Дороги Рагнара Ворона (СИ) - Ледащёв Александр - Страница 45

Ворон вернулся на драккар сыновей Канута. Он уже привык к этому драккару. Здесь ему было хорошо, легко и свободно. Двенадцать берсерков, которых при жизни боялись их же соратники, оказались самым простым и дружелюбным хирдом, который он когда-либо видел. Дворовый прыгнул к нему на колени.

— Ворон, а сколько еще дней осталось до того, как ты должен быть в Свее? — спросил он.

— Ты это знаешь не хуже меня, — рассмеялся Ворон. — Не бойся, Дворовый, я не забыл о своем намерении построить дом.

— И выделить мне там место, куда никто не посмеет ходить! — сурово сказал словенский нежить.

— И это я тоже прекрасно помню, не волнуйся, — успокоил Рагнар своего спутника.

— Тогда, может быть, мы поедим, наконец? — спросил Дворовый, сразу же оттаяв.

— Да. А потом я лягу спать. Камешек прав: в этих землях не сыщется дурака, который полез бы в багровый туман.

Они не торопясь, поели, а потом Ворон, как и обещал, вытянулся на палубе и вскоре заснул. Дворовому же не спалось.

— Туман! — робко окликнул он. — Можно с тобой поговорить?

— Я же не нравлюсь тебе, маленький нежить, — усмехнулась краснота, и по ней пробежали золотые искорки.

— Я этого не говорил. Просто я не могу понять, кто ты или что ты. Это беспокоит меня, — признался Дворовый. — Я даже не слышал о таких, как ты.

— А разве есть разница, кто я, если я на твоей стороне, по крайне мере, пока? — туман явно забавлялся.

— Это ты сказал вчера Ворону! — возмущенно крикнул Дворовый. — Но он человек, а ты ненавидишь людей! Может мне, нежитю, ты можешь ответить толком?

— Могу, но не хочу, — сказал туман. — Скоро мы расстанемся и вряд ли увидимся вновь. А мне все равно, нравлюсь я тебе, или нет. Успокойся, маленький заморский нежить, которого привело сюда чувство чести. Громкие слова!

— Да, я мог бы вполне остаться дома, но не мог допустить посягательства на вещи моего тогдашнего хозяина! — с достоинством ответил Дворовый.

— И тут же нашел себе на шею нового хозяина, не успев отдохнуть от старого? Ты раб по сути своей!

— Я Дворовый, домашний нежить. Так было предопределено, что я и мой род живет возле людей. Любой, будь то нежить или человек, должен следовать своему предопределению, и мне очень повезло, что я знаю его извека. Что до хозяев — у тебя их целых двенадцать. Причем тебя это тяготит, тебя раздражают их победы и успехи. А мне хорошо, когда у моего хозяина свой двор и дом. Я стараюсь по мере сил сделать его полной чашей. Я люблю работать, а тебя заставляют. Ну, кто из нас более свободен?

— Ты умеешь говорить, маленький Дворовый. Но мы закончим этот разговор. Он тяготит меня, — сказал туман усталым голосом и смолк. А Дворовый победно расправил усы и улегся спать рядом с Вороном.

В это же время Гальфдан Черный получил известие о своем «Морском Змее». Их принес викинг, успевший сбросить кольчугу и спрыгнувший за борт, оттого и не попавший в кровавый круговорот. Загоняя лошадей, которых он без торга покупал на усадьбах, викинг прискакал в Согнефьорд.

Лицо короля перекосило от дикой ярости. Тяжелый кулак Черного обрушился на стол, заставив подпрыгнуть блюда и кубки.

— Ингольф! «Змей!» — Голос короля прокатился по залу медвежьим рыком. Миг — и Черный овладел собой.

— Говори, — бесцветным голосом приказал он викингу. — Это был Рагнар Ворон?

— Да, мой король. Это был он. И двенадцать берсерков на малом драккаре. Ингольфа убил Ворон. Остальных убили берсерки. Дальше было что-то странное, мой король. С неба упал кровавый туман и скрыл драккар берсерков и твой, а потом облако тумана двинулось по воде и, как я понял, увлекло за собой драккары. Я никогда не видел ничего подобного!

— Берсерки? Откуда берсерки в наше время? Кровавый туман? Я вижу, ты не врешь мне, но то, что ты рассказываешь, удивляет меня. Может, кто-то из могучих колдунов помогает Ворону? А может, и кто-то из… — король смолк. Не стоило произносить такие подозрения вслух. — Иди отдыхай, викинг. Я доволен тобой.

