Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем - Цвик Катерина Александровна - Страница 13

А женщины им и слова не говорили и даже не одергивали! Только самая пожилая старушка артели посматривала на меня с жалостью и, тряся головой, вздыхала и повторяла себе под нос:

– Ай-яй-ая, ай-яй-яй…

Я честно пыталась доработать это день до конца. Но не выдержала. И когда эти двое отошли по каким-то своим надобностям, стала собираться.

– Эх вы! – Не выдержала я перед самым уходом. – Пока вы сами не научитесь уважать себя и все наше женское племя в целом, так и будете бояться любить, рожать и просто жить! Все это по-тихому делать будете! И любить чужих мужчин, и рожать не от мужа, и жить, боясь сделать глоток свободы и поступить так, как хочется вам, а не тем, кто вас окружает! Вот и сидите тут, осуждайте других и радуйтесь, что у вас получилось все провернуть так, что за то же самое вас ваши же соседи не осудили!

И пошла прочь, изо всех сил сдерживая подступившие к глазам слезы. А вслед мне понеслась ругань. И «срамница» из всех этих высказываний было самым безобидным.

Как добралась до дома, помнила смутно. Ноги сами принесли. Села на лавочку и откинула голову, уперлась затылком в бревно дома. Рядом кудахтали куры, шелестел ветер в кронах деревьев, но все это уже не дарило успокоения. Неприятные мысли так и роились в голове. Я, конечно, понимала, что будет непросто, но чтобы так…

Внезапно рядом на лавочку присела Лея.

– Мамочка, ты сегодня немного раньше.

Я открыла глаза, посмотрела на свое рыжее солнышко и улыбнулась:

– Да, так вышло, – погладила девочку по голове и по привычке попеняла: – Ты сегодня опять без косынки. Смотри, солнышко голову напечет.

– Ты же говорила, что я сама солнышко, а на небе мой большой брат светит. Разве брат обидит свою сестренку? – лукаво улыбнулась она.

А я вспомнила, как однажды вечером она пряталась в кроне персикового дерева от меня и от обязательного купания.

– А ну вылезай! – позвала я ее тогда. – Вылезай! Я тебя вижу!

– Как ты меня нашла? – возмутилась она.

– Я свое рыжее солнышко где хочешь найду! – рассмеялась я.

– Я солнышко? Точно-точно?

– Точно-точно!

– А как же оно! – указала она пальцем на заходящий круг местного светила.

– Оно твой старший брат! – а потом рассмеялась, вспомнив аналогию из своего мира. – Ага, это Большой брат, который всегда за тобой следит! Прямо как я! – и показала двумя пальцами на свои глаза, а потом на малышку.

Вот, теперь она вспомнила мою шутку.

Лее удалось поднять мне настроение, и улыбка вышла уже гораздо более искренней.

– Брат может и наказать сестренку, если та не слушается свою маму! – Я взяла малышку под мышки и, усадив себе на колени, крепко обняла, черпая в объятиях силу и потихоньку отогреваясь душой.

А она, будто чувствуя, обняла в ответ и погладила меня своими маленькими ручками по голове.

– Устала?

– Устала.

– А как мой братик себя чувствует?

Я посмотрела на солнце:

– Твой большой брат уже почти сел за горизонт.

– Да я не о нем! – рассмеялась девочка и, слегка отодвинувшись, погладила через ткань платья мой животик. – Он как себя чувствует?

– Вроде бы неплохо, – на глаза навернулись слезы, а улыбка сама собой появилась на губах. – А откуда ты знаешь, что будет братик?

– А ты сама разве не видишь? – удивилась она.

– Нет, солнышко, не вижу. И давай с тобой договоримся, что такие вещи ты больше никому рассказывать не будешь. Кроме меня и Лианем, конечно.

– А почему?

– Потому что ты – солнышко. А солнышко у нас какое?

– Какое? – озадачилась девочка.

– Удивительное, и одно на целый свет! И если кто-нибудь узнает, что ты такое можешь, то тебя могут у нас забрать. Потому что солнышком заходят завладеть слишком многие, ведь таких больше ни у кого нет.

Лея несколько минут обдумывала мои слова. Ее бровки смешно хмурились, и было видно, что к моим словам она отнеслась очень серьезно.

