Маленький отель на Санторини - Набокова Юлия - Страница 17

Дверь в дальнем углу спальни ведет в маленькую ванную комнату – с туалетом, раковиной и ванной. К моему восторгу, в кране есть горячая вода, а в шкафчике я нахожу новое оливковое мыло.

Под душем смываю с себя дорожную пыль и все волнения этого дня. Хотя отель и поразил меня запустением, здесь, в доме бабушки, я чувствую себя спокойно и комфортно, словно приехала в гости туда, где меня ждали.

Когда я возвращаюсь в спальню, кошка, свернувшись клубком, спит в ногах кровати. Я запираю открытую нараспашку входную дверь, тушу свет, и меня сразу же обступает плотная темнота. На миг мне становится не по себе, но затем я вижу очертания мебели и белую занавеску, ведущую в спальню. В лунном свете, который проникает сквозь окна с улицы, она кажется серебристой и служит мне маяком.

Я ныряю сквозь занавеску, снимаю с себя полотенце и вешаю на спинку стула, который едва угадывается в темноте. Осторожно откидываю покрывало, чтобы не потревожить спящую кошку, и забираюсь по одеяло. Меня окутывает блаженным теплом, а мягкий матрас обволакивает голое тело, как облако. Обняв пуховую подушку, я почти мгновенно засыпаю. Вот я и дома.

Маленький отель на Санторини прекрасен. Солнце отражается от свежеоштукатуренных белых стен, так что слепит глаза. Я сбегаю от него в тень на террасу у номера – маленький круглый столик и два шезлонга ждут своих постояльцев, а дверь в номер распахнута настежь, приглашая войти.

Внутри номер белый-белый, как снежная пещера. Стены соперничают белизной с новенькой мебелью. Шкаф для одежды, тумбочка, кровать, туалетный столик – все белое, как наряд невесты. Только белое покрывало на кровати разбавляет синий узор по краю. В шкафу, который легко и беззвучно открывается, лежат новые подушки и одеяла, комплект отглаженного постельного белья. В маленькой ванной сияют новенькие краны, раковина и зеркала, на полке лежат белые полотенца. Я провожу по ним рукой – они мягкие и пахнут кондиционером с ароматом морского бриза. В такой комнате приятно провести отпуск, и, удовлетворенно оглядев номер, я перехожу в следующий – там точно такая же картина. Уют, порядок, чистота.

Когда я проверяю последний номер на нижнем уровне, слышу позади шаги, а обернувшись, вижу промелькнувшую светлую тень.

– Кто здесь? – Я выбегаю на террасу и успеваю заметить, как кто-то поднимается по каменной лестнице, опоясывающей здание отеля. Светлый силуэт почти сразу исчезает из виду, и я бегу за ним, чувствуя, как взволнованно колотится сердце.

На втором уровне никого. На всякий случай я заглядываю в каждый номер – они тоже отремонтированы, мебелированы и готовы к приему гостей, но пока в них пусто.

Над головой звучат легкие шаги – кто-то ходит на рецепции. Я со всех ног бегу туда и толкаю дверь с улицы внутрь.

– Тут кто-то есть? – После яркого солнца снаружи я щурюсь и ничего не могу различить в полумраке.

За стойкой никого, но дверь, ведущая на террасу, распахивается на ветру. Подойдя ближе, я замечаю женщину в белом, стоящую на краю террасы спиной ко мне. Она смотрит на море, и я не вижу ее лица. Но сразу узнаю по гордой осанке и волнистым темным волосам, подстриженным под каре.

– Бабушка! – радостно восклицаю я, выбегая на террасу.

Бабушка Афина поворачивается ко мне. Улыбка на ее лице такая теплая, что способна обогреть целый остров, а карие глаза сияют любовью.

– Добро пожаловать домой, девочка моя. Вот мы и встретились!

Она распахивает руки с белыми рукавами, словно крылья голубки, и я тороплюсь к ней, чтобы обнять.

Но не успеваю, потому что просыпаюсь.

Меня будит кошка. Спросонья я сразу не понимаю, откуда исходит звук. Выглядываю из спальни и вижу кошку у входной двери. Она нетерпеливо скребет косяк. Зевая, я отпираю дверь и выпускаю ее. Кошка сразу же запрыгивает на стену и уходит по своим делам, скрываясь из виду. Я тоже хочу вернуться в постель, но замираю в восторге при виде неба, раскрашенного в нежные оттенки восхода.

Мой первый рассвет на Санторини! Не могу же я его проспать!