Викинг вышел, а Гальфдан обратился к сидевшему рядом с ним ярлу Овинду:

— Что ты предлагаешь делать, ярл?

— Надо наказать Ворона, но я не думаю, что он еще в Норвегии. Правда, мы думали, что он давно ушел. А он задержался. Но я продолжаю считать, что теперь-то он ушел из Норвегии, — твердо сказал Овинд.

— Мои люди по-прежнему ищут его во всех фьордах Норвегии. Если он пристанет к берегу — ему конец. Но в Свею или Данию я за ним не пойду. Нам сейчас не нужна война с ними, — помолчав, сказал Гальфдан. — Мне жаль Ингольфа, он был верным и умным человеком. Если получится, я отомщу за него.

— Я считаю, что ты прав, мой король, — кивнул Овинд.

— Вот и хорошо, — спокойно сказал король Гальфдан Черный.

Ворон проснулся и сел на палубе. Вокруг по-прежнему мерцал и переливался багровый туман. Дворовый сладко спал. Ворон улыбнулся. Еще несколько дней. Еще несколько усадеб данов. И потом — Свея. Ворону было хорошо. Мысли о том, что его матери и хирда может не быть в живых, на время оставили его. Чему быть, того все равно миновать не удастся, как ни старайся.

Так Рагнар Ворон проводил время в Дании.

Следующие несколько дней, которые Ворон и сыновья Канута провели в Дании, были похожи один на другой: славные битвы, добыча, сон братьев, бодрствующий Ворон и багровый туман. Но сказать, что все было однообразным, Ворон не смог бы при всем желании, даже возникни оно у него. Лишь одно переходило изо дня в день — Ворону было хорошо, легко и спокойно. Единственное, что беспокоило Ворона, так это то, что они забирались все дальше и дальше вдоль линии датских берегов. Ворон не понимал, как они успеют попасть в Свею к сроку.

Их не оставлял попутный ветер. Такого Ворон не видел за всю свою богатую походами жизнь. Заходили ли они во фьорд, выходили ли из фьордов, ветер словно преследовал их. Ворон спросил у Харальда, как такое возможно, и Камешек, не отвечая, рассмеялся до слез, хлопнул Рагнара по плечу и ушел на корму. Подумав, Ворон и сам засмеялся. То есть, странствие с давно умершими берсерками он принимал как должное, а вот попутный ветер — это, конечно, было очень странно.

Женщины, которых он видел на холме в первом датском фьорде, все еще беспокоили его. Кто они были? Ворон не догадался посмотреть в трубку Рандвара, поэтому не смог их разглядеть. Судя по осанке, это были не старухи, вот все, в чем Ворон мог быть уверен. Ни в одном из последовавших затем поселений и усадеб в Дании, Ворон ничего подобного больше не видел. Высадка, битва, погоня и никаких загадочных женщин. Да и вообще никаких женщин, кроме тех, кто успевал вовремя убежать и спрятаться. Но никто не смотрел на бойню, наблюдая издалека, чтобы потом просто исчезнуть.

Но сегодняшний фьорд оказался крепким орешком. Высокая ограда окружала большое селение, и находилось оно не на самом берегу. Оно стояло, задней стороной упираясь в высокие, неприступные скалы, а спереди и по бокам прикрытое частоколом.

Харальд был уверен, что даны уже послали по стране ратную стрелу, и также он был уверен, что тут их ждет горячая встреча. Даны уже знали, кто ходит по фьордам на малом драккаре, и наверняка тщательно подготовились. За оградой могло оказаться немало бойцов, готовых померяться силами с бешеными сыновьями Канута.

— Я думаю, что нас встретят стрелами и камнями, — сказал Харальд. — Выбить ворота займет какое-то время. Пока будем этим заниматься, перестреляют всех, нам нечем ответить. Но броню я не надену. И, кроме того, это наш последний бой в Дании, не пропускать же такое!

— Тогда в Свею мне придется добираться вплавь — негромко сказал Ворон.

— Да, нехорошо. Мы обещали доставить тебя туда. Но и отступить мы не можем. Сложный выбор, — признал, помолчав, Камешек. Братья согласно загудели.

— Это ваш выбор. Если вы считаете, что должны умереть здесь, я остаюсь с вами. В конце концов, никто не знает, какую нитку сплели для него норны, — четко и ясно проговорил Ворон. Дворовый ахнул и что-то поспешно затараторил ему на ухо.