Выбери любимый жанр

Плоды проклятого древа (СИ) - "Demonheart" - Страница 56


Изменить размер шрифта:

56

Панацея ответила не сразу. В ней кипели эмоции, но я не мог выделить ничего определенного. Она смотрела куда-то мимо меня, совершенно неподвижно, только на автомате продолжала пальцем чесать шиншиллу.

— Потому что некоторые вещи нужно делать, потому что нужно, — ответила она сухо. — Прости, я сейчас не настроена обсуждать это с тобой.

— Эээ… ладно, сделаю вид, что что-то понял.

«Хотя если честно, не понял ничего. И что-то мне подсказывает, что лучше не понимать».

— Тоже самое можно спросить у тебя. Сегодня было немного работы, но обычно тебе приходится терпеть сильную боль. Ты тоже не получаешь оплаты, и не похоже, что сильно беспокоишься о своих пациентах.

— Знаешь, я тоже сейчас не настроен обсуждать с кем-то свои мотивы, — я помолчал, бесцельно водя пальцем по строчкам меню. — Но так мы ни к чему не придем, так что вот тебе откровенность авансом. Ты когда-нибудь думала, что произойдет с миром, если ты умрешь?

Панацея покачала головой.

— А я как-то задумался. Это было до того, как я получил силы. Стоял на краю тротуара и пытался представить, что случится, если я сейчас шагну под колеса. И сколько ни думал, получалось одно и тоже. Знаешь, что это было? Ничего! Я буквально был ничем. Не было ровным счетом никакой разницы, существую я или нет. И от осознания этого стало настолько обидно, что я передумал прыгать под грузовик, — я сделал паузу. — Может, это было ошибкой. Вдруг, я бы вместо смерти попал в волшебный мир, где есть эльфы, зверолюди и драконы. Потому что я могу создать чудесное лекарство почти от любой болезни, но не могу им поделиться. Оно почти сразу потеряет свойства, стоит мне выпустить его из рук.

— Так это твой мотив? Доказать, что ты существуешь?

— Он не единственный. Возможно, даже не главный. Мне просто хочется делать то, в чем я хорош, в чем могу неограниченно совершенствоваться, и получать одобрение за это. Герой, не герой — черт его знает. Мне кажется, мы вообще забыли, что значит это слово. Оно стало обозначать профессию, как «электрик» или «полицейский».

— А что, по-твоему, означает быть героем?

— Не знаю. Иначе бы я тебя ни о чем не спрашивал. Но мне всегда казалось, что истинный героизм не имеет ничего общего со следованием куче протоколов и составлением отчетов.

— Я считаю, что быть героем — это поступать правильно даже тогда, когда все вокруг тебя искушает пойти по легкому пути, — сказала Панацея.

— А что значит «правильно»?

— А это ты как-нибудь сам сообрази. Но если интересно мое мнение, бесчеловечные эксперименты над животными под это определение не попадают.

— Я подумаю над этим, — я потер все еще ноющие виски и обреченно огляделся. Где еда, черт возьми? Я хотел поскорее со всем покончить, чтобы убраться из удушающего фокуса чужих взглядов.

Ужина пришлось дожидаться еще полчаса. Панацея даже не обратила внимания на предложенный ей суп, зато сразу принялась угощать свою новообретенную шиншиллу из вазочки с фруктами. Я посмотрел на шерстяного нахала, наслаждавшегося лакомствами и всеобщим вниманием, и во всех деталях представил перед собой машину для автоматического забоя, свежевания, потрошения и разделки любых грызунов. И главное — тут я с наслаждением скрипнул зубами — с дополнительной функцией вакуумной упаковки.

— А ты не собираешься это есть? — Лазершоу указала вилкой на мой салат.

— Я… я стесняюсь, когда на меня таращатся со всех сторон.

— Привыкнешь со временем. Это про тебя еще порно не рисовали… — Лазершоу отправила в рот ломтик жареного гребешка. — Ты сказал, что колол инсулин. У тебя диабет?

— Ага, первого типа, — я перехватил помрачневший взгляд Панацеи и тут же торопливо добавил. — То есть, был диабет. Сейчас это уже не проблема, я себя вылечил. Я бы не решился работать с другими людьми, если бы сначала не испытал свою методику на себе.

— Разреши проверить, — попросила Панацея. — Если не возражаешь.