Наконец, она ответила:

– Хорошо. Я поняла.

– Молодчинка! – поцеловала ее в щечку. – Кстати, а где Лианем?

– Она пошла к старосте. Сказала, что скоро будет, а меня на хозяйстве оставила.

– Ну и отлично. А я пока схожу за нашей козой, – чмокнула ее еще раз и спустила с колен.

– Я с тобой!

– Тебя же Лианем оставила на хозяйстве?

– Да? Ну хорошо, – расстроилась она.

– Иди лучше насобирай груш, пока я ходить буду. Тут все равно недалеко идти, – снова улыбнулась и отправилась за козой.

Задумавшись, не сразу заметила, что со мной рядом появились те самые братья, что сегодня раздражали своими липкими взглядами.

– Аника, куда идешь? – подкатил один из них, занимая позицию слева от меня.

– Да, куда на ночь глядя шагаешь? – встал по правую руку другой.

– К хахалям своим намылилась?

– Сколько их у тебя, а? Даже и не знаешь, кто обрюхатил, да?

Я остановилась, настороженно оглядывая свой конвой. От дома я успела отойти не так чтобы далеко, но из виду он уже скрылся. Да и кто мне поможет?

– Вам что нужно?

– А ты бы с нами поласковей, Аника! – нагло ухмыльнулся левый.

– А то, чем мы хуже твоих хахалей? – подхватил правый.

– Каких хахалей, придурки? – я начала потихоньку отступать от них.

– Тех, что тебя обрюхатили! Что тут не понятного?

– И ты бы следила за своим языком, срамница!

Я сразу поняла, что что-то им доказывать бесполезно. Эти двое получили предлог удовлетворить свои низменные желания, и мои слова им были не нужны. И все же попыталась до них достучаться и потянуть время. Мало ли, может, кто-то появится и поможет. Хотя, судя по всему, эти двое лишь первые ласточки…

– Парни, поймите, я не помню себя до того момента, как появилась на вашем берегу, а потому не знаю, кто отец этого ребенка, но это не значит, что я не была замужем!

– Ага, это ты кому-нибудь другому рассказывать будешь!

– Нет у тебя брачного браслета! Значит – не была замужем!

– Я его в море могла потерять!

Парни осклабились еще противнее.

– А может, ты все врешь? Была какой-нибудь потаскухой, а тут попала к приличным людям и решила за честную сойти?

– Только ничего у тебя не вышло!

– Ага, доказательство твоего блуда скоро на нос полезет!

И заржали, как гиены, готовясь на меня напасть. Чего только ждали? Того, что я побегу? Наверное.

И вместо того, чтобы испуганно бежать, все равно ведь бесполезно, я расправила плечи, вздернула подбородок и предъявила последний козырь:

– А Тарака не боитесь? Он ведь, когда узнает, подвесит вас за причинные места.

На это мое заявление эти двое опять заржали.

– Да он когда узнает о том, что ты брюхатая непонятно от кого, придет и сам открутит тебе голову!

– Ага, и мы сейчас просто попользуемся тем, что и так уже скоро отправят на корм рыбам, – и ухватил меня за руку.

Вот теперь я испугалась по-настоящему. До этого было страшно, но все равно до конца не верилось, что эти парни, которые еще вчера вежливо со мной здоровались и издалека заглядывались, способны на такое!

– Пусти!

– А то что? – издевательским тоном спросил один из них.

И я закричала. Закричала так громко, как только могла. Даже не ожидала, что так получится. Но дикий страх придал этому крику нечто такое, от чего эти двое выпустили мою руку и отшатнулись. А я… Я развернулась и побежала к деревне.

Вот только они слишком быстро отошли от моей звуковой атаки и бросились следом. Далеко убежать не получилось. Они догнали и повалили на пожухлую траву. Я кричала, рычала, отбивалась и царапалась изо всех сил. Только что я могла против двух мужчин?

– Кошка сумасшедшая! Потаскуха! – услышала я перед тем, как мне прилетела такая оплеуха, что зазвенело в ушах, и на несколько секунд я утратила связь с реальностью.

А когда удалось немного прийти в себя, увидела, что моих мучителей рядом нет, а мои руки и ноги свободны. Все еще не до конца себя осознавая, приподнялась на локти, поправила подол и поняла, что насилия не случилось.