Двуглавый Змей (СИ) - "Марло Arc" - Страница 1

Багряное зарево постепенно застилало небо, оттесняя полотно ночи и растворяя в себе тучи, тяжело нависающие над землёй. Слегка мутная дымка начинала отступать, стремясь скрыться, рассеяться в воздухе, оставив после себя холодную росу на траве. Скромные лучи поднимающегося солнца пробивались сквозь мыльную пелену, согревая. Трава, усеянная блестящими каплями, сверкала россыпью бриллиантов, и каждый хранил в себе кусочек солнца.

До рассвета оставалось меньше двух минут.

Каждый удар оставлял на полупрозрачном теле широкие, рассечённые полосы, из которых активно валила такая же прозрачная дымка. Раны тут же затягивались, не оставляя после себя и следа, но спустя мгновение клинок, со свистом рассекая воздух и призрачную плоть, украшал её новыми, замыкая круг.

Баньши атаковала в ответ, но ни один из её ударов так и не смог достигнуть мечника. Рубящий удар наотмашь с его стороны, и одна из тонких, бледных кистей призрака, с неестественно длинными пальцами и острыми, как бритва, чёрным ногтями отлетает прочь, тут же растворившись в воздухе. Ещё один удар оставляет длинную, рваную рану на груди, а второй чётко метит в голову.

Женщина призрак широко раскрыла пасть, обнажив острые зубы и издала пронзающий, душераздирающий крик, от которого любой человек тут же бы свалился с ног. Мгновением спустя она взорвалась дымкой, растворившись в воздухе. Удар ушёл в «молоко».

Густой туман заволакивал помещение, расстилаясь на холодном полу. Температура в зале резко упала, а немногочисленные окна покрылись ледяными узорами. Баньши могла появиться в любом месте, вытянув свои когтистые руки в попытке разорвать горло мечника.

Туман поднялся, начав извиваться тонкими нитями, подобно змеям. Призрак появился сверху, и, оставляя за собой дымный след, камнем упал на голову противника. Тот, в свою очередь, плавным вольтом ушёл из–под атаки, развернувшись на носках, а после нанёс контрудар, пришедший на деформированную челюсть женщины, и, наблюдая, как призрачное тело разбилось о покрытые трещинами, каменные плиты, отскочил назад. Казалось, он избежал резкого выпада нечисти, но осёкся, поняв, что стоит, прижавшись лопатками к стене.

Почувствовав угрозу, он тут же пригнулся, увернувшись от резкого, размашистого удара со спины. Прозрачная рука прошла свозь стену, чуть не задев затылок и сорвав несколько тусклых волос цвета пепла. Противник призрака отскочил от стены, развернулся, попытавшись описать клинком полукруг, но не успел.

Баньши сделала рывок вперёд, врезавшись и откинув его высоко назад. Он отлетел, остановившись ударом об одну из колонн. Послышался хруст — у мечника сломалось бедро. Упав бессильной тушей, охотник на нечисть тут же сгруппировался, игнорируя боль и кувырком ушёл назад, увернувшись от последовавших далее ударов. Несколько царапин украсили потрескавшуюся каменную плиту. За окном начало светлеть.

Одно быстрое движение и с руки мечника сорвалась тонкая, серебряная цепь, окутав призрака. Она возжглась в полупрозрачное тело, шипя и оставляя ожоги. Баньши билась в конвульсиях, испуская дым и пронзительно крича, но крик не действовал на противника, что сильно пугало её.

Охотник, мимолётным движением утерев кровь с правого уха, резко натянул цепь, привязанную к левому предплечью. Кажется, ещё сильнее побледневшая, полупрозрачная фигура дёрнулась, и начала кричать как можно громче. Визг заполонил помещение, раздавшись на всю округу и попугав сонных, измотанных и без того напуганных, но так и не заснувших этой ночью, селян. Баньши, окутанная серебром, не могла регенерировать. Крича не столько от боли, которую, судя по всему, она чувствовала, сколько от осознания скорой кончины, начала сопротивляться ещё активнее, не в силах вырваться или раствориться в воздухе, обратившись могильным туманом.

