Украденная невинность, или Право первой ночи - Коротаева Ольга - Страница 7

– Противозаконно, если употреблять в присутствии высокопоставленной особы. Вот тебе еще одно нарушение, Эми. Намеренная ложь должностному лицу. Почему назвалась Никой?

Девушка отпрянула, но я ее притянул к себе. Не понимал, откуда взялось настолько сильное притяжение между нами, однако не хотел ему противиться. Было невероятно приятно держать эту строптивицу в объятиях, мечтать о слиянии наших губ… И не только губ. Я хотел все!

Да, мы познакомились от силы пару часов назад, вот только эти глаза… Я таял без остатка, стоило только посмотреть в них. И мне это нравилось!

– Давай не будем ссориться? – широко улыбнулся я и отступил. – Теперь ты знаешь, что лгать мне бесполезно. А значит, не будешь делать того, что я так не люблю. Так?

Она медленно кивнула, и я взял ее за руку. Подвел к столу и галантно помог сесть. Занял место напротив и положил в рот несколько виноградин. Живот тут же заурчал. Нет, нужно что-нибудь более питательное.

Девушка первое время держала руки на коленях и во все глаза смотрела на меня. Не доверяла неожиданной перемене в поведении. Остерегалась поверить и попасться в ловушку. Хотелось улыбнуться: мы с ней похожи больше, чем нам казалось. Но в то же время она не покидала комнату, хотя могла бы воспользоваться моей слабостью и сбежать. Это давало мне надежду. И то, как девушка смотрела на меня после поцелуя. Между нами однозначно промелькнула искра!

Минут десять спустя Эмилия все-таки опустила взгляд. На миг обернулась на дверь, будто давала себе последний шанс уйти, однако потянулась за соком и сделала несколько жадных глотков. Но при этом все равно осторожно наблюдала за мной.

Возможно, я преувеличивал, и девушка мечтала сбежать, но боялась снова оказаться пойманной. Не знаю, почему, но мне такой вариант понравился бы. Ее побег всколыхнул во мне странные чувства, а преследование возбудило. Я попытался поразмыслить об этом и понять свои эмоции, но отвлекался всякий раз, стоило девушке повернуть голову, дотронуться до волос или нервно облизать губы.

Надо прекращать эту приятную пытку, а то она может закончиться там, где началась – в постели.

– Кофе или чай? – спросил я, поднявшись из-за стола.

– Теплое молоко, – то ли ответила, то ли спросила Эмилия.

– Хорошо, – кивнул я и, дав распоряжения вызванной прислуге, подошел к ее стулу. – Пойдем.

– Куда?

– Боишься?

– А стоит? – с вызовом спросила она, тут же поднявшись.

– Стоит, – усмехнулся я, наблюдая за реакцией, легко читаемой на лице. – Поэтому пойдем.

Она не воспротивилась. Вложила ладонь в мою руку и с затаенным предвкушением приключения двигалась за мной по длинному коридору, а затем по винтовой лестнице. О да, мы с ней определенно в этом похожи! Эми шла, заглядывала в небольшие окошки, оборачивалась в темноту, ступала осторожно. Но не останавливалась. Доверчиво последовала за мной в открытую наверху дверь и, замерев, охнула:

– Как красиво.

Пытливо посмотрела на меня, чуть прищурившись. Будто спрашивая разрешения. Дождалась кивка и, едва не вскрикнув от восторга, поспешила к балюстраде, чтобы насладиться открывающимся отсюда видом на Мадл-хэнс.

– Сколько огоньков! А там… это река? Светлая праматерь, как же красиво!

– В детстве я часто поднимался сюда, – приблизившись к девушке, поделился я тем, что никому еще не рассказывал.

– А почему столько печали в голосе? – обернулась она ко мне.

Я усмехнулся и на минуту задумался.

– Наверное, потому что больше нет восхищения, как у тебя. Теперь я поднимаюсь сюда раз в год в свой день рождения, но вместо палитры огоньков вижу места, где делал ловушки, охотился на маньяков, выслеживал драконов. Вон там, – указал я на скопление красных пульсирующих точек, – когда-то жил прославленный убийца. Так он утверждал, приписывая себе все самые страшные преступления. Но когда старика поймали, оказалось, что он за всю жизнь никого даже пальцем не тронул. Сейчас живет в психушке. А возле правого берега реки, где сейчас мигает белый прожектор, я поймал своего первого дракона.

