Космическая академия. Любовь без кофе не предлагать (СИ) - Краева Ирина Олеговна "kozyulya" - Страница 30

— Нет, я знаю, кто это. Поторопись! Опоздаем из–за тебя, Оливия испортит маме настроение, а та, естественно, мне.

— В сложившихся обстоятельствах опоздание нам на руку — появимся эффектно, привлечём внимание нужных людей, — прозрачно намекнула я на аферу с Крауфом.

— Дочь, видеть хорошее в любой ситуации — это, конечно, неплохо, но давай в следующий раз обойдемся без опозданий? Не люблю, знаешь ли, спать на диване в гостиной, он ужасно скрипит и я не высыпаюсь. Подозреваю, она выбрала его именно за это омерзительное качество.

Я едва не хмыкнула, сдав мамулю с потрохами. Дело обстояло именно так! Мамуля ещё блокировала гостевые помещения и тщательно отслеживала, чтобы папа, не приведи звёзды, не разместился с комфортом! Столько лет женаты, а до сих пор ведут себя как подростки. Забавные и милые. А ещё безумно мной любимые!

— Прости, пап. Пациенты заявились внезапно, я переключилась в рабочее состояние и по привычке игнорировала внешние раздражители, потому не отвечала. Ты же знаешь, нас учат прислушиваться к дыханию пациента и не реагировать ни на что, это бессознательно происходит. Я честно не нарочно.

— Ты врач и действовала, как положено. Это я так, ворчу немного.

Папа приобнял меня за талию и прижал к себе.

— Чувствую себя крохой, когда ты так делаешь, — призналась, прижимаясь к папуле щекой.

— Ты так быстро выросла, малышка, — вздохнул самый лучший папа на свете.

— Вы не могли бы идти чуточку быстрее? — раздражённым тоном поторопила нас мама, высунувшись наполовину из салона флая, стоило нам только появиться на стоянке.

— Мамуль, не переживай, сегодня леди Оливии будет не до таких мелочей, как какое–то несчастное опоздание! — Я скинула накидку на сидение, демонстрируя одеяние.

— О–о–о, — протянула мамуля.

— Ма, расслабься и дыши глубже, — с улыбкой посоветовала «бессовестная дочь», то есть я.

— Рит, ты вообще, главное, дыши, — через плечо поддакнул отец семейства, поднимая флай в воздух. Боевой адмирал не доверял автопилотам и всегда управлял любым транспортом самостоятельно.

— Это что? — поинтересовалась мама.

— Паутина такая, очень редкая. Бобо дал напрокат.

— Дочь, оно прочное? Выглядит так, что прикоснуться страшно.

— Да, можешь потрогать.

— Блестит невероятно красиво и при этом сдержанно, элегантно. Никогда не видела столь необычное плетение.

— Блестит? Оно не блестело, — всполошилась я и принялась тоже разглядывать наряд. В полутьме салона кружево таинственно мерцало и создавалось впечатление, будто на мне не платье, а кусочек звёздного неба. — Странно. Хотя я его днём примеряла, может, паутина блестит только ночью — привлекает насекомых, изначально–то она не для красоты плелась.

— Вполне может быть. Я себе тоже такое хочу! — решительно заявила родительница.

— Когда я смогу воссоздать эту нить, обязательно подарю тебе рулон такой красоты, а пока ты можешь только договориться с Бобо об аренде, он сообразит что–нибудь интересное из этого отреза. И рекомендую поторопиться, после сегодняшнего вечера на партис, скорее всего, будет очередь.

— Партис? — уточнил папа.

— Да. Это название материала, из которого сделано моё верхнее платье. Он настолько редкий и дорогой, что из него ничего не шьют — только берут отрез, красиво укладывают и зажимают лентами на теле.

— Понял. — Мне показалось, его насторожила эта информация, но папа принялся инструктировать о вечере и я переключилась на новую тему. — Итак, с Генрихом Крауфом никаких игр, не переоценивай свои силы, он тебе пока не по зубам, действуй как договорились, никакой самодеятельности. Покажи ему милую богатую девочку–учёного. Ограничитель никогда не отключай, но второй не используй — он знает, что ты сильный пси, твоя задача — не выдать, насколько велика твоя сила, иначе мы его от тебя за волосы не оттащим. По всем вопросам сразу ко мне, если я недоступен, то к маме. Также можешь смело обращаться к адмиралу Традо или Дамиру, этот проныра уже в курсе и поможет тебе дружеским советом, если к нам постесняешься идти с вопросами.

