Проблема выбора (СИ) - "shellina" - Страница 31

– Игнат, остановитесь, – подняв руку, я прервал поток Наумовских откровений. – У меня только один вопрос, при вашем отношении к лошадям, как так оказалось, что вы стали командовать пехотой, а не кавалерией?

– Не я распределяю звания, – Игнат покачал головой. – Ежели ее величество назначила меня в полк к пехоте, значит, так тому и быть. Хотя, не скрою, я был несколько разочарован назначением.

– Зато теперь, доволен, – я хмыкнул. – Что касается причин, почему мы все еще находимся на борту, то они уже решены. Правда, вас это не особенно обрадует, но для вас у меня в связи с обстоятельствами, появилось задание: вместе с Гюнтером вы поедете в Любек, во главе полка, и доставите узурпатора сюда в Киль. Не получится доставить живым, ну что же, на все воля Божья.

– А как же… – начал было Криббе, но тут же осекся под моим пристальным взглядом.

– Со мной останется две роты под командованием Федотова. Более того, я считаю, что вам лучше пойти в Любек морем. Мы не знаем сколько солдат сейчас вокруг дяди Адольфа, а шестьдесят шесть пушек «Екатерины» – это шестьдесят шесть пушек.

– Я категорически против того, чтобы отправляться в Любек всем вместе, – покачал головой Криббе. – Да, я знаю, что ваше высочество хочет поставить меня во главе полка, но, положа руку на сердце – господин Наумов справится с полком куда лучше, чем ваш покорный слуга. Я же предпочту находиться рядом с вашим высочеством, чтобы защитить от возможной опасности, которая может подкараулить в любой момент, особенно в ставшем в одночасье враждебном родном городе.

– И, я хочу добавить, что мы тронемся в путь не раньше, чем удостоверимся, что вашему высочеству не грозит опасность от верных сторонников вашего дядюшки, коих он здесь оставил, ведь не может же так быть, что абсолютно все заговорщики враз покинули столицу, – добавил Наумов, глядевший на меня нахмурив брови и сложив руки на груди.

– И сколько времени вам понадобиться, чтобы убедиться, что я нахожусь в безопасности? – я вернул ему сердитый взгляд. С тем, что Криббе меня не оставит, я смирился на редкость быстро. Что ни говори, а Наумов действительно будет лучшим командиром. Криббе же я, как ни крути, привык видеть подле себя. Проблема состояла в том, что я Наумова почти не знаю и не могу доверять в полной мере. В отличие от того же Гюнтера, к которому я уже относился, как к родному.

– Когда вы поедете во дворец, конечно же, ваше высочество, – Наумов опустил руки. – Я в последнее время только и делал, что занимался охраной августейшей семьи, и многому пришлось научиться, так что по дороге к дворцу и в самом дворце я быстро смогу сориентироваться и сказать, угрожает ли вам опасность, или же с вашей охраной вполне справятся те две роты, которые вы хотите оставить с собой.

– Ну хорошо, – неохотно признал я его правоту. – В таком случае, вам лучше поторопиться, потому что мы выезжаем.

Через двадцать минут нам удалось выехать. Задержка произошла из-за того, что лошади, отвыкшие от твердой земли, вначале вели себя не совсем адекватно: они явно нервничали и не давали первые несколько минут себя оседлать, когда их свели по широкому трапу с корабля. Лишь, когда они успокоились, можно было ехать к дворцу.

Как только мы отъехали от пирса, в нос ударил резкий тошнотворный запах. Я поморщился, но ничего не сказал, решив, что в порту, в принципе, в этой эпохе и не должно розами пахнуть. Я где-то читал, что отвратно воняло во всех портах мира, и чем порт был больше, тем отвратительней запах встречал моряков, ступавших на берег. Команду капитан предусмотрительно оставил на корабле. Не так уж много времени они провели в море, чтобы сильно соскучиться по портовым кабакам и борделям. Мы уже доехали до середины портовой площади, а запах, казалось, только усиливался.

– Да чем это так омерзительно воняет? – не выдержав, я повернулся к Вайсману, который ехал рядом со мной, сохраняя на лице выражение полной невозмутимости.