Пепельноволосый мечник перехватил цепь, намотав её на кисть второй руки и засеменил назад, оттягивая призрака к центру зала. Баньши рванулась и махнув охапкой спутавшихся, чёрных волос, сильно натянула цепь, что разодрала бледную кожу мечника до крови, но тот даже не поморщился.

Солнце поднималось над крепостью, краем показываясь за окном. Яркие лучи попали внутрь, освещая стену, колонны, отбросившие тени и часть пола комнаты, и чем выше солнце поднималось, тем большую площадь охватывал губительный для призрака свет. Смертоносная линия медленно двигалась в сторону баньши. Стоило бледной, как фарфор, не упокоенной женщине зайти за неё, как её тело тут же бы испарилось, уйдя вместе с ночной тьмой и людскими кошмарами.

— Да упокоят… боги… твою душу… — делая паузу после каждого слова, и всё ещё старательно удерживая цепь, проговорил мечник.

В его блеснувших, оранжево–рубиновых глазах отразилось искажённое страхом и отчаянием бледное, женское лицо, когда губительная линия света настигла прозрачную кожу призрака. На секунду баньши перестала вырываться, замерев, и с нескрываемым ужасом посмотрела на мечника.

Мгновение, и её лицо приняло человеческую форму — лицо красивой, молодой женщины, графини, коей она раньше и являлась. Призрачное тело ужалось, иссохло и потускнело, потеряв всякий свой бледный оттенок посерев, и распалось на пепел, подхваченный ветром. Силуэт растворился в ярких, утренних лучах.

Пепельноволосый охотник пяткой коснулся стены и понял, что оттеснил себя к самому краю. Тяжело, но тихо выдохнув, мечник скользнул вниз по стене, мягко устроившись на полу и оглядев окровавленную руку. Кровь уже остановилась и цепь оставила лишь кровоподтёки, да синяки на болезненно–бледной, почти серой, коже. Ещё один тяжёлый вздох.

Солнце окончательно взошло, полностью осветив зал старого имения — сильно потрёпанного, погоревшего, вот уже год как заброшенного поместья.

Пепельноволосый охотник, сразившийся с призраком бывшей графини, укрылся ладонью от яркого света и осмотрел помещение. Потёртые стены, покрытые пылью уцелевшие окна, холодный, каменный пол и замшелые колонны. С высокого потолка звонко падали капли воды. Второй этаж поместья сгорел полностью, а состоящий в основном из камня первый, уцелел и даже хорошо сохранился. Зал было не узнать, мрак ночи наконец ушёл, и крестьяне могут вздохнуть спокойно.

Мечник встал, отряхнувшись от пыли, и намотал цепь обратно. Прошёлся, разминая шею после удара, слегка коснулся бедра, пошевелил ногой. С противным щелчком один из вылетевших суставов встал на место. Взмах лёгким, коротким мечом, которым он сразил нечисть. Клинок закрепился на спине, пересекая её наискось.

Он повертел торсом, поправил меч, стараясь не касаться острого, антрацитового цвета, лезвия. Гарда отсутствовала, вместо этого на её месте было изображено кричащее, искажённое ужасом лицо человека, широко раскрывшего рот. Только этот меч, не считая посеребрённого оружия, мог противостоять нечисти, раня её. Также он был идеальным оружием против живых существ — клинок был настолько прочным и острым, что мог рассечь любую плоть без особых усилий.

В комнате стоял полумрак и только небольшое количество свечей разгоняло тьму вокруг. Одна из таких, сильно растаявшая, стояла на столе, капая воском на бумаги. Бургомистр сидел, тяжело вздыхая при подсчётах. Как и договаривались, мечник вернулся вечером с вестями о упокоенной графине. В самом углу каморки, как можно было охарактеризовать эту заставленную шкафами и комодами с документами, комнату, услужливо стоял помощник, немолодой мужчина с мелкими глазками и большим, кривым носом. Скрываемая под лиловой шапкой голова с залысиной то и дело вытягивалась на шее, а его глаза старались разглядеть цифры, записываемые бургомистром. Губы незаметно шевелились в немом подсчёте, а каждый раз, когда бургомистр вздыхал, его лицо испуганно дёргалось.

— Вам, наверное, интересно, почему поместье нам понадобилось только сейчас, хотя оно было заброшенно уже как год? — Всё так же, не отрываясь от бумаг, со вздохом проговорил мужчина.