Хомячок в наследство (СИ) - Цыбанова Надежда - Страница 21

Но стоило мне высунуть нос из-под одеяла (дышать-то хочется), как снаружи раздался гневный вопль.

Зяма, сидевший на подоконнике, хрюкнул, нарушая все законы природы:

— Иви, прячься, он бежит обратно.

— Да что случилось-то? — хныча сползла я на пол и залезла под кровать. Да, с утра я не совсем адекватная, особенно после тяжелой ночи.

— Он нашел сарай, — охотно поведал фамильяр. — Открыл его и получил граблями по голове.

— Ведьма! — прогрохотали сапоги по ступеням крыльца. — Я тебя…! Я тебя…!

— Р-р-р! — раздалось со стены.

— Иви, прекрати нервничать, — абсолютно спокойным голосом приказал хомяк. — У нас снова шкура ожила. А интересно: чем он рычит? У него же никаких внутренностей нет.

— Нет уж, — влез бархатный голос, который срывался на свистящий, злой шепот, — пускай боится.

 — Уверен? — Зяма прямо чувствовал себя детским знахарем. — Ты на стену сначала посмотри. И это далеко не ее предел.

— Ладно, — смилостивился добрый господин. — Вылезай, Иви. Не трону. Все же я воспитанный и на девушку руку не подниму. Даже если она ведьма.

Я жизнью ученая не верить на слова всяким проходимцам, поэтому просто показала ему кукиш.

— Вылезай кому сказали! — маг еще и сердито топнул. — Или я тебя сам оттуда вытащу. За ногу!

— Р-р-р! — ответил ему медведь.

— Иви! — не выдержал Зяма. — Уйми уже силу! А то в угол поставлю обоих! Причем в один. А тебя юный труженик полей ждут. И схожу-ка я с тобой, пожалуй. Ты нам без ног только проблем больше доставишь. И, Иви, когда я вернусь, чтобы изба была на месте с мертвой шкурой на стене.

— Ага, — мрачно отозвалась я, вылезая из укрытия. — А как я силу без тебя укрощу?

— Кристоф, объясни ей принцип медитации, — великодушно разрешил Зяма.

— Да ничего сложного нет. Села и думай, что надо держать себя в руках.

И я думала, активно думала, а шкура продолжала рычать и крутить головой. Просто в какой-то момент мелькнула мысль, что я слишком много кому должна и пускай все процентщики идут в лес. Одним словом, неправильная эта медитация. Да и в избе как- то грязно, неплохо бы убраться.

Взяла метелку в руки, а в голове что-то щелкнуло: мыслей нет, одна песенка звучит. И так легко стало. Пока подметала и не заметила, как затихла шкура. Ага! Явится этот умник уж я ему расскажу, как правильно надо медитировать. А еще лучше тряпку выдам, пускай пол потирает.

Пока я пребывала в мечтательных планах, как заставлю Кристофа наличники на окнах заменить, снаружи раздался печально-знакомый голос:

— Ведьма, умираю!

Я с тяжелым вздохом полезла за сумой для экстренных случаев. Помимо полезных вещей и настоек в ней лежали засахаренные фрукты. Самое то для мнительного Дорна. Гораздо проще согласиться, будто он умирает и дать ему «лекарство», чем объяснить отсутствие проблемы в принципе. Он свято верил, что одной ногой стоит в могиле и только мои чудо-средства спасают его от неминуемой кончины.

— Что на этот раз? — вежливо для ведьмы, которая хочет проклясть нытика, спросила я.

— В глазах темно, и голова кружится, — слабым голосом, словно и не кричал только что, затянул любимую песню Дорн. — Вот как с постели встал, так плохо и стало мне.

— Точнее, как все собрались на покос, — буркнула я под нос.

Для умирающего у мужика прорезался отличный слух.

— Наговариваешь ты на меня, не по-людски это. А еще ведьма.

Тут я оказалась озадаченной. Когда ведьмы стали храмовыми радетелями?

— Хорошо, — спорить с Дорном себе дороже, потом успокоительное пить придется. — Ты умираешь. Я тут бессильна. Надо к знахарю в Веселые Волнушки.

— Я же не доеду, — захрипел он, хватаясь за грудь. — Помру и буду к тебе призраком являться.

 — Не будешь, — отмахнулась я, доставая засахаренный фрукт. — Я твою могилу запечатаю, не переживай. Все во благо Бздыжников.