– Это порт, ваше высочество, не удивительно… – начал отвечать он, но я его перебил.

– Мы практически выехали из порта, но вонь только усиливается. Не в этом ли причина того, что дядя Адольф так срочно покинул Киль, потому что он совершил тем самым феерическую глупость, и очень скоро убедится в этом.

– Возможно, запах стал одной из причин, по которой… хм… – Вайсман запнулся, покосился на меня и добавил. – По которой он уехал. Дело в том, что водостоки забились настолько, что на улицах Киля после небольшого дождя случилось настоящее наводнение. Тогда был приглашен Жан Бозир, Парижский архитектор и мостостроитель, в обязанности которого входит также следить за тем, чтобы водостоки были проходимы. Но господин Бозир не приехал. Сослался на возраст и то, что у него хватает дел в Париже, которые он никак не может оставить. Правда, себе на замену он прислал ученика и помощника, который следил за состоянием пригородных дорог и водостоков. Видимо он решил, что Киль настолько мал и незначителен, что можно и на ученика его сбросить. Совсем никого не прислать он не решился, все-таки не простой торговец его к себе пригласил. Только вот этот Перроне что-то не спешит восстанавливать проходимость водостоков. Он придумал какую-то чушь и так страстно пытался заставить поверить в нее вашего дядю, что в итоге у него все получилось. Вот только что делать с тем, что запах и лужи на тротуарах, из-за которых его и вызвали, все так же остаются на улицах Киля? Конечно, ваш дядя решил уехать и не дать своей невесте въехать в Киль, пока все не будет готово.

– И что же такое грандиозное затеял господин Перроне, что это стоит столько усилий? – мы выехали с территории порта, и я с любопытством огляделся по сторонам.

Киль, как и все городки подобного типа, был раскинут на сравнительно небольшой площади вокруг замка. Хотя замок даже издали был уже похож на обычный дворец, я не мог не увидеть, что он был огромен. Вот вокруг дворца и располагались улицы, словно лучи звезды уходя к порту и к выезду из города. Улицы были узкие, но хоть не слишком петляли, а вели ко дворцу напрямик. Мы въехали на небольшую возвышенность, с которой стало видно ту часть города, что до этого скрытого от моего взгляда. Эта часть образовывала свой круг, преимущественно расположенный вокруг городской ратуши.

– Да вы сами можете полюбоваться, ваше высочество, что творит этот лягушатник, ни слова не понимающий, когда к нему обращаешься на старом добром немецком языке, – еще больше поджав губы, ответил Вайсман.

Я проследил взглядом за его указующим перстом, и натянул поводья, потому что впервые ощутил себя полноценным идиотом, который не слишком понимает, что происходит, когда видит, как человек десять роют глубокую яму, а над ними, разглядывая план, стоит невысокий молодой человек, который попеременно, то чертыхался, то, начинал улыбаться, в то время как ничего смешного я видел.

– Ваше высочество, – шепотом позвал меня Вайсман. – Не стоит здесь останавливаться. Да и лучше всего вернуться во дворец побыстрее. – Ну надо же. А ведь еще совсем недавно он делал все, чтобы вообще меня не пустить на пушечный выстрел ко дворцу. Сделать он мог на самом деле мало чего, но нельзя упрекнуть Вайсмана в том, что он не старался.

– Если я правильно понял, этот молодой человек и есть тот самый ученик, как его, Перроне? – Вайсман кивнул, и я тронул поводья, поворачивая коня в сторону этих странных раскопок. – Господин Перроне, не объясните, что вы намереваетесь сделать?

– Эм, – француз оглядел мой кортеж с заметным уважением. К тому же, помня, что говорил о нем Вайсман, я предпочел разговаривать по-французски. – А с кем я имею честь беседовать? – он переводил взгляд с Вайсмана на меня и обратно, ожидая, что меня ему представят.

– Герцог Гольштейн-Готторпский, – я с удовольствием смотрел на то, как меняется выражение его лица, когда он пытается понять, что здесь вообще происходит.

– Да но… – Перроне заметно растерялся. – А как же… – он беспомощно посмотрел на Вайсмана, который понимал от силы пару слов. Инженер быстро понял, что с этой стороны нечего ждать помощи и снова посмотрел на меня.