День гнева - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/72
• Следующая

— Сто тысяч, — прохрипел генерал.

— Это я уже слышал. И сделал вид, что поверил. Назови сумму, у меня нет времени.

— Пятьсот, — сказал генерал, — пятьсот тысяч долларов.

Слепнев убрал пистолет.

— Сука, — выругался он, — думаешь, я не понял? Ты хотел сделать все сам, а деньги потом списать на меня. Думал, у тебя все получится?

— Уже получилось, — ухмыльнулся Скороденко, — тебя ищут, полковник. Тебе отсюда не уйти. Ты уже мертвец. В ФСБ знают, что именно ты организовал нападение на автомобиль министра. Знают и ищут тебя по всему городу. У тебя нет шансов, Слепнев. И напрасно ты моих ребят угрохал. Давай сюда оружие.

Полковник стоял, прислонившись к стене.

— Может, люди твои специально вытащили из машины министра? — спросил он. — Хотя вряд ли. Ты все рассчитал правильно. Как только узнал о неудавшемся покушении, так сразу и начал считать. А я все гадал, зачем тебе несколько часов. И почему ты хочешь встретиться лично со мной. Значит, ты все рассчитал, генерал. И решил, что я никуда не денусь.

— Ты и так никуда не денешься, — заявил Скороденко, — но если отдашь пистолет, может, я и оставлю тебя в живых. Впрочем, можешь не отдавать. Можешь даже уйти. Мы не будем искать. Тебя все равно пристрелят как бешеную собаку. Сбежавший уголовник, да еще террорист. Никто не даст за твою жизнь и копейки.

— Ничего, — вдруг улыбнулся Слепнев, — значит, разница возросла?

— Какая разница? — не понял генерал.

— Пятьсот тысяч долларов, — напомнил полковник, — и одна копейка. Итак, ты заплатишь мне пятьсот тысяч баксов, это меня вполне устраивает, и считай, что договорились.

— Ты сумасшедший, — занервничал генерал, — что ты сделаешь в одиночку? Черт с тобой, сдай оружие и оставайся. Я заплачу тебе пять процентов. Будешь консультантом. Вместе с нашими людьми разработаешь новый план нападения.

— А когда ты его осуществишь, я вместо пяти процентов получу пулю в лоб? — сказал Слепнев. — Нет, предпочитаю полмиллиона «зеленых».

— Уходи, — закричал генерал, — убирайся! Уходи и сдохни как герой.

— Зачем? Лучше тебя пощипать. Я намерен получить свои деньги. Ты сегодня же переведешь их на мой счет. Я скажу, в какой банк.

— Сначала сделай дело. — Глаза Скороденко налились кровью. Он явно психовал. Ситуация вышла из-под контроля.

— Сделаю, — кивнул Слепнев. — Сообщи в банк, что деньги будут переведены в пятницу, во второй половине дня. И учти, генерал, не люблю, когда меня обманывают.

— Сопляк, — хрипел генерал, — ты еще будешь у меня в ногах валяться.

— В пятницу, — напомнил Слепнев, взмахнув пистолетом, — а это досье я забираю с собой. Не волнуйся, я его никому не отдам. Насчет банка позвоню часа через два. Сообщу, куда деньги переводить.

— Надеешься стать героем, — прошипел генерал, — ты уже труп. Что ты можешь сделать один?

— Переведи деньги, генерал, — напомнил Слепнев, — и не нужно так психовать. У тебя вот глаза кровью налились, того и гляди кондрашка хватит. Не бойся, я не сбегу. Мне без денег хана, это ты правильно усек. И не вздумай натравить на меня своих архаров. Все равно я их вычислю.

Он сделал несколько шагов к двери, не опуская пистолета, и повернулся к Родиону Александровичу:

— Открой дверь, чтобы тебя увидели в квартире напротив, там наверняка кто-то из ваших подручных. Неохота устраивать перестрелку на лестничной клетке. Пусть видят, что у нас тут все тихо и мирно. А ты жди моего звонка, — бросил он генералу, выходя в коридор.

Слепнев прошел к лестнице и кивнул на прощание Родиону Александровичу:

— Скажи ему, чтобы никого, кроме тебя, на связь не присылал. Не то замочу. — Полковник еще не успел спуститься вниз, когда Скороденко подошел к телефону и набрал нужный номер.

