Над миром (СИ) - Эрленеков Сергей Сергеевич - Страница 15

(11 день Е.Э.)

Если честно, то транспорт выглядел не очень. Его единственным достоинством было то, что он стоял на собственных посадочных опорах. На этом все, у меня даже закралось сомнение в том, смогу ли я его использовать. Уж очень броня грузовика была иссечена рытвинами и шрамами. Было похоже, что на него охотились либо с помощью легкого фрегата, либо при помощи легкого боевого дрона. Почему я говорю про легкое оружие, да потому, что если бы это были тяжелые дроны, то, боюсь, транспорт точно бы не уцелел. Так как дыры от выстрела тяжелых штурмовых фрегатов я уже видел на нескольких обломках, а Медея любезно просветила меня, что вот именно эта пятиметровая пробоина в корпусе полуразрушенного крейсера, это след от электромагнитного орудия класса «малое», поэтому сравнивать я мог. Но вообще, при виде таких последствий космических боев, у меня все больше и больше усиливалось чувство, что космос — это не для людей. Слишком маленьким и незначительным я начинал себя чувствовать, на фоне подобных титанических устройств.

Ведь самый маленький, «легкий» фрегат, имеет в длину более сотни метров. Вы представляете себе сколько это — сотня метров? Это примерно, как длина стандартного футбольного поля. Встаньте на одном его конце, и посмотрите вдаль, а потом представьте себе корабль длиной в десять-пятнадцать километров. Многие города в России меньшего размера. А транспорт, который сейчас, скособочившись, стоял передо мной имел в длину около шестисот метров. Это шесть футбольных полей друг за другом. Прониклись, вот и я проникся, хотя я и повторюсь, это был всего лишь малый транспорт. Средние грузовики имели длину от километра и более, а тяжелые, так называемые «фрейтеры», имели размеры от трех, до пятнадцати километров. Хотя обычно грузовики мерялись не по длине, а по кубатуре трюмов. Вот, например, тот конкретный прототип, был транспортом прорыва, а значит имел довольно толстую броню, усиленные реакторы и прочее оборудование. А это значит, что он имел не десять миллионов кубометров, как его гражданская версия, а «всего лишь» около семи[3].

Опять же, на первый взгляд, величина трудно-осознаваемая простым человеческим мозгом, однако это объективная, космическая реальность. Проникновение было, как и всегда, при помощи дырки в гондоле одного из двигателей. Почему проникновение такое стандартное, да потому, тактика захвата транспортов, не менялась со времен парусных кораблей. Сначала надо было лишить его хода, потом нейтрализовать команду, а грабить можно и после боя. Опять же такие исторические аналогии боев, что в море, что в космосе, диктуются простой логикой. Проблемой было добраться до самой гондолы, но, тем не менее, в корабль я проник. И проник довольно удачно, так как основным грузом транспорта были ремонтные дроиды, очень много дроидов-ремонтников типа «Универсал», то есть основной представитель той самой армии дроидов, что выполняла большинство ремонтных работ по всей галактике Империи Джоре. Собственно, кроме этих относительно простых и дешевых механизмов ничего больше на этом корабле и не было, даже запчастей и расходный материалов.

Только огромное, теряющееся в темноте трюма, количество контейнеров с дроидами, точнее не контейнеров, а неких подобий клетки, в которые и были упакованы сложенные в транспортное положение работяги. Эти дроиды, в космическом житье-бытье вообще считаются на одном уровне с бытовым инструментом, каждого земного мужчины типа шуруповерта, а в космических боях — это просто тот же самый расходный материал. Причина жесткой посадки тоже была ясна. Посадка была выполнена ИскИном, на последних крохах энергии из накопителей, так как пробоина в реакторном отсеке не оставляла никаких шансов на побег, а мертвый экипаж в рубке, вполне объяснил, почему не был починен корабль, и почему он не улетел. Рубка сохранила всю неприглядность древней трагедии. Учитывая то, что рубка корабля была расположена в самом защищенном месте корабля, то пробоина в стене говорила от том, что после обездвиживания корабля, экипаж был уничтожен целенаправленно, то есть пленных брать не собирались.

