Битва за Будущее. Том 2 (СИ) - Мамаев Максим - Страница 18

Мы осторожно шагали кругами вокруг друг-друга, надеясь выгадать момент и напасть со слепой зоны врага — со стороны нерабочей, левой руки. Древняя, как сам мир, уловка, которой меня никто не учил. Я постиг её сам, интуитивно.

— Мы лишь рядовые воины, — покачал он головой, не сводя с меня настороженного взгляда. — Мясо для мечей, посланное на убой. Нас никто особо не спрашивал, хотим ли мы сражаться на этой войне.

— Мы просто выполняли приказ, да? — хмыкнул я. — Все вопросы к тем, кто отправил нас на войну, а сами мы белые и пушистые? Кому ты врёшь? Нам не раз попадались ваши, и я точно знаю, что вы все — наёмники. Вам платили за ваше участие в войне, и шли вы в наш мир по доброй воле, практик. Не считай нас дураками.

Мы продолжали этот странный диалог, настороженно выжидая момент для атаки. Мы были в примерно равных условиях, вот только враг обладал преимуществом в целую эволюционную ступень, а я — в качестве своего развития и чистоте энергии. Другими словами — на моей стороне Божественный ранг моей техники эволюции, а на его — опыт жизни вольного воина, прошедшего дальше меня по тропе развития. И если ещё несколько недель таких, как он, я щёлкал как орешки, то теперь был вынужден подходить к нашему поединку со всей серьёзностью.

— Альтернативой было объявление нас предателями, тюрьма и возможно даже смерть — в назидание остальным! Так о какой доброй воле может идти речь? Я с моими братьями и сёстрами принадлежали к небольшой общине практиков, которая никому никогда не мешала. В один день перед вратами нашего дома появился практик Сферы Земли из Храма Осеннего Грома и потребовал выставить отряд воинов под их знамёна — во имя будущего нашего мира, так он сказал. И добавил, что те, кто откажутся, будут объявлены предателями. Наш Патриарх был лишь на ступени Формирования…

Всё же он меня почти подловил. Стремительной, голодной змеёй, бросающейся на добычу, мелькнул его клинок — и я едва-едва, на одних инстинктах, не успевая даже осознать происходящее, отвёл гардой меча выпад, едва не стоивший мне жизни. Не теряя времени, противник сделал подсечку, пока наши мечи ещё только двигались в пространстве, сцепившись. Я устоял, но вынужден был сделать несколько шагов назад, что бы не потерять равновесие, и мой визави обрушил на меня атакующую технику.

Взметнулась, вытягиваясь ввысь и затем обрушиваясь прямо на меня лезвие меча, сотканное прямо из воздуха и напитанное энергией меча — куда слабее моей, но всё же. Уклоняться не было ни времени, ни возможности, и я призвал силу собственного Слияния с Мечом — и вражеская техника разбилась о подставленный клинок, оставив прямо на лезвии глубокую зарубку. Мои ноги погрузились в песок по щиколотки, но самое главное — я устоял на месте и наконец восстановил равновесие полностью.

В следующий миг мы оба сорвались в Поступь, двумя размытыми тенями размываясь в воздухе. Я не использовал Проявления Ци, желая испытать, насколько я действительно силён по отношению к рядовым практикам. Нет, если я почувствую, что не справляюсь, то кочевряжиться не стану, но пока я способен биться своими силами, не беря взаймы у собственной жизни.

Вражеский меч непонятным для меня образом использовал сам воздух. Не было никаких эффектных вихрей, воздушных копий и прочих красивостей, но тем не менее я вынужден был всё чаще уходить в глухую защиту, не будучи в состоянии предугадать направление вражеских атак. Это не было какой-то особенностью самого оружия, нет, в потоках воздуха чувствовалась воля моего оппонента, что не оставляло сомнений — он, неизвестным мне образом, сроднился, познал воздух и теперь мог использовать его себе на благо.

Я был слабее — физические параметры у нас были примерно равны, а запасы моей энергии мало уступали вражеским — но вот только сила Истока была сама по себе словно бы гуще, мощнее, вынуждая тратить ради достижения схожего с врагом результата куда больше Ки. Да и скорость, с которой его Ки приходила в движение, скорость выполнения техник и лёгкость, с которой он это делал, ставили меня в тупик.