Дорн послушно сцапал предложенное «лекарство» и сразу же закинул его в рот. Не прошло и минуты, как он расплылся в широкой улыбке:

— Чудо! Я исцелен.

— Отличная новость, — мой мрачный оскал была ему ответом. — Значит, ты можешь присоединиться к остальным мужчина?

— Что ты, — Дорн замахал на меня руками. — А вдруг опять поплохеет? В моем состоянии надо лежать побольше.

— Ну хорошо, — снова отказалась от спора я. — Скажу Пахому, что тебя нужно непременно оправить к знахарю. Не нравятся мне твои симптомы. Скорее и чудо- средство действовать перестанет.

— Как это? — всполошился мужик. — Почему?

Я с важным видом сложила руки на груди:

— А что ты хотел? К любому лекарству или настойке в организме человека вырабатывается привыкание и эффект ослабляется. Постепенно возникает необходимость в увеличении дозы. Кончается все или отвалившимися почками, или язвой желудка.

Дорн спал с лица, но в своем грехе ленью сознаваться не захотел:

— Рассказываешь ты ужасы умирающему человеку. Как ни стыдно. Пойду-ка я отдохну. Нет у тебя сострадания.

— Ага, — легко согласилась я. — Совсем нет. Как в прочем и совести. По специальности не положено.

Я тихонько порадовалась, глядя на удаляющуюся фигуру, ведь сегодня обошлось малой кровью. Старосте на этого жулика жаловаться бесполезно. Пахом сам прекрасно в курсе, что Дорн обычный лентяй с богатой фантазией, да и жук изворотливый, ведь так ни разу не удалось его дотащить до знахаря.

Зяма переместился ко мне внезапно. Вроде я только что в одиночестве изучала остатки соломенной куклы и листала лекции по управлению сознанием, как на плече возник хомяк.

— Ты чего трясешься? — подозрительно спросила я фамильяра. — С Кристофом что-то случилось?

Зяма зашелся в приступе хохота:

— Ты не поверишь. Наш одаренный щеночка подобрал.

— Где? — нахмурилась я. Идея взять сторожевую собаку себе была, но отпала за ненадобностью. Кто ведьму грабить полезет? А так только лаем заходиться будет целый день, а то и ночь. Нету спокойной жизни в Бздыжниках.

— На краю леса. Они там на поляне траву косили.

— И что не так с щенком? — по реакции Зямы догадаться несложно — блондинчик опять напортачил.

— С ним-то? Все так. За исключением того, что он волчонок. — Фамильяр комично вытер мордочку лапками. — Хорошо еще мужики заметили как наш башковитый кого-то подзывает. Хочешь волка себе на цепь?

— Конечно, — я с жаром прижала ладони к груди. — Всю жизнь мечтала. Надеюсь, все обошлось?

Хомяк видимо что-то припомнил и коротко хохотнул:

— За ним пришла мама. Как ты понимаешь, наш герой хотел на нее косой замахнуться. Хорошо рядом Зирт, сынок кузнеца был. Парнишке выдали ответственное задание — следить за магом. Скрутил он Кристофа, тот и пикнуть не успел. А волчица забрала детеныша и в лес убежала. Пахом сказал, что за болота пошла.

Я облегченно провела рукой по вспотевшему лбу. Староста в таких делах не ошибается. Не зря же он был лучшим охотником в пору своей юности.

— Он там хоть не покалечился? — осторожно поинтересовалась я целостностью мага.

— На самом деле все не так уж плохо, — Зяма понизил голос до шепота. — Только косу чуть два раза не сломал. Но Зирт его даже похвалил, когда он молодую березку скосил.

Ближе к обеду, когда в печке стал шкварчать чугунок с картошкой и мясом, вернулся борец с травой в обнимку с косой.

— Не сломал, — констатировала я, наблюдая, как надежда целого рода еле плетется к сарайчику.

— И без друзей наших меньших, — поддержал Зяма.

— Но с сюрпризом, — не удержалась я.

Мрачный Кристоф просочился в дом, опасливо поглядывая на меня. Аж загордилась — страшна я в гневе.

— Ну давай, — он оперся кулаками о стол. — Подначивай. Сдал же наверняка пушистый вражина.

— С кем не бывает, — пожала я печами, отыскав в себе ненужное сострадание, судя по скривившемуся лицу мага, — перепутал щенка и волчонка. Ты же не взрослого волка домой потащил.

— Какие-то твои утешения не очень, — буркнул блондинчик.