Волчица для ловца (СИ) - Серина Гэлбрэйт - Страница 5

— Тебе надо что-то ещё?

Ответил Ройс не сразу, минуту-другую лежал неподвижно, глядя невидяще в потолок. Если бы не стук сердца, слабый, натужный какой-то, впору было вообразить, что ловец таки отдал душу своим богам.

Если таковые у него были, разумеется.

— Н-например?

— Ну, не знаю. Может, прежде следует рану обработать, продезинфицировать там, зашить…

— Ты… умеешь шить… раны зашивать?

— Нет.

— Тогда зачем… спрашиваешь?

— На всякий случай, — Али присела на край постели, посматривая неуверенно то на скомканную голубую наволочку, то на мертвенно-бледный лик. — Так, на минуточку, это ты ко мне пришёл, а не я к тебе прибежала играть в доктора и тяжелораненого пациента.

— Нужно время…

— Сколько? Хотя бы примерно?

— Время…

— Да, время. Так сколько?

— Всё пройдёт… всё…

Неужто бредить начал?

Этого ещё не хватало!

Передвинувшись ближе к изголовью кровати, Али протянула руку к лицу Ройса, намереваясь пощупать лоб, как делала в детстве мама, но на запястье сомкнулись холодные пальцы, сжали. Али вздрогнула, попыталась высвободить руку, а ловец повернул к ней голову, глянул зло.

— Гло? — не столько произнёс, сколько прорычал, точно из них двоих волком был он.

— Что ещё за гло?! Совсем с ума сошёл? — Али снова рукой дёрнула, и ледяные тиски разжались, чужая конечность, мгновение назад продемонстрировавшая и силу, и скорость реакции, безвольно упала на покрывало.

Ройс моргнул, лицо с заострившимися было чертами медленно, неохотно разгладилось.

— Значит, началось…

— Что началось? — насторожилась Али.

— Следующие несколько часов… будут самыми… сложными, — мужчина отвернулся, вновь сосредоточил опустевший взгляд на потолке. — Тебе… лучше меня не… не трогать. И не слушай…

— Что не слушать?

— Всё… что бы я ни говорил. Просто не прикасайся и не… не слушай. К утру… станет лучше…

— А если не станет?

— Свяжись с Дэсом… или с Эжени, а она разыщет мужа…

И они утилизируют труп? Вот счастье-то!

— Дэс знает, что надо делать…

— А может, связаться с Дэсмондом сейчас, не дожидаясь утра? У тебя же должны быть какие-то специальные каналы или средство связи с другим миром. Если не супертелефон, то хотя бы артефакт?

— Мне будет… холодно, очень холодно… но это… пройдёт… пройдёт… всё пройдёт… и ты тоже пройдёшь, как все они… — Ройс умолк.

Несколько секунд губы шевелились беззвучно, затем глаза ловца закрылись.

Кажется, отключился.

В очередной раз удостоверившись, что незваный гость дышит, Али встала, посмотрела на лежащего на постели мужчину. Странно видеть непобедимого ловца нечисти и нежити… таким. Беспомощным, безжизненным, почти бесплотным, словно тень, которой он иногда обращался. Нынче, поди, подушки хватит, чтобы добить окончательно.

Странно думать, что по неким, неведомым Али причинам он может не дожить до утра.

Странно представлять, что его может не быть.

Вчера был, а сегодня не стало.

Странный вечер и мысли в голову лезут тоже престранные.

Но от необходимости связаться с Дэсмондом прежде, чем Ройс доживёт до утра — или не доживёт, кто знает, насколько живучи представители его вида? — совсем отказываться не стоило.

— Пройдёт… пройдёт…

Али открыла глаза, возвращаясь в суровую реальность, где сумрак норовил вытеснить неверный свет бра возле дивана, а раненый ловец то начинал что-то бормотать в забытьи, метаться по постели, то затихал до едва уловимого стука сердца и слабого дыхания.

Сколько времени прошло?

Полтора часа. Всего!