— Хорошо.

— С Крауфом не спорь, но и не подлизывайся.

— Я бы и не стала, — возмутилась тихонько, но отец услышал.

— Дочь, я в тебе ни капли не сомневаюсь, хочу лишь упростить задачу.

Меня так и подмывало напомнить, что эту проникновенную речь я слышу в сотый раз, но не стала нервировать родителей, им и так нелегко впутывать родную дочь в большую игру.

— Спасибо, пап, я поняла. Можешь на меня положиться.

— Вот и молодец. Всё, семья, на выход!

Татьяна Монро

— И почти не опоздали, — заметила я.

— Оливия мне сейчас мозг проест за три минуты опоздания, — недовольно буркнула мама. — Все знают, что твой отец тоже не выносит опозданий, и предполагают, что случилось нечто серьезное. Мы напрасно взбудоражили столько людей, — изо всех сил прививала мне ответственность мама. — Оли не простит.

— Простит.

Мы приблизились ко входу и услышали, как хозяйка дома сокрушалась из–за нашего отсутствия и давала команду слуге уточнить, куда запропастилось семейство Монро, тот сверялся с данными и докладывал, что флай приземлился и мы с минуты на минуту должны быть.

— Ты была права, — шепнула я, ожидая, что сейчас последует коронное: «Я всегда права!», но мама посчитала нужным предупредить о другом.

— Маленькая моя, — прошептала мама, пока отец общался с Оливией Гольдшейн. — Генриха невозможно обмануть. Никак. Никогда. Ни с помощью пси, ни актёрской игрой. Ничем. Демонстрируй лишь истинные чувства и реакции, но ни в коем случае не покажись ему поверхностной или глупой, это поставит крест на дальнейшем общении. И помни, чему я тебя учила.

Мамуля с улыбкой подмигнула и переключилась на хозяйку дома.

— Наконец–то вы прибыли! — радушно встретила нас тётя Оли. — Гвоздь программы явился на бал в одиночестве, оправдав надежды доброй сотни присутствующих женщин, это обещает нескучный вечер. Таня… О, твоё появление произведёт фурор. Хотя… Нет, ты молодец, — определилась она с отношением к моему наряду.

Я тихонько выдохнула. Всё–таки Оли Гольдштейн — сила, с которой принято считаться. И даже хорошо получилось, что мой вид не стал для неё сюрпризом уже в бальном зале, она не потеряет лицо на доли секунды, как это только что случилось. Но здесь она в своём кругу.

В зал я зашла последней и, как принято, замерла рядом с отцом. Небольшие компании гостей одна за другой поднимали к нам взгляды, и в какое–то мгновение гул полностью стих. Тишина растянулась, наполнилась эмоциями присутствующих: удивление, неверие, восхищение и восторг соседствовали с завистью и откровенной женской злобой. Моё появление в наряде от Бобо Шанте определённо произвело фурор. Захотелось подкрутить ограничитель, чтобы не так ярко чувствовать окружающих, но стоило спуститься вниз.

— Добро пожаловать, мои дорогие! Все гости прибыли, можно начинать! — торжественно проговорила Оливия Гольдшейн.

Генрих Крауф

Как обычно прибыл к Гольдштейнам одним из последних — на обязательные светские мероприятия выделял минимум времени, поскольку переговорить с деловыми партнерами всё равно полноценно не удастся, а развлекать публику желания никогда не имел.

Но сегодня придётся.

К сожалению, информация о нашем с Сабиной разрыве просочилась в прессу и светские львицы наточили коготки, готовясь пронзить моё сердце. Наивные. Оно непробиваемое, как экран на сверхмощном новом планшете, который мы готовимся выкинуть на рынок к ближайшим праздникам.

— Главное, никому не нахамить, — дал себе установку, выдохнул, бегло оглядел идеально сидящий чёрный костюм и пошёл навстречу полчищам претенденток на мои руку, сердце и кошелёк.

Дамы пока вели себя относительно скромно, чего нельзя было сказать об их взглядах. Вспомнил давно услышанное выражение «стрельба глазами» и подумал, что лет двадцать назад я вряд ли бы остался равнодушным к столь страстному желанию понравиться. Сейчас, привыкший к вниманию самых роскошных женщин, несколько разочарованный, я смотрел на них по–другому: наряды казались вызывающе дорогими и безвкусными, духи — отвратительно приторными, манеры — ужасающе дурными, а дамы — просто неинтересными.