День гнева - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/72
• Следующая

— Ничего страшного, — попытался успокоить ее отец, — он с бабушкой. Ему делают промывание.

— Можете не беспокоиться, — сказал главный врач, вставая, — мы примем все необходимые меры.

— Я хочу знать, где мой сын, — решительно заявила Катя.

Главврач посмотрел на Полетаева, тот кивнул, и врач повел Катю к сыну. В конце концов, не каждый день к ним приезжают министры. Нужно проявить личное участие. Когда Катя и врач вышли, Полетаев вздохнул. Женщины вечно переживают по поводу и без повода. Он позвал Ханифу.

— Машина внизу?

— Не видел, — ответил водитель. — Наверно, еще не успели доехать. Везде пробки, — добавил и предложил: — Хотите, отвезу вас на работу?

— Нет, — возразил Артем Сергеевич, — они будут с минуты на минуту.

Он набрал на мобильном номер. Не соединился. Странно! Будь номер отключен, ему сообщили бы в компании. Снова набрал номер и на этот раз услышал, что номер отключен.

— Черт возьми, — пробормотал он, — почему? Что там у них стряслось?

— Может, случайно задели? — Ханифа не хотел подставлять второго водителя.

— Как это «случайно»? — разозлился Полетаев. — Там же их двое. Водитель и охранник. Чем они занимаются? И как можно отключать телефон в служебной машине?

— Может, батарейка села?

— Какая батарейка? Там есть еще правительственный телефон. — Он снова посмотрел на часы. — Я опаздываю на работу.

— Сейчас спущусь вниз, посмотрю. Может, уже приехали, — предложил Ханифа, видя, как нервничает Артем Сергеевич, и выбежал из кабинета. Полетаев в свою очередь вышел в коридор и спросил у миловидной девушки-секретаря:

— Не знаете, где мой внук?

— Я думала, это ваш сын, — кокетливо улыбнулась девушка, — ему делают промывание. Не беспокойтесь, с ним все в порядке.

В этот момент в приемную вошла Катя.

— Как мальчик? — спросил Артем Сергеевич. Очевидно, в тот кабинет, где была Люда, ее не пустили.

— Они там, — нервно ответила дочь, доставая сигареты, но тут же смутилась и спрятала их в сумочку, вспомнив, что при отце не курит. Полетаев вышел из приемной. Настроение было испорчено окончательно. Он то и дело поглядывал на часы, снова стал набирать нужный номер и снова услышал, что аппарат отключен. Едва сдерживая ярость, он позвонил в свою приемную, рассчитывая, что секретарша уже на месте. И действительно, она сразу взяла трубку.

— Здравствуй, Инна, — поздоровался Полетаев.

— Доброе утро, Артем Сергеевич.

— Зайди ко мне в кабинет и позвони по правительственному в машину. Узнай, где они застряли. Что там случилось? И не клади трубку. Я буду ждать.

— Хорошо. — Он слышал, как девушка набрала номер. И через какое-то время осторожно сказала: — Телефон не отвечает, Артем Сергеевич.

— Я просил позвонить по правительственному, — раздраженно сказал Полетаев, — а не по городскому.

— Я и звонила по правительственному, — испуганно проговорила девушка.

— Выясни, в чем там дело! — крикнул Артем Сергеевич. — Куда они пропали и почему не отвечают на звонки?

Он вошел в приемную и увидел курившую Катерину. Заметив отца, она хотела затушить сигарету, но рядом не было пепельницы, и она убрала ее за спину.

— Скажи маме, что я уехал в министерство, — бросил Полетаев, — Ханифа через полчаса приедет за вами.

Он бегом спустился с лестницы. Вовсе не обязательно опаздывать на работу. У ворот стояли его «Вольво» и «СААБ». Третья машина как сквозь землю провалилась.

— Черт возьми, куда же они подевались?

Ханифа явно пытался куда-то дозвониться по мобильному, нервничая еще больше, чем шеф.

— Ханифа, — окликнул его Полетаев, — поедем на моей машине. Оставишь ее возле министерства, а потом вернешься сюда на такси. Не хочу, чтобы моя машина мозолила глаза у поликлиники.

— Хорошо, Артем Сергеевич. — Ханифа закрыл «Вольво», взял ключи и поспешил открыть «СААБ».

