Реванш Генерала Каппеля (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 40

Данное назначение являлось чисто политическим делом – молодой генерал-лейтенант Шкуро был крайне популярен у кубанцев своими лихими делами и налетами. Также и грабежами, а ведь в поговорке не зря говорится – «солдат воюет ради славы, а казак за добычу»!

- Должны же они, наконец, подняться, - негромко произнес Деникин, и, подняв глаза, увидел удивление на лице своего начальника штаба генерал-лейтенанта Романовского, про которого в армии ходили грязные слухи, что именно он виновник поражений, и, чуть ли не агент большевиков, предатель по своей сути. Причем в главный упрек 33-х летнему генералу ставили его молодость, будто не было генералов даже моложе по возрасту. Ведь таковы реалии жестокой гражданской войны – сам Деникин считал, что награждать офицеров бывшими императорскими орденами за победы и храбрость в междоусобице не следует.

Хотя в Сибири такое происходило постоянно, многим генералам и самому адмиралу Колчаку с помпой вручали кресты Святого Георгия 3-й степени, которыми даже в Великую войну награждали крайне редко. И лишь за самые яркие дела против германцев и австрийцев – именно за «Луцкий прорыв» в 1916 году получил данный крест сам Антон Иванович. Так что единственным средством поощрения достойных было ускоренное чинопроизводство. И особенно этим делом грешили местные казачьи правительства, раздавая чины налево и направо не столько по заслугам, а сколько без оных, благо соискателей на таковые хватало с избытком. Тот же Донской атаман Краснов стал генералом от кавалерии, хотя главнокомандующий ВСЮР имел еще со времен войны с германцами всего лишь звание генерал-лейтенанта и не истребовал большего для себя чина.

Сейчас Антон Иванович рассматривал два крайних варианта, причем среднего фактически не имелось. Если все Кубанское казачество поднимется по «сполоху», тогда красных можно отбросить, или, по крайней мере, удержать большую часть отделов войска, отступив за реки Бейсуг и Лаба. Либо, в самом неприятном случае, переправиться за Кубань и крепко удержать южные отделы войска. А там, собравшись с силами, получить от сибиряков и союзников помощь, отмобилизовав полностью всех казаков, перейти в решительное контрнаступление, и как в 1918 году, снова начать освобождение от большевиков территорий Северного Кавказа.

- Однако, это самый лучший вариант развития событий…

Антон Иванович снова тяжело вздохнул. В худшем придется оставить Екатеринодар с Новороссийском, однако постараться попробовать удержать донцами и «добровольцами» выгодный для обороны Таманский полуостров и южную часть Черноморской губернии, от Туапсе до Сочи. Если наступит этот «черный день», то Гойтхский перевал через труднопроходимый Навагинский горный хребет будет оборонять Алексеевская стрелковая дивизия, вернее пока бригада – ее развертывание происходит в Армавире за счет отводимых от прикаспийских районов воинских подразделений и чинов государственной стражи. В дивизию в самом скором времени должен был влиться полк из рот бывшей императорской гвардии – сведенный из батальонов отдельной бригады, что была в рядах ВСЮР еще в октябре прошлого года, перед началом катастрофического отступления.

«Алексеевцы» усиливались формируемой из отряда генерала Драценко Кавказской пехотной дивизией. К Ширванскому и Апшеронскому пехотным и Александрийскому гусарскому полкам, снятым с астраханского направления, должен был добавиться потрепанный «возрожденный» Самурский полк, отличившийся в боях и имеющий хороший офицерский и солдатский кадр. А также остатки сводной гренадерской дивизии, в которых людей едва на полнокровный довоенный батальон имеется.

К Армавиру также перебрасывались сводно-горская и терская казачья дивизия (вторую из казаков пожилых возрастов главнокомандующий решил не забирать). И, судя по радиограмме моряков из Петровска, дней через 10-12 можно будет рассчитывать на прибытие сводной бригады из уральских казаков, их будет примерно полторы-две тысячи шашек, плюс несколько сотен наспех собранных штыков, что пойдут в качестве пополнения. И это все, на что можно было рассчитывать для прикрытия фактически оголенного правого фланга Донской армии. А большевики уже нависают опасно, занимая села Ставропольской губернии и черпая там из крестьян и «красно-зеленых» партизан пополнения, еще неделя в лучшем случае, и главная железнодорожная магистраль будет ими перерезана.

