Особенный наследник (СИ) - "Amazerak" - Страница 34

— А я, значит, теперь буду подопытным кроликом? — я скептически взглянул на него.

— Нет, что ты! Опытов на тебе ставить никто не собирается. Но если ты и твоя матушка не против — а она не имеет ничего против, я спрашивал — то я бы хотел продолжить наблюдения. Ты не представляешь, Константин, насколько твой случай интересен для науки.

Я задумался. Мой случай, и правда, был уникальный. Вряд ли умершие люди из других миров часто перерождаются здесь. В моём прежнем теле присутствовала какая-то аномальная энергетика, которая защищала меня. Похоже, тогда она не могла раскрыться полностью, а тут появилась благодатная почва в виде нитей и узлов. Всё это было очень интересно, но мне не очень хотелось торчать в клинике, пока люди в белых халатах будут ставить на мне опыты.

— Хорошо, — сказал я. — Но при одном условии. У меня сейчас много дел, и на исследования времени почти не остаётся. Если нужно, я могу иногда сюда приезжать, но только тогда, когда выкрою свободную минуту. Договорились?

— Э… Я согласую время с твоей матушкой…

— Нет, — перебил я. — Со мной. Если понадоблюсь, звоните мне. Я скажу, смогу ли приехать или нет.

Антон Аристархович немного смутился от такого заявления, но в конечном итоге после непродолжительного спора согласился с тем, чтобы решать все подобные вопросы со мной.

Инессу в эти дни я если и видел, то только вечерами за ужином. Мы даже не общались толком. В среду ехали из гимназии вместе на её машине. Она молчала всю дорогу, и даже не спросила, куда я пропал в выходные. Это было очень непохоже на мою любопытную сестрёнку.

А вот я спросил — спросил, как у неё дела, на что получил дежурный ответ, что всё хорошо. Когда же поинтересовался, как прошла вечеринка в пятницу, Инесса только и сказала:

— Ничего особенного. Погуляли и разъехались.

Мне показалось это очень подозрительным. С сестрой что-то происходило, а я не мог понять, что именно, хотя вроде как собирался заботиться о ней. Впрочем, несмотря на все мои благие намерения, в последние дни было совсем не до неё.

Когда мы приехали, я отправился в свою комнату. Завтра после уроков на базе нашей дружины должна была состояться планёрка. Верхушка рода собиралась обсуждать охоту, которая намечалась на выходные. Мне же очень скоро предстояло впервые в жизни столкнуться с тварями из тенебры, и это не могло не волновать.

Я сидел за столом, обложившись учебниками, рядом стояла кружка кофе. Кофе тут был отменный — настоящий молотый, а не тот шлак в пакетиках, который приходилось пить прежде. Я даже пристрастился в последнее время к этому напитку, тем более что приходилось нередко засиживаться допоздна и рано вставать.

В дверь постучались. Это оказалась Инесса.

Она вошла и села на кровать. На ней лица не было. Сестра выглядела очень расстроенной.

— Что-то случилось? — я повернулся в своём кресле.

Инесса молчала, теребя в руках носовой платок.

— Да что случилось-то? — я тоже заволновался. — У тебя проблемы?

— Кажется, у меня большие проблемы, братик. Я не знаю, к кому обратиться, — тихо проговорила Инесса.

Я расхаживал по комнате и думал. Инесса с заплаканными глазами сидела на кровати. Минуту назад я узнал ужасную вещь, которая могла иметь не самые хорошие последствия не только для сестры, но и для всего рода.

Инесса рассказала, что в пятницу на вечеринке её чем-то напоили, и она оказалась в полубессознательном состоянии. Она плохо помнила то, что происходило. Спальня, несколько парней — в общем, обычное дело для молодёжных вечеринок. Однако Инесса вовсе не имела намерения заканчивать мероприятие подобным образом, и когда утром, уже оказавшись дома (её довезли на её же машине, которую оставили возле ворот), поняла, как её молодой человек с ней обошёлся, очень огорчилась. Она даже собиралась поехать набить своему приятелю морду, но потом подумала, что это — не лучший выход, да и куда ехать не знала, и решила, что надо просто постараться забыть о том, что было. А поскольку Инесса боялась, что ситуация станет известна семье, никому ничего не сказала.

Но забыть не получилось — вчера ей пришёл конверт, в котором лежали интимные фотографии с той вечеринки и угроза, что те будут разосланы всем родственникам и даже администрации гимназии.

— Что он хочет? Какие требования? — спросил я. — Деньги? Ещё что-то?

— Нет, — Инесса вытерла платком глаза. — В письме ничего не сказано про требования.

— Тогда я не понимаю. Зачем весь этот цирк?

Инесса опустила взгляд, и я понял, что она что-то недоговаривает.

— Ты мне точно всё сказала?

— Нет, — покачала головой Инесса. — Та сволочь, с которой я встречалась, он… из филы Комниных. И его дружки, наверное — тоже. Я теперь точно убью его. Мне всё равно, что за это будет, — она снова разрыдалась.

— Погоди. То есть, ты сейчас говоришь, что соврала мне тогда? Ты же уверяла, что эти ребята из нашего клана.

— Прости. Я не хотела, чтобы ты волновался.

— Инесса, какого хрена? Ты почему сразу не сказал, что тот тип — не из наших?

— Я… э… не знаю. Я… сама не знала, — растерянно мямлила Инесса.

— Что значит, не знала?

— Когда мы познакомились, он сказал, что живёт где-то неподалёку. Я посчитала, что он — из наших. Потом на первой встрече он открыл мне правду, но я не думала, что у него дурные намерения. Он просил, чтобы я никому не говорила, потому что наши архонты враждуют, и у семей много предрассудков. Я поверила. Я думала, мы будем как… Руслан и Людмила.

— Какие к еб… к чёртовой матери, Руслан и Людмила?

— Ну ты разве не помнишь пьесу? Там он и она из враждебных кланов, они полюбили друг друга и…

— И умерли в один день. Помню, — перебил я, сообразив, что речь идёт о каком-то аналоге Ромео и Джульетты. — Но это же сраная сказка! Ты что не понимаешь?

— Я не думала, что он — такая мразь, — Инесса закрыла лицо руками.

Я продолжил расхаживать взад-вперёд. Не было цензурных слов, чтобы выразить все эмоции. Я-то думал, Инесса — взрослый человек, понимает, что делать. А хрен там! Дитё малое, хоть и девятнадцать почти.

С другой стороны, я и себя материл последними словами. Ну что за идиот? Нельзя было проверить, что за парень такой нарисовался? Нельзя было Андрея попросить, чтобы пробил его данные? Мы же не какие-нибудь простолюдины никому ненужные, а богатый аристократический род, у которого полно врагов. Да тут каждого нового знакомого надо по десять раз проверять, а я по-прежнему мыслил понятиями из прошлой жизни, где круг моего общения ограничивался дворовой шпаной. Некоторые мои приятели в восемнадцать-двадцать лет уже работали, семьи заводили (что сам я, правда, считал глупость в таком возрасте), жили взрослой жизнью. Но тут, кажется, было всё иначе.

Хотел отругать сестру, но понял, что смысла нет. Я и сам едва ли не больше виноват в случившемся. Брань ничего не изменит. Очевидно, что недружественный клан решил устроить нам проблемы, и из-за нашей оплошности у него это получилось.

— Эти люди, — сказала я, — возможно, причастны к убийству нашего