По дороге они дважды едва не попали в пробку, но Ханифа уверенно объезжал опасные места. Из-за сумасшедшего движения в эти утренние часы в министерство на Ильинку им удалось доехать только через двадцать пять минут. По дороге Полетаев еще дважды звонил в свою служебную машину, и оба раза любезный женский голос отвечал, что номер отключен.

Когда они подъехали наконец к министерству, Полетаев, выйдя из машины, напомнил Ханифе, чтобы возвращался в поликлинику на такси, и поспешил на службу. При входе он увидел изумленно смотревшего на него дежурного сотрудника милиции, но не придал этому никакого значения. Но когда один из служащих, увидев Полетаева, остолбенел и выронил папку с документами, Артем Сергеевич, входя в лифт, подумал с раздражением: «Что сегодня творится?» Поднявшись на свой этаж, он твердо решил уволить водителя служебной машины, так и не приехавшего за ним в поликлинику.

Но самая большая неожиданность ждала Полетаева в приемной. Когда он вошел, Инна, секретарша, почему-то плакала. Там собрались люди, незнакомые и знакомые, в том числе оба его заместителя. При появлении Полетаева все обернулись к нему, с трудом скрывая ужас, смешанный с удивлением.

— Он жив! — крикнул кто-то, показывая на министра.

Инна испуганно вздрогнула. Полетаев с недоумением смотрел на столпившихся в его приемной людей. Молчание длилось несколько секунд, пока наконец министр раздраженно не спросил у одного из заместителей:

— Что здесь происходит, Владлен Алексеевич?

— Мы думали, вы погибли, — объяснил в замешательстве заместитель, — слава богу, что вы живы.

— Почему вы так решили? — не переставал недоумевать Полетаев.

— Ваша машина… — тяжело дыша, сказал Владлен Алексеевич: очевидно, и для него внезапное воскрешение министра явилось почти чудом. — Сегодня утром у вашего дома взорвали ваш автомобиль. Нам сообщили, что все находившиеся в машине погибли…

В наступившем молчании Полетаев вдруг подумал, что маленький Дима спас ему жизнь.

— Вы можете улететь сегодня в Санкт-Петербург, — сказал, переводя дух, пассажир. Он никак не мог прийти в себя после столь ошеломляюще эффектного взрыва министерской «Ауди». Слепнев равнодушно смотрел, как нервничает пассажир.

— Я уеду, — кивнул полковник.

— Да, да, конечно. Билет на поезд у вас есть. В Санкт-Петербурге сядете в автобус, который идет в Финляндию. Паспорт вам передаст наш человек вместе с туристической путевкой. На ваше имя в шведский банк уже переведены деньги.

— Я уеду, — продолжал полковник, — но лишь после того, как сделаю еще одно дело.

— Какое? — испуганно спросил пассажир.

— Нельзя оставлять в живых свидетелей, — пояснил Слепнев, глядя прямо перед собой.

— Что? Что вы имеете в виду? — наверняка собеседник подумал о самом себе. Полковник посмотрел на него своими пустыми глазами и надел темные очки.

— Я не имел в виду вас, — бросил презрительно.

— Какие свидетели? О чем вы говорите? Остановите автомобиль, я выйду. Вы сделали все, что от вас требовалось.

— Спокойно, — посоветовал Слепнев, — во-первых, вы никуда не выйдете. Сначала мы поедем к нашему другу и уточним через банк сумму, которую мне перевели. Затем в Санкт-Петербурге мой человек получит паспорт у вашего. И только после этого я вас отпущу.

— Вы ненормальный, — упавшим голосом сказал пассажир.

— Да, — согласился Слепнев, — но именно поэтому я до сих пор жив. Представляете, как трудно выживать «ликвидатору»? В нашем деле нужно предусматривать не столько саму ликвидацию, сколько возможные пути отхода. Выстрелить в человека нетрудно, гораздо труднее уйти от преследования. Или вообще исчезнуть, не оставив следов. А те двое, которые сегодня стреляли, — следы. И очень грязные следы. Может быть, я когда-нибудь захочу вернуться в Россию, зачем же оставлять после себя такую память?

— Хотите их убрать? — понял наконец пассажир. — Но это же ваши люди!

— Именно поэтому, — невозмутимо ответил полковник.

• Предыдущая
• 7/72
• Следующая