— Он согласен исправить ошибку, — сказал генерал и положил трубку. В комнату вошел Родион Александрович, с ужасом глядя на трупы. Но генерала они, похоже, не интересовали. — Видел, каков орел, — раздраженно сказал он, — я знал, кто именно нам нужен.

— Вы хотите отдать ему все деньги?

— А кто сказал, что я ему вообще что-то отдам? — ухмыльнулся генерал. — Нам он нужен для отвода глаз. Пусть бегает вокруг нашего объекта ФСБ о нем знает. А мы все аккуратненько провернем, и деньги останутся в нашем банке.

— Вы сами хотите все организовать?

— Вот именно. Теперь у нас появился шанс. Мы вытащили этого ублюдка из тюрьмы, чтобы он дело сделал. А он его провалил. И засветился. Теперь фээсбэшники его по всей Москве искать будут. А наших людей никто не знает. Его подставим, а сами все чисто сделаем. И деньги оставим себе.

— А вдруг он нас опередит?

— Не опередит, — усмехнулся Скороденко, — не успеет. Твоего министра уберут сегодня в шестнадцать часов. Я тоже не сидел без дела. А этот полковник пусть побегает по Москве. Мы его потом сами сдадим ФСБ, тепленьким. Как организатора убийства члена правительства.

— Он очень опасный, этот полковник, — осторожно заметил Родион Александрович, — очень. Настоящий убийца, безжалостный и жестокий. Я сам в этом убедился.

— Я тоже опасный, — сжал кулаки генерал, — не зря меня в МВД «костоломом» называли. Таких, как Слепнев, пачками давил. Не дрейфь, майор, все будет как надо.

Он никогда не уходил на перерыв. Об этом знали и заместители, и помощники. Еду директору ФСБ приносили прямо в комнату отдыха, смежную с кабинетом. Быстро справившись с обедом — директор не был гурманом, — он возвращался в кабинет. Вот и сегодня, хотя уже было начало второго, секретарша не звонила в столовую, зная, что шеф обычно обедает после трех.

Соответственно перестраивали режим работы и подчиненные. Ровно в десять минут второго в кабинет вошел заместитель, генерал Потапов. Ему было чуть больше сорока. За последние несколько лет сменилось уже трое директоров ФСБ, и всех троих Потапов устраивал, потому и уцелел. Во-первых, он возглавлял аналитические службы, располагавшие наиболее объективной информацией, во-вторых, как бы являлся представителем президентского аппарата в самой ФСБ и не скрывал своих политических пристрастий, являясь убежденным сторонником президента, что положительно сказывалось на его карьере. Директор знал, что у Потапова весьма обширные связи и в правительственных кругах, и среди журналистов. И потому относился к нему с некоторой долей опаски, как обычно относятся серые начальники к своим более ярким заместителям.

— Есть что-нибудь новое? — спросил директор ФСБ.

— Группа Корниенко закончила работу. Полковник сейчас в приемной. Он уже встречался с Полетаевым.

— Пусть Корниенко зайдет ко мне, — приказал директор, позвонив в приемную.

Появился тот самый полковник, который уже успел побеседовать с Полетаевым. Это был высокий, худощавый мужчина с несколько вытянутым узким лицом. В свои тридцать восемь он успел довольно основательно испортить себе зрение и уже несколько лет носил очки.

— Разрешите? — спросил полковник.

— Садитесь, — кивнул директор, — докладывайте, что там у вас.

— Предварительные результаты осмотра места происшествия в общем подтвердили ситуацию, о которой мы вам докладывали утром, — начал Корниенко, усаживаясь в кресло. — Судя по всему, убийцы приехали в автомобиле и остановились чуть поодаль от входа в дом. Обзор был выбран удачно, и совершенно непонятно, почему они не заметили, что министра в машине нет. Сидевшие на лавочке во дворе женщины уверяют, что охранник дважды выходил из машины. Судя по всему, он ждал Полетаева и, когда тот позвонил в свой автомобиль, решил, что министр просит его подняться наверх.

— Он всегда поднимался за ним? — спросил директор.

— Всегда. Очевидно, это и сбило с толку нападавших. Они видели, как охранник вышел, потом снова вернулся к машине и сел в нее. Остается загадкой, почему убийцы не обратили внимания на тот факт, что охранник вернулся один, без министра.

• Предыдущая
• 14/72
• Следующая