На улице зябко, солнце еще не успело согреть воздух теплым дыханием. Сбегав в спальню, я быстро натягиваю на себя джинсы и футболку, беру из шкафа плед, заворачиваюсь в него и выхожу наружу. Плед теплый, как объятия бабушки, и пахнет чем-то домашним и приятным – то ли медом, то ли травами. Я сажусь в плетеное кресло, подтягиваю под себя ноги и глазею на небо.

Новорожденное южное утро такое спокойное и безмятежное, что и меня охватывают покой и нега. В рассветном небе носятся ласточки, вокруг так тихо, словно на острове нет никого, кроме меня. Ни шума машин, ни голосов. Только птичий щебет и шепот моря. Как будто я в раю.

Я вспоминаю свой сон, в котором видела бабушку Афину. Должно быть, она точно в раю. Ведь она выглядела такой счастливой, спокойной, такой светлой – в белых одеждах и с умиротворенной улыбкой на лице. А в ее карих, как у меня самой, глазах светилась любовь. И еще грусть оттого, что мы не встретились в этой жизни.

Этот сон – как послание из другого мира. Бабушка приснилась мне, потому что я приехала на Санторини и провела ночь в ее доме. Если вчера, в темноте, я и пугалась призраков, то теперь точно знаю, что не потревожила покой мертвых хозяев, а оказалась там, где и должна была. Дома.

«Добро пожаловать домой, девочка моя», – ласково сказала мне во сне бабушка Афина.

А я сразу ее поняла. Если бы мы встретились, пока она была жива, мне бы понадобился переводчик с греческого. Но во сне языкового барьера между нами не было. Жаль, что мне не удалось поговорить с бабушкой подольше. Хотя сон рассказал мне о многом.

Я увидела отель таким опрятным и аккуратным, каким он был при жизни бабушки и каким я видела его только на фото. А во сне я как будто перенеслась в его лучшие времена, когда он процветал. Бабушка Афина считала отель своим домом. И нетрудно догадаться, чего она ждет от меня – своей внучки. Судьба отеля теперь целиком в моих руках, и мне решать, каким он будет.

Солнце поднимается выше над островом, и я окончательно просыпаюсь и возвращаюсь в дом. При солнечном свете маленькая гостиная при входе производит совсем другое впечатление, чем вчера. Светлая и уютная, с круглым столом посередине, она как будто ждет гостей. В отличие от отеля, она не выглядит заброшенной, и в ней чувствуется живое присутствие хозяев – как будто они отлучились на минутку и вот-вот вернутся.

Я подхожу к темному комоду у стены, на котором стоят рамки с фотографиями. А вот и моя греческая семья. Молодая красивая бабушка Афина в свадебном платье, рядом с ней счастливый симпатичный жених в мешковатом черном костюме – мой дедушка. А вот и мой отец – сначала маленький мальчик на коленях у мамы. Потом – смеющийся черноволосый парень лет семнадцати, сидящий на опрокинутой лодке на морском берегу и весело смотрящий в камеру. На последней, более поздней фотографии Костасу лет сорок, он стоит на террасе семейного отеля в обнимку с постаревшими родителями.

Так вот ты какой, папа…

Костас был красивым, знойным брюнетом, похожим на итальянского киноактера. Неудивительно, что моя мама на него запала. Узнать бы еще, где они встретились, как долго длились их отношения, почему расстались. У мамы теперь не спросишь, но я надеюсь найти ответы на острове. Может, Костас рассказывал кому-то из друзей о своей русской возлюбленной?

Я подношу его фотографию ближе, чтобы отыскать общие черты. Но мое сходство с бабушкой Афиной просматривается более явно. Аккуратно поставив фотографию на место, я еще раз обхожу гостиную. По ее краям находятся две двери. Вчера я не успела заглянуть за них, а сейчас с любопытством исследую их.

За первой дверью обнаруживается небольшая чистенькая кухня с электрической плитой. В шкафчике есть посуда, кофейная турка и початая пачка арабики. Ура! Смогу сварить себе кофе к пирожкам! Но пока слишком рано для завтрака, и я продолжаю осмотр дома. За второй дверью оказывается рабочий кабинет – старомодный письменный стол из темного дерева, такой же старый книжный шкаф с книгами на греческом. Я вытаскиваю наугад одну из них, листаю и ставлю на место. Выдвигаю верхний ящик стола и нахожу кипу каких-то счетов. Вероятно, это бабушкин офис, где она вела дела отеля. Чтобы прочесть эти бумаги, мне придется выучить греческий язык. Но пока у меня есть более насущные проблемы. В первую очередь – судьба отеля. Смогу ли я восстановить его в том виде, в каком он работал при бабушке? Сколько средств на это потребуется? Этот вопрос я собираюсь задать Ирине сегодня днем.