Дон Педро (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 23

Вмешиваться в процесс именно по борьбе с религией не стоит, сами победят, не вымерли же тувинцы в Реальной истории, а вот с другими перегибами побороться стоит, но сильно мешал Малков. Он постоянно подзуживал Политбюро и министров, призывая их к более активным действиям. Особенно далась ему стопроцентная коллективизация. Горел этой идей.

Брехт не поленился, зашёл в Политбюро и нашёл там подшивку газеты «Правда» за 1930 год. Там была статья одна. Нашёл ту газету. Сам никогда не читал. Просто вспомнил прочитанную в детстве книгу Шолохова «Поднятая целина» и там был эпизод с этой статьёй. Вот нашёл и пошёл искать переводчика. И наткнулся на Посланника в Политбюро, опять навеселе. Сунул ему газету. Статья называлась: «Головокружение от успехов. К вопросам колхозного движения» – статья Генерального секретаря ЦК ВКП(б) И. В. Сталина в газете «Правда» в № 60 от 2 марта 1930 года, смягчившая меры проведения коллективизации сельского хозяйства в СССР при исполнении постановления ЦК ВКП(б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» от 5 января 1930 года с программой форсированной коллективизации и ликвидации кулачества как класса.

В этой статье предлагалось устранить «перегибы на местах», которые объявлялись плодом самодеятельности излишне ретивых исполнителей, трактовавших таким образом «генеральную линию партии» на сплошную коллективизацию.

Сунул и спросил, читал ли товарищ Владимир Владимирович эту статью.

И был послан. Нет. Не по матери. Просто пробурчал Малков: «Своим делом занимайся, учи их на понях скакать».

Не получилось. Пошёл всё же раздобыл переводчика, не собутыльника посланника Рябушкина, тоже вечно пьяного, а бурята с красивым именем Агвандондог Дашижамса Ранжур, которого все просто именовали Армагеддон, а Иван Яковлевич решил выпендриться и стал звать Радж Капур. Тот звездой ещё не стал, бегает по пыльным дорогам угнетаемой колониалистами Индии босиком. Мальчик ещё.

Радж статью перевёл и открыл рот.

– Это Сталин написал?

– Вот же газета у тебя в руках.

– А тогда чего? – обвёл всю Туву раками.

– Головокружение от успехов.

И решили они заговор замутить. Заговор хитрый. Не дешёвый, но хитрый прехитрый. Брехт нашёл того самого Михайлу Толоконникова, который самогон семидесятиградусный гонит и купил у него весь. И тару тоже. И стали они с Агвандондогом Дашижамсаном Ранжуром наливать в бутылки самогон и расставлять в разных местах в посольстве. И как ни странно – бутылки регулярно исчезали. Продолжалось это три месяца, а потом у непросыхающего Посланника приключилась белочка и он повесился.

Пришлось скорбную весть сообщать в МИД. А в стране уже вовсю шли чистки.

– Товарищ Брехт, – сказал ему Литвинов, – вы уж там сами. Приказ о повышении вас до Полночного Посланника я сегодня же дам команду подготовить. Политбюро ЦК ТНРП и лично Генеральный Секретарь Тока Салчак Калбакхорекович вами довольны и хвалят вас. А на ваше место мы пришлём военного, не переживайте.

Брехт потёр руки, перекрестился за душу грешную – теперь ведь в рай не попадёт, туда самоубийц не берут, и понёс в Политбюро перевод статьи и саму газету, а в качестве переводчика позвал Раджа Капура. А второму дал команду собирать вещички и ехать в Москву. Нечего братский тувинский народ смущать.

Событие тридцать первое

– Вот вы, товарищи курсанты, ничего не учите, а только с вопросами пристаёте, и товарищ полковник все за вас делать должен. А ведь когда начнётся война, товарища полковника рядом не будет.