Моя сила меча была значительно мощнее вражеской. Не на порядки и даже не в разы, но всё же — сильнее. Однако он и не пытался в лоб пересилить меня — сам воздух откликался его клинку и его Ки, словно бы сгущаясь вокруг меня, создавая дополнительное воздушное сопротивление, стремясь замедлить — и у него, демоны его подери, это получалось! Моя Поступь постепенно становилась всё медленнее, а клинок не раз и не два отклоняло незаметным воздушным потоком — не так, что бы сильно, лишь на градус или два от цели, но этих градуса-двух как раз хватало врагу, что бы уйти не задетым, а мне, в свою очередь, обзавестись очередной царапиной.

Ветер и меч в его руке действовали удивительно слаженно, в унисон, и буквально за десять секунд я покрылся хоть и мелкими, но всё ж таки неприятными порезами. Я никак не мог понять, что мне делать, всё больше и больше увязая в мелких, раздражающих атаках. Пока эти ранки не представляли для меня никакой угрозы, но с каждой секундой воздух вокруг нас словно пропитывался волей моего оппонента. Она словно бы копилась, густела, всё лучше и лучше перехватывая движения ветра, навязывая ему свои желания. Нет, так дело не пойдёт.

Я мысленно сосредоточился на том чувстве единения с мечом, что ощутил тогда, в бою с вараном. Почувствовать каждую его линию, каждую царапину, тяжесть металла в руках, все его недостатки, все слабости — и всю усталость клинка, что без отдыха и усталости, безо всякой заботы со стороны своего владельца постепенно приходил в упадок. Я только сейчас по-настоящему осознал, что совершенно позабыл о состоянии своего клинка, даже не думая ухаживать за ним…

И все эти мысли, столь далёкие от происходящего сейчас боя, сумели сделать главное — помочь мне слиться с оружием в моей руке, почувствовать его частью тела, чем-то родным и неотделимым от меня.

Скользящий блок, отход назад, пропустить колючую, подлую струйку воздуха, что нацелилась нанести мне очередную ранку, выпад… Я с удовольствием ощутил, как лезвие моего меча сумело коснуться края длинных одежд противника. Да, я его не ранил, даже не зацепил — но до этого я и этого не мог!

С каждым мигом я всё чётче осознавал, что умение пускать незримые лезвия с кончика меча — не главное, на что способна сила меча. Больше того — все эти дистанционные атаки были не более чем глупой тратой сил. Меч создан, что бы рубить и колоть в ближнем бою, а не для того, что бы парадировать ракетную установку. Нет, безусловно, дистанционные атаки имеют место быть, но всё же… Всё же, как совершенно ясно осознал я, прежде чем швыряться невидимыми лезвиями, нужно полноценно овладеть способностью использовать его как положено, в ближнем бою.

Изумрудные глаза моего противника настороженно сощурились. Раз за разом я начал уходить от его мелких атак, мой клинок начал не просто отводить его удары, но и словно бы рассекать его волю в воздушных струях, направленных на меня. Вот наши мечи скрестились в очередной раз, высекая искры, и одновременно с этим прямо мне в глаз полетел маленький шип уплотнившегося воздуха, куда более насыщенный Ки и волей. Эта атака грозила ослепить меня на один глаз, а то и вовсе, добравшись до мозга, прикончить, но я, сам не поняв, что делаю, словно бы на единый миг стал самим мечом — весь, целиком и полностью. И в тот же миг всё это ощущение собралось прямо в том глазу, которому грозила сейчас травма — и из него вырвалось нечто, не до конца понятное даже мне, рассекая воздушный шип подобно мечу.

В глазу мгновенно вспыхнула вспышка боли. Подобно вспышке пламени в ночи, она продлилась лишь миг, но даже так, я, лишившись концентрации, получил длинный порез поперёк груди. Инстинкты в последний миг заставили меня метнуться назад, и лишь это спасло мне жизнь — будь порез на пару сантиметров глубже, и вместо болезненной царапины я бы обзавёлся тяжёлой, возможно даже смертельной раной. Всё же есть и минус у непроверенных техник — не зная, чего от них ожидать, не угадаешь, к какому результату они приведут.