Цена бесчестья - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 24

• Предыдущая
• 24/48
• Следующая

Девушки переглянулись.

– Она живет на пятом, – сообщила одна, – в пятьсот двадцать втором номере. Это сюит.

– У вас есть номера на этом этаже? – поинтересовался Дронго. – На пятом?

Девушки снова переглянулись. Возможно, что этот галантный сеньор прилетел сюда ради их гостьи. Почему бы и не помочь ему?

– У нас есть свободный пятьсот второй, – сообщила портье, – это номер суперриор. Согласны?

– Спасибо, – поблагодарил ее Дронго, – только не говорите ей, что я приехал. Пусть это будет для нее сюрпризом.

В свой номер он поднялся через минуту. Номер ему понравился. Большая, просторная комната. Современное оборудование, оригинальная ванная комната. Все трубы были прозрачные, и видно, как вода уходит вниз. Мыло было сделано в виде мячиков для гольфа, а сама сантехника из прозрачного стекла. Дронго принял душ и сел у телефона. Как поговорить с Верой, чтобы ее не испугать? Ведь услышав звонок чужого, она может просто сбежать. Она и так чувствует себя почти загнанной лошадью, проехала через всю Европу, чтобы спрятаться в этом отеле. Даже не позвонила своей сестре. Наверняка ждет девятнадцатого числа.

Он быстро оделся, вышел из комнаты. Прошел в другой конец коридора и прислушался. Номер пятьсот двадцать два. За дверью ничего не слышно. Может, ее нет в отеле? Или она спит. Он наклонился совсем близко к двери. Нет, ничего не слышно. Даже телевизор не работает. Будет обидно, если, проехав за ней такое расстояние, он ее не найдет. Или выяснится, что он опоздал. Нужно принимать какое-то решение. Нужно попытаться с ней встретиться. Если она вдруг случайно узнает, что ею интересовались, или решит уехать отсюда, он не сможет ее быстро найти за оставшиеся дни. Нужно решиться и постучать. Нужно прямо сейчас. Он поднял руку и решительно постучал...

Он развалился на заднем сиденье своего представительского «БМВ» и закрыл глаза. В последние дни он чувствовал себя неважно, сказывалась напряженная работа. Иногда давала знать так и не залеченная язва, как напоминание о голодных студенческих годах. Зазвонил его мобильный телефон, и Олег Степанович недовольно открыл глаза. В конце концов, они могли оставить его в покое хотя бы на несколько часов. Он достал аппарат из кармана. Этот номер знали не так много людей. А из тех, кто знал, не все могли решиться его побеспокоить.

– Слушаю, – сказал он раздраженным голосом, чтобы дать понять собеседнику, насколько он недоволен неожиданным звонком.

– Добрый вечер, – услышал он знакомый голос, – ты, наверное, спишь? У тебя такой простуженный голос.

– Не сплю, – мрачно ответил Быстрянский, – что-нибудь опять случилось?

– Ты думаешь, я звоню, только когда случаются какие-нибудь неприятности?

– Похоже на то.

– Может, ты и прав, – хмыкнул позвонивший, – но раньше тебе мои звонки нравились. Ты их даже ждал с нетерпением. Или уже забыл прежние времена?

– Ничего я не забыл, – ответил Быстрянский, – что у тебя за проблема?

– Не так быстро. У нас с тобой сейчас одна общая проблема. Сумеем ее решить, значит, прорвемся в «дамки». Хотя ты у нас уже давно состоятельная «дамка». Может, тебе ничего и не нужно? Можешь уехать куда-нибудь на Карибы и там остаться. Денег у тебя хватит лет на пятьсот. Или на тысячу. Ты даже сможешь финансировать государственный бюджет какой-нибудь небольшой латиноамериканской страны.

Олег Степанович осторожно вздохнул. Ему нужно терпеть это хамство еще несколько дней. С Чиновником такого ранга лучше не ссориться.

– Мы с тобой не «дамки», – ответил Быстрянский, – мы с тобой фигуры. Главные фигуры в этой дурацкой шахматной игре.

– Хорошо, что не назвал нас пешками. Иначе я бы обиделся.

– Ты позвонил, чтобы развлекаться? – не выдержал Олег Степанович. – У тебя масса свободного времени?

– Какой ты стал смелый. Решил, что больше не нуждаешься в моих услугах? Думаешь, можешь уже обойтись без меня?

– Не думаю, – ответил Быстрянский. Он вспомнил, что его могут услышать водитель и телохранитель, сидевшие впереди. И недовольно скривился. Когда наконец все это закончится? Он, один из самых богатых людей в стране и в мире, вынужден выслушивать иронические реплики и издевки этого Чиновника. И только потому, что здесь есть такие правила игры, при которых деньги без власти ничего не стоят. А власть при желании может отнять деньги у любого, даже у самого известного и богатого человека. И эти правила игры известны всем. Непроизвольно сжав левую руку в кулак, он вдруг подумал, что давно пора избавиться от этого «компаньона».

– В общем, наш общий знакомый с этим птичьим именем улетел в Европу и развил там бурную деятельность. Все время отрывается от моих людей. Но мы его все равно вычислим. Осталось только пять дней. Через пять дней мы можем остаться на шахматной доске настоящими ферзями. Хотя двух ферзей, играющих за одну команду, не бывает. Тогда сделаем так. Ты станешь королем, а я твоей королевой. Король ведь главная фигура на доске, от его благополучия зависит исход шахматной партии, а ферзь – главное действующее лицо. Знаешь, что мне нравится в этой фигуре? Королева, в отличие от всех остальных фигур, может ходить куда угодно и как угодно. Любые ходы дозволены.

– Кто в таком случае этот эксперт с птичьей кличкой? Тоже ферзь, играющий за другую сторону?

– Нет. Он всего лишь вспомогательная фигура, которая неудачно стоит на нашем пути. Он, конечно, не пешка, но и не королева. Это было бы слишком лестное для него сравнение.

– Что ты хочешь?

– Осталось пять дней. Мне важно, чтобы твои люди не допускали никаких ошибок. Ты меня понимаешь? Вспомни, кто еще кроме тебя может знать детали наших с тобой отношений?

– Никто, – ответил Быстрянский, – это не тот случай, когда я обязан отчитываться. Я имел дела только с тобой. А все свои выводы они строят на основе косвенных фактов. У нас с тобой свидетелей не было. Ты уверен, что с этим экспертом все пройдет гладко? Ты ведь сам говорил, что он очень опасный противник.

– Поэтому и принял меры. У любого человека, если он не фигура, вырезанная из дерева, есть душа. А значит, есть любимые люди. Жена, дети, друзья. Я установил контроль за всеми его друзьями в Москве и узнал, где живет его семья. Они в Италии, в небольшом поместье под Римом. Достаточно ему намекнуть, чтобы он понял наше беспокойство. Это цена его благоразумия.

– Ты же говорил, что нужно заканчивать все криминальные разборки, – напомнил Олег Степанович.

– Порой нельзя брезговать никакими методами, – жестко ответил его собеседник.

– Ясно. – Быстрянский вдруг подумал, что позвонивший может так же решить проблемы и со своим компаньоном. Ведь он знает, где находится семья самого Олега Степановича и как их охраняют. Больше медлить нельзя. Нужно решать эти проблемы раз и навсегда. Он и так слишком долго медлил, позволяя этому типу так долго его терроризировать. – Я полностью полагаюсь на тебя, – почти искренне сказал Быстрянский. Он попрощался и отключился. Но не спрятал телефон в карман, а положил его на сиденье рядом с собой. И долго смотрел на аппарат, словно видел в нем своего собеседника. В конце концов, позвонивший только Чиновник. Пусть и очень высокого ранга.

В последнюю минуту Дронго подумал, что, если начать разговор по-русски, она может испугаться. Сразу поймет, что он приехал именно за ней и не случайно появился в этом отеле. И поэтому, когда она спросила «кто там», он ответил по-английски:

– Извините, миссис, что решил вас побеспокоить. Я живу в соседнем номере, и мне по ошибке передали письмо администрации отеля для вас.

Она, очевидно, колебалась. Несколько секунд, не больше. И наконец открыла дверь. Дронго ее сразу узнал. Она стояла, одетая в светлую майку и джинсы. В таком виде Вера казалась гораздо моложе своих лет. На ногах были тапочки отеля.

– Что вам нужно? – спросила она уже по-английски. – Какое послание? Что вы хотите?

• Предыдущая
• 24/48
• Следующая