Зима в Туве прошла незаметно. Вот только в конце октября выпал снег, сразу без всяких забав покрыв землю, так до марта и лежал. Почти не тронутый. Люди забились в дома в Кызыле и не вылезали из них. Было по правде холодно. Градусник спиртовой был только у министра сельского хозяйства и Брехт в самые лютые морозы ходил и интересовался. Картина вырисовывалась такая, как в декабре температура опустилась за тридцать градусов, так три месяца и не поднималась. А в феврале один раз опустилась за сорок и неделю держалась в районе минус пятидесяти градусов. Холодно было так, что Брехт, нет, Брехты прижались к печке в доме и просидели возле неё всю неделю. Дом был утеплён хреново, а новый, который построили из оцилиндрованного бревна, чуть поодаль от посёлка, только выстаивался, осадку давал. Погода вообще была странной. Снег почти не шёл, за все три зимних месяца и десяти сантиметров не выпало. И ни малейшего ветерка. Ясная такая погодка. Солнышко светит, а плевок замерзает прямо на губе ещё. Да и не придёт в голову никому плеваться, не получится. Ходишь шарфом из верблюжьей шерсти по самые глаза закутанным, если нужно добраться до ЦК.

Правда, после отбытия на тот свет Малкова Владимира Владимировича и назначения Брехта на должность Посланника дел у него почти не осталось. Совершенно незаметный до этого представитель Коминтерна в Туве Владимир Александрович Богданов вылез на первое место. Он переехал в ту половину дома, где до этого жил Малков и стал завсегдатаем у товарища Солчака Тока – Первого Секртаря ЦК ТНРП. Когда Брехт ему принёс газету летом, то этот с позволения сказать вождь коммунистов Тувы поступил радикально. Вывел на околицу Кызыла половину министров и членов Политбюро и расстрелял. При стечении почти всех жителей Столицы. Залил Кызыл красной кровью. Да, не получилось идиома. Кызыл в переводе на русский – «Красный». Мол, враги окопались и решили продать молодую социалистическую республику Монголии. С Монголией у Тувы вражда, те считают Туву своей территорией. Как впрочем, и Китай, который обе эти отколовшиеся от него страны считает своей исконной территорией. Новые министры по-русски не разговаривали. Были какими-то бедняками и родичами товарища Солчака. Пришлось Брехту в школе вместе с будущими младшими командирами учить и министров Великому и Могучему.

И увидел разницу. Если его, пусть будет – лейтенанты, хотели учиться и старались, то эти прямо с вручения им удостоверения, что они министры, стали баями, нойонами, ханами, выбирайте, какой эпитет лучше звучит. Командиры ему рассказывали, что они со своими родственниками ездят по стойбищам аратов, обрезают девушкам волосы, снимают с них украшения и насилуют. Потом эти товарищи добрались до монастыря буддийского Тугус-Буянту и перебили там почти всех лам и монахов. Вообще, чем глубже вникал Иван Яковлевич в жизнь Кызыла и Тувы, тем меньше она ему нравилась Просто какая-то нечеловеческая жестокость к соплеменникам. Их, блин, всего несколько десятков тысяч, а они с таким энтузиазмом режут друг друга, что волосы на спине ёжиком встают.

Так вот, бросил Брехт политикой заниматься и уступил пальму первенство прозябающему до этого на вторых, а то и третьих ролях товарищу Богданову. У этого мать его пропагандиста-интернационалиста гораздо лучше получалось внушать товарищу Солчаку коммунистические ценности. Одного хоть добился – людей перестали загонять в колхозы и даже по слухам (от Богданова, поди, проверь, правда это или очередное «головокружение от успехов») из Монголии вернулись несколько тысяч аратов. Опять пасут своих лошадей и коз с яками в долинах, что на юге Тувы. Там ещё как узнать, где Монголия начинается, а где Тува заканчивается, степь и ни одного пограничного столба.

Сам Иван Яковлевич поскучал – поскучал, да и занялся армией. Решил научить её ходить строем и песни петь. Больше она пока ни для чего нужна не была, а как любой командир он знал, что если у солдата есть хотя бы минута свободного времени, то он какую-нибудь пакость или дурость совершит. Вот и вышагивали, деря глотку, по нескольку часов в день. Остальное время прыгали, ползали, отжимались. Даже ввёл тренировки по снятию часового и метанию специально изготовленных в кузне ножей. Это только в кино можно метнуть кухонный нож, и он по рукоять войдёт в тело жертвы. Дудки. Он не правильно сбалансирован у метательного ножа лезвие должно быть гораздо массивнее рукояти, Тогда можно говорить о поражении противника.