Хотя практически не сомневался, кто. Так и оказалось. Федор собственной персоной. Большой босс.

А что, я разве не допускал такого расклада? Вполне допускал. Вот только сейчас эта напоминалочка была ну настолько мимо кассы, что хотелось ломать и крушить все, что попадется под руку.

Вышел, сгреб снег с капота, слепил снежок. Покрутил в ладонях, приложил ко лбу. Посчитал до десяти туда и обратно. Вроде, отпустило. И стало предельно ясно, что откладывать с расстановкой точек не получится. Вот прямо сегодня и придется расставлять. Что там было раньше – черт с ним. Но состоять при ком-то запаской я точно не собирался. Или мы с ней вместе и только вдвоем, или… Даже сейчас, после этих двух дней, попрощаться было бы уже непросто, потом – еще сложнее.

А с чего я вообще взял, что она хочет быть со мной? Только потому, что сам этого хочу? Откуда мне знать, значит ли это для нее хоть что-нибудь?

Ну что ж, вот и узнаю. Тем более и самому придется кое-что объяснять. Лизу и эту… Полину. Хотя тут особо объяснять нечего. Одной уже нет, второй, собственно, и не было.

Приехал на работу, дождался Пашку, провели обычную понедельничную планерку. Пытался притворяться, что война фигня, главное – маневры: заказал столик на вечер, отправил Оле неприличную картинку. Но после ее ответа стало совсем кисло. Как-то не до матчасти.

Плюнул на все и пошел в КБ, где гоняли на стенде одну из последних разработок перед подачей документов на регистрацию. Выпил из группы весь мозг, цеплялся к каждой цифре и запятой. Делу на пользу, себе тоже: об Оле думать времени не осталось. Спохватился к концу рабочего дня, а надо было еще доехать до дома.

Пыж уже стоял на обычном месте. Посмотрел на окна – Оля помахала рукой из-за занавески. Как будто два течения столкнулись внутри – теплое и холодное. Пока ждал лифт, квакнул телефон: «Минут через пятнадцать буду готова, заходи».