- Все решится в ближайшие дни, - тихо произнес Деникин, снова усаживаясь на стул и придвинув к себе бумаги. Через час назначено совещание, на которое прибудут казачьи командующие от донцов, кубанцев и терцев. И лишь затем, с уже подготовленными предложениями идти на Круг, на котором нужно решить главный вопрос – как отстоять Кубань?!

- Антон Иванович, только что доставлены из Новороссийска личная к вам депеша от «правителя» ДВР, - в голосе Романовского просквозил неприкрытый сарказм – Каппель был в семнадцатом году подполковником, сейчас же произведен в полные генералы, при том он является главнокомандующим Сибирской армией и главой правительства. Начальник штаба, чуть изменив тон, негромко добавил:

– Передали зашифрованным текстом по телеграфу в Константинополь. Вместе с ней пришло обращение забайкальского атамана Семенова к нашим казакам. Его огласят на круге. Еще телеграмма от Верховного Правителя – адмирал Колчак позавчера отбыл из Владивостока на вспомогательном крейсере «Орел» с «особым грузом» и частью вооружения бывшего чехословацкого корпуса.

Деникин кивнул – доставка золота на огромную сумму в 60 миллионов рублей могла значительно улучшить плачевное состояние, в котором находились финансы ВСЮР. Казначейство уже печатало пятитысячные купюры, а те стремительно дешевели прямо на глазах.

Главнокомандующий взял в ладони запечатанный конверт с посланием генерала Каппеля – несмотря на молодой возраст, тот у него вызывал искреннее уважение. Еще бы – превратить отход через всю Сибирь в победоносное контрнаступление, ведь Сибирская армия прошла уже полтысячи верст и находится на близких подступах к Красноярску. Прочитав послание, Антон Иванович не поверил собственным глазам – на секунду возникла даже мысль, что сибиряки знают ситуацию на Кубани лучше него. Вот только выводы и предложения Владимира Оскаровича были для главнокомандующего ВСЮР абсолютно неприемлемыми.

«Вздор! Нельзя быть настолько хитрым и циничным интриганом! Здесь не Сибирь, такого не поймут, хотя казаки могут цепко ухватиться за данную идею. Лучше о ней им ничего не знать! Однако, каково предвидение, не зря он стал главой Сибирского правительства и правителем этой ДВР. А мне ведь следует огласить главное послание прямо на войсковом круге – должно пронять Раду до самого нутра. Теперь можно рассчитывать на спасительный итог, шансы появились весомые!»

Глава вторая

15-16 марта 1920 года

Иркутск

главнокомандующий Восточным фронтом

и Правитель Дальне-Восточной России

генерал от инфантерии Каппель

- Мир с большевиками настоятельно необходим, я с вами тут полностью согласен, господа. Мною отданы соответствующие приказы генералу Сахарову – переговоры с красными уже начались на ближайшей к Красноярску станции. В самые ближайшие дни все должно решиться к нашей выгоде, иначе, зачем заниматься этим делом. Уважаемый Петр Васильевич, вам, как министру по иностранным делам, следует незамедлительно отправиться туда и принять участие в работе нашей делегации. Только подписание соглашения, если в Красноярск не прибудет нарком по иностранным делам из Москвы, или не назначат специального уполномоченного, будет исключительно делом военных. Подпишут соглашение командарм Эйхе от большевиков, а с нашей стороны поставит подпись генерал-лейтенант Сахаров. Поезд для вас уже подготовлен и сегодня вечером будет готов к отбытию с вокзала.

- Владимир Оскарович, ко мне вчера обратились с заявлением по этому поводу послы союзных держав. С пожеланием участия в мирной конференции с большевиками, пусть в качестве посредников. Определенную заинтересованность выражают англичане и, особенно, японцы.