Телефон Эжени не отвечал, рабочие номера Дэсмонда — ни один из трёх — тоже, посему с надеждой, что подруга с мужем решили-таки по какой-нибудь срочной внезапной надобности вернуться сюда, пришлось расстаться. На всякий случай Али оставила сообщения на голосовой почте и присовокупила к ним письменные. Обыск карманов куртки Ройса ничего не дал, ни оружия, ни артефактов для связи, ни улик, указывающих на личность противника ловца. Ткань изрядно пропиталась запахом крови Ройса, специфическим донельзя, напрочь отбивающим любые иные примеси. По некоторому размышлению Али осторожно накрыла мужчину одеялом, отметила, что бледность лица сменилась неестественной белизной, людям не свойственной. Даже Эжени со своей снежной сущностью не отличалась столь нездоровым, пугающим оттенком кожи.

В сознание Ройс не приходил, только бормотал в бреду. Вместо положенного в подобных случаях жара тело источало уже весьма ощутимый холод, необязательно прикасаться к ловцу, чтобы почувствовать себя выскочившей без тёплой одежды на мороз. Али накинула толстую вязаную кофту, отодвигая желание сменить искусственные человеческие покровы на волчью шубу, забралась с ногами на диван и забилась в угол. Ноутбук давно выключила и теперь сидела со смартфоном, пытаясь скоротать время в интернете. Посматривала на Ройса, помимо воли прислушивалась к бессвязным обрывкам фраз.

— Пройдёт…

Да что пройти должно, интересно? Это его непонятное состояние? Ситуация в целом? Или затуманенный разум ловца застрял в тенетах прошлого?

Али поёжилась, отложила смартфон на журнальный столик. В середине апреля светало раньше, и как же хотелось, чтобы все беды, точно по волшебству, рассеялись прямо с первыми лучами солнца!

— Пройдёт… Отпусти её… и всё пройдёт…

Встав с дивана, Али едва ли не на цыпочках приблизилась к кровати, замерла в шаге, вытянув шею. Выглядел Ройс жутковато — кожа белее снега, ресницы и падавшие на лицо пряди волос смёрзлись тоненькими сосульками, губы потрескались. Холод такой, что, казалось, стены вокруг вот-вот наледью покроются. Наверное, если коснуться его такого, то обморожение заработать можно…

Вдруг его как раз согреть нужно? Ещё одно одеяло, грелка и горячее питьё? Хотя как в него хоть что-то влить? Запихнуть в горячую ванну тоже не выйдет. А других, более толковых идей не было.

И ощущать собственную беспомощность мерзко.

Посмотреть, как обстояли дела с раной, Али не решилась. Только повела раскрытой ладонью над телом, чувствуя, как ломит пальцы.

Эжени такого холода не испугалась бы.

А жара Юлиссы хватило бы, чтобы отогреть любую ледяную нечисть.

Но подруг здесь и сейчас нет, есть лишь бесполезная волчица, совершенно обыкновенная, ни на что не способная оборотница.

— Пускай её, она того не стоит…

Всё-таки есть некая она. Та самая? И к кому Ройс обращается — к самому себе или к кому-то неизвестному Али?

— Пройдёт… — Ройс перекатил голову по скособочившейся подушке, дёрнулся, сбрасывая край одеяла, задрожал. Сосульки на волосах хрупнули и расплылись тёмными пятнами по наволочке.

Али выждала несколько минут, однако дрожь не прекратилась, мужчину начало мелко трясти.

Одеяло она поправила. Очень аккуратно, стараясь не касаться выбеленной кожи. Подумала и сняла с себя кофту, набросила поверх одеяла. Постояла, переминаясь с ноги на ногу.

— Хр-р-рень, — Али отступила от кровати к окну с живительным теплом отопления, скинула тапочки и принялась стягивать белую домашнюю футболку и розовые штаны.

Отметила мимолётно, что и её одежда заляпана кровью, высохшей давно, успевшей превратиться в сажевые разводы и пятна на ткани. За верхней экипировкой последовало нижнее бельё.

Стянуть резинку с волос.

Опуститься на ковёр.

Сменить ипостась.

Али не любила перекидываться в квартире. Если в лесу человек неловок, неуклюж, словно терялся перед первозданными силами природы, то волчице мгновенно становилось неуютно в стенах небольшого жилого помещения. Комната гляделась маленькой, тесной чрезмерно, давила сжимающимися ежеминутно тисками. И осознание глупости собственного решения подстёгивало, намекало, что мысль не просто не умная — идиотская насквозь.

Рискованная.

Безумная.

И опасная.

Если не придушит её ловец голыми руками ненароком в бреду, то заморозит наверняка.