Дороги Рагнара Ворона (СИ) - Ледащёв Александр - Страница 24

— Это кому это не удастся? — с неожиданным высокомерием спросил Дворовый. — Мне? Не угомонить собачью свору? Ты смеешься надо мной.

— А ты можешь обмануть собак? — спросил с надеждой Рагнар.

— Могу. Что тебе надо, чтобы они сделали? Уснули? Потеряли чутье и зрение? Напали на хозяев?

— Когда я полезу внутрь, через ограду, им надо ослепнуть и оглохнуть. Когда начнется переполох, пусть кинутся на хозяев.

— Оставь меня на ограде и будет так, как ты хочешь. Надеюсь, не вмешается здешний ниссе.

— А как ты потом найдешь меня? — неожиданно для себя спросил Ворон.

— Запросто. Ты теперь мой хозяин и я тебя найду, где угодно. Только не уходи без меня за море.

— Не уйду. Мы же договорились, — сказал Ворон. — Тогда начнем. — И, с Дворовым на плече, он тихо пополз к частоколу.

Маленький нежить знал свое дело отменно. Из всей собачьей своры ни одна даже и ухом не повела, пока Рагнар подползал к ограде и когда спрыгнул во двор. Зачаровать людей Дворовый не мог, но люди, полностью положившись на четвероногих сторожей, утратили часть бдительности. Рагнар добрался до большого дома так быстро, как и не смел надеяться. В большом доме царила тишина, только кто-то что-то невнятно бубнил, причем так громко, что Рагнару это было слышно даже на улице, пока он стоял под продухом крыши. В доме явно был кто-то один и этот кто-то был достаточно важным, чтобы глухой ночью бубнить пьяным голосом на весь большой дом. Вряд ли Свиноголовый, изготовившись к обороне, позволил бы кому-то из своих людей напиваться. Значит…

Крыша, как и в каждом норвежском доме, не доходила до стен. Она стояла на столбах, закрывая дом от дождя и снега и не мешая выходить дыму от очагов. Между крышей и стеной оставался продух, в который и влез Рагнар Ворон, подтянувшись.

Он замер, лежа на стене, и осмотрелся. Очаги почти потухли, но света хватало. За столом в кольчуге и при мече сидел Свиноголовый. Шлем стоял перед ним. Перед ним же стояли фляги, лежал кубок и блюдо с остатками мяса. Рагнар пополз по гребню стены, как ящерица, стараясь как можно ближе подобраться к ярлу. Когда он был уже почти у цели, ярл поднял голову и посмотрел на него. Их глаза встретились. Мутный, пьяный взор Свиноголового просветлел в один миг. Он вскочил, выхватывая меч. Но этого мига Рагнару Ворону хватило, чтобы спрыгнуть на стол прямо перед ним. Свиноголовый ударил первым, целясь Ворону по ногам, но тот подпрыгнул, пропуская клинок под собой и, приземляясь, вогнал копье Одина ярлу в рот. Хрустнули, ломаясь, зубы, ярл издал яростный короткий булькающий крик, и острие копья, разворотив язык и разорвав позвоночник, прошло насквозь. Рагнар успел еще выдернуть копье, как западный вход распахнулся, и викинги Свиноголового ворвались в дом. Ворон бросился к восточному входу, выбил запертую изнутри на задвижку дверь ногой и помчался по просыпающемуся горду к ограде.

— Собак! Спустите собак! — кричал кто-то. Через миг раздался бешеный собачий лай, человеческие крики, огромные волкодавы рвали тех, кому столько лет преданно служили. Собак было свезено много, люди выскакивали на улицу, ничего не понимая спросонок, псы прыжками сбивали их на землю, вцеплялись в горло или живот, в горде уже царила кровавая неразбериха. Людские вопли смешались с ревом собак, сверкала сталь, лилась кровь, начиналась паника. Какой-то недоумок подбавил толпе бодрости, крикнув: «Ярл убит!», а псы неистово рвались к людям, не разбирая, кто перед ними, стремясь только к одному — убивать.

Подбегая к ограде, Ворон увидел Дворового. Вместо привычного пушистого зверька на ограде стоял, протянув к горду маленькие руки, крохотный человечек, до глаз заросший седой бородой. Глаза его сверкали алым, светящиеся серебром руки плели в воздухе какую-то вязь, он что-то пел полным голосом на неизвестном Ворону языке. Небывалая гордость собой просто кричала в нем — маленьком ужасе большого горда. Ворон прыгнул на ограду и человечек, на лету меняя облик, прыгнул ему на спину. Ворон слетел с ограды и бросился бежать в скалы. Дворовый на плече злобно захохотал — от горда Свиноголового все еще неслись человеческие крики, иногда истошные, предсмертные, и ярилась за стеной, убивавшая и убиваемая, собачья стая.

— Им еще долго будет не до тебя, Рагнар Ворон! — победно крикнул Дворовый. Ворон, не отвечая, несся по камням, каждый миг рискуя сломать себе ногу или шею. Ворон бежал в сторону от моря. Через какое-то время он перешел на размеренную рысь, не останавливаясь ни на миг.

Когда небо забрезжило темно-красным, Ворон снова свернул к морю. Ночью он ни за что не рискнул бы войти в скалы фьорда. Неизвестно, водятся ли тролли в прибрежных скалах, а если да, то в каких они отношениях с горными, но проверять это он не собирался. Согнефьорд еще не был виден, когда Ворон углубился в скалы, поднялся на самую высокую и, сняв с шеи трубку Рандвара, впился глазами в залив. Дворовый, сидя на его плече, покосился на Ворона и увидел, как лицо Рагнара озарила хищная улыбка:

— В заливе «Морской змей»! Король в Согне-фьорде! — Радостно сказал он. Он убрал трубку и двинулся к Согне-фьорду, прячась за камнями.

Так Рагнар Ворон нашел короля Гальфдана Черного.

…Скала, на которой сидел Ворон, отвесно падала вниз, к дороге. Привалившись к камням, Рагнар осматривал окрестности. Скала, которую он выбрал, со стороны горда была неприступной, горд с нее был виден прекрасно, а сам Рагнар — нет. Правда, подниматься на ту площадку, где он сидел, ему пришлось долго, более удобные тропки охранялась викингами Гальфдана.

Утро было очень теплым, сосны шумели над его головой, облака смиренно плыли куда-то за море. Забыв о том, что он тут делает, Ворон с тоской смотрел на волны. Как знать, может, ему никогда больше не придется резать их килем драккара. А его мечта о независимом ни от кого горде на дальней земле, так и останется мечтой, пока ее не претворит в жизнь викинг поудачливее. Да и кто это претворит? Туда не ходят ни для войны, ни для торга, сам он нашел ту землю случайно.

Дворовый тихонько пискнул, требуя внимания, и Рагнар очнулся. С прошедшей ночи он стал внимательнее относиться к своему спутнику, увидев, на что тот способен. И, как подозревал Ворон, это было далеко не все, что умел маленький нежить.

— Что? — тихо спросил он Дворового.

— Что ты хочешь делать? Собак тут немного, зато воинов, как песка на берегу. Ты хочешь попытать удачу и повторить то, что сделал вчера? Я не смогу заставить людей кинуться друг на друга, — признался Дворовый.

— Я пока не знаю, Дворовый. Гальфдан Черный сидит, наверняка, в том длинном и самом большом доме. Свиноголовый сглупил, он оградил дальние подступы и сидел один. Король намного умнее, я уверен, что в доме охрана и сколько ее там — одному Одину известно. Пока будем сидеть тут. Или что-то придет в голову, или что-то случится, что подскажет нам, что делать дальше, — сказал Ворон с большим спокойствием.

— Я не знаю, что ты надумал, Ворон, но место для отхода тут еще хуже, чем у горда Свиноголового. Кругом скалы, — проговорил Дворовый, внимательно осматриваясь по сторонам.

— С одной стороны, ты прав. С другой — эти скалы нам на руку. Там трудно будет нас преследовать.

— Хочешь бежать по скалам? — ужаснулся Дворовый.

— Лучше, чем по равнине с другой стороны горда. Там нас просто догонят всадники. А у нас еще тьма дел. Навестить Хрольфа, уйти в Свею, уйти в мою новую землю и — Ворон видел, чего ждет Дворовый — построить дом.

— Построить дом, — мечтательно сказал Дворовый. — А на что похожа твоя новая земля?

— На твою Гардарику. Да, я не шучу. Там огромные нетронутые леса с обилием зверя и птицы, глубокие синие реки, там нет фьордов и море удобно для драккаров. Там нет городов, как в Гардарике, нет оседлых, постоянных жителей, только краснокожие воины странствуют по тем землям. Я надеюсь, что удастся с ними договориться, мне бы не хотелось войны в той земле. А еще там нет ярлов и королей, которые никак не могут договориться между собой. Глупые ярлы побежали в Валланд и в Валлию, не соображая, что там будет то же самое, что и здесь. Впрочем, им ничего другого и не надо.