Я осекся, сообразив, что начал говорить о том, что не только никому не рассказывал, но что запрещено передавать. Дернув за душащий меня воротник рубашки, пробормотал:

– Вряд ли тебе это интересно.

– Почему же, – шагнула ко мне Эмилия, посмотрела снизу вверх так доверчиво, что защемило в груди. – Это очень занимательно. Никогда не слышала ничего подобного!

Я сглотнул, осознав, что вновь тону в топкой голубизне ее глаз. Попытался воззвать к здравому смыслу, напоминал себе, что передо мной преступница. Пусть проступки ее выглядят случайностью, но стоит проверить, не в сговоре ли Эми с Гледеном. Или, что еще хуже, с драконом! Не случайно же она оказалась одна в лесу и отравила меня ядом кии как раз после неудачной ловушки? Пикник на две персоны! Эми и тот, за кем я охотился…

В груди будто что-то взорвалось только от одной мысли, что девушка может быть еще с кем-то. Я положил ладони на ее плечи и, легонько сжав их, с трудом выговорил:

– Скажи, что ты не оказалась возле руин случайно. – Я сам себе был противен в этой слабости, но готов был поверить простым словам, лишь бы она сказала. И не стал бы проверять. – Поклянись, что не знаешь, как выглядят листья кии. Дай клятву, что ничего не знаешь обо мне. О драконах!

Эмилия в ответ на мой настойчивый шепот судорожно выдохнула и уже открыла рот, чтобы ответить. Возможно, собралась признаться. Но я не позволил вновь солгать. Приник к губам, вновь ощутив невероятное притяжение. Хотел терзать, нападать, атаковать… Но в итоге наполнился несвойственной мне бесконечной нежностью, потому аккуратно поцеловал. Почувствовал ее дрожь и забурлившую в моих венах кровь. Вцепился левой рукой в перила. Другой обвил талию, притягивая очаровательную незнакомку к себе. Внезапно обрадовался пойманной в капкан добыче и понял… моя!

Хансэн был совершенно очарователен! Я смотрела в черное небо с золотистой россыпью звезд и улыбалась. Слушала забавные истории, которыми развлекал меня тот, кто еще недавно был таким злым, и держала его за руку.

Мы лежали на покрывале, расстеленном прямо на крыше. На подносе, который принес слуга, остывало теплое молоко. Я цапнула еще одно печенье и зажмурилась, пробуя его восхитительный вкус.

– Это было на втором курсе, – искренне рассмеялся Хансэн, заканчивая очередную байку. – Мы Нилиусу потом долго вспоминали это «приключение». К бедняге приклеилось прозвище… – Он повернул голову, и наши взгляды встретились. – Как думаешь какое?

Дэ Ритэн подмигнул, а я чуть не подавилась кусочком печенья. Кашлянув, пробормотала:

– Надеюсь, не то, что я подумала…

– О, ты верно догадалась! – белозубо улыбнулся Хансэн и, придвинувшись, осторожно обнял. Промурлыкал на самое ухо: – Только не ясно, откуда ты такие слова знаешь…

Ощущая, что краснею, я собралась отвернуться, но он удержал мой подбородок и мягко прикоснулся своими губами к моим. Потом еще раз, почти поглаживая ими, ласково провел по щеке пальцем. Это так разительно отличалось от того, как он зло вторгался в мой рот языком, что впору поверить в раздвоение личности.

Но я решила поверить в то, что Хансэн убедился в моей невиновности. Что ощутил благодарность за спасение жизни и увидел во мне привлекательную девушку. Что нам просто хорошо вместе. Вот так лежать на крыше и смотреть в небо…

Это самый романтичный момент в моей жизни. Никогда не думала, что он состоится, лишь мечтала о чем-то подобном. И пусть разительная перемена в поведении дэ Ритэна немного настораживала, я предпочитала не обращать на это внимания, чтобы насладиться неожиданным подарком судьбы. Девушке из низов не полагалось встречаться с таким роскошным мужчиной.

Хансэн медленно отстранился и посмотрел мне в глаза. На его лице я заметила выражение некого лукавого предвкушения.

– Что?

– Сколько у тебя было парней? – спросил он.