Типичная война на уничтожение. А изломанные и изорванные скафандры с непонятным месивом их мертвой замороженной плоти внутри, непривычного человека могли надолго ввести в депрессию. Но мне, вживую наблюдавшему куда более кровавые зрелища средневековых сражений примитивным холодным оружием на близком расстоянии, эта картина не доставляла никакого дискомфорта. Очерствел, наверное. Пока я осматривал раскуроченную рубку, руки сами делали свою работу. Медея, к который раз обнулила ИскИн корабля, превратив его в очередной терминал. После этого началось неспешное тестирование повреждений. Из самого серьезного, что тут было повреждено, надо было только заменить пару маневровых двигателей и реактор. Поэтому Медея взяла десяток дроидов — ремонтников и принялась демонтировать покореженное оборудование, а я взял бот с оставшимися ремонтниками и отправился на древнее корабельное кладбище. Видел я там несколько разбитых корпусов с подходящими двигателями, и кто знает, сможет быть там и реактор найдется. Все же основная номенклатура комплектующих имела стандартные размеры и крепления.

На поверхности этого спутника можно было найти вообще все. Я подлетал на боте к перспективно выглядящей груде обломков, высаживал ремонтников, которые принимались за поиск и тестирование необходимых запчастей. Поиски не заняли много времени, обломки тяжелого фрегата поделились и маневровыми двигателями, и реактором, и даже топливом для него. Был соблазн обшарить это великолепный образчик космического автопрома, но потом, тяжело вздохнув, я решил отложить это на потом. Будет время, вернусь сюда с целой армией техников и демонтажных роботов, и заберу вообще все. Пока же только вырезали капитанский сейф, и отправились обратно. Как двигатели, так и реактор, все было очень массивное, и превосходило по размерам мой самопальный бот. И хотя малая сила тяжести здорово выручала, но малый вес не отменял ни массы, ни инерции. Поэтому перевозка осуществлялась по одному предмету, и очень-очень медленно.

Пока дроиды под руководством Медеи продолжали ремонт, я, взяв парочку стальных помощников, решил слетать на авианосец и посмотреть, есть ли к него что-нибудь типа капитанского сейфа. Да и вообще, каюта капитана, это романтическое слово, пахнущее тайной и добычей. Описание того, как проникал в эту каюту, сквозь разрушенные коридоры и разрушенные коммуникации, достойно отдельной книги, но, к сожалению, никого кроме меня это, думаю, не заинтересует. Достаточно сказать, что, даже максимально приблизившись к тому месту корабля, где находилась искомая каюта, и проникнув в очередную пробоину всего за жалкий километр до цели, я этот километр преодолевал десять стандартных часов. Что сказать, делал я это не зря, потому как от вида того, как жили высшие офицеры Джоре, был шокирован. Я еще не видел интерьер, который мне оставил в наследство командир станции, но то, что я увидел здесь, иначе как шок, даже назвать было нельзя.

Сначала меня поразил размер. Более сотни квадратный метров площади, и это только место, куда заходят гости, где они могут присесть, и подождать. Можно назвать это холлом, но как называется это место на корабле, я не знаю, поэтому пусть будет холл. Далее шла не менее роскошная гостиная, огромная спальня, потрясающая ванная комната, отдалённо напомнившая мне римские термы, с непременным бассейном, в котором даже сохранилась вспучившаяся замерзшая вода. Кроме огромной гардеробной, отыскалась и комната, которую я назвал просто «мужская», из-за огромного количества всякого холодного оружия на стенах, и приспособлениях для курения с комфортов, огромный бар и какие-то приспособления, которые я мог обозначить толь как игровые автоматы, но могу и ошибаться. Все апартаменты были отделаны деревом, нашелся даже винный погреб, кладовочка с мужскими драгоценностями, оружейная комната с еще одной коллекцией, но уже нормального оружия и брони.