— Да все в порядке. Я уже почти три недели не принимал инсулин и прекрасно себя чувствую.

Вместо ответа она взяла меня за запястье, и я почувствовал, как от места прикосновения по всему телу пробежала теплая, слегка покалывающая волна.

— Хм. Поджелудочная железа в порядке, слишком в порядке. Своего рода маркер твоего лечения. Но у тебя явные симптомы недосыпания. Ты должен был заметить, что стал хуже соображать и быстрее уставать. Накапливающаяся интоксикация, какие-то из препаратов, которые ты себе готовишь, вреднее, чем тебе кажется. И что-то еще… Она напряженно нахмурилась.

— Что такое?

— У тебя с нервной системой что-то не то.

— Эээ… в смысле? Какая-то патология?

— Не знаю, — она качнула головой. — Это не выглядит опасным, просто… не так, как должно быть.

— Я за последние восемь лет прошел столько всяких обследований, что ни одно отклонение не могло проскользнуть. Странно, что только ты смогла его обнаружить. А какого рода это «не то»?

— Что-то с нейронной структурой мозга. Будто кто-то взял кучу проводов, как попало ее перемешал и подключил наугад. Повторяю, это безвредно, никакого видимого эффекта на тебя не оказывает. Возможно, просто врожденная особенность, — она выпустила мою руку. — Ты никаких экспериментов на себе не ставил?

Я покачал головой. Эксперименты? Постоянные эффекты, которые, в отличие от всяких препаратов, не пройдут через несколько часов? С риском что-то непоправимо сломать в отлаженном биологическом механизме? Нет, до такого я еще не докатился. Правда, было одно объяснение, но одна лишь мысль о нем ужасала настолько, что я немедленно выбросил ее из головы, и запретил себе к ней возвращаться.

— Если не оказывает влияния, тогда не вижу смысла волноваться.

— Может, и правда напрасная тревога, — Панацея пожала плечами. — Но все же советую выспаться, прежде чем продолжать работу над своим проектом. В чем бы он ни заключался.

* * *

Спустя еще две с половиной недели я был вынужден признать, что Панацея дала ценный совет. Возможно, более ценный, чем она сама представляла. На всякий случай я проконсультировался с Оружейником, и он подтвердил, что нарушение режима сна действительно сильно било по способности технарей визуализировать и воплощать конструкции, даже если прочие симптомы недосыпания удавалось устранить. Мое снотворное, которым я пользовался целую неделю, немного смягчало эффект, и отлично подходило для затяжных кризисных ситуаций, но регулярное длительное употребление грозило серьезным снижением эффективности и хроническим отравлением.

Вооруженный этим открытием, я решил больше не устраивать геноцид лабораторных животных, а поступить максимально просто. То есть просто довериться своей силе, концентрируясь на конечном результате и ассоциативных образах. И после долгого ступора у меня начало получаться.

Что-то.

Я не был уверен в эффективности агрегата, что рождался под моими руками и инструментами, слишком уж сложной была задача для моего подхода, основанного на расщеплении, синтезе и трансмутации. Я плавил металл для его деталей и стекло для линз, вытачивал сами детали на полюбившемся станке, я выращивал кристаллы для излучающих элементов, варил пластики для изоляции и трубок, но требуемые образы то и дело норовили ускользнуть. Вдохновение быстро улетучивалось, и вернуть его, настроить собственную силу на нужный лад, удавалось только глядя на работу Панацеи. Я стал проводить в больницах еще больше времени, искал с ней встречи целенаправленно — чтобы выхватить те мгновения, когда она исцеляла очередного больного. Запечатлеть их в памяти, скормить воображению. Я брал анализы у исцеленных ею людей, в надежде уловить хоть небольшой намек на принцип действия ее силы. Чаще это оказывалось бессмысленным, но в некоторых образцах оказывалось что-то неуловимое, необъяснимое, на что моя сила отзывалась — и проект продвигался еще на шаг.

Труднее всего это было совмещать с учебой. Статус Стража давал значительную гибкость расписания, но все же регламент требовал определенное количество часов проводить на занятиях, а также поддерживать тот уровень успеваемости, который был до получения сил. Именно до получения сил, а не до вступления в Стражи. СКПшники подняли мои старые табели, Пиггот устроила мне очередной разнос, и я, памятуя о словах Кайзера о недопустимости конфликта с руководством, заставил себя не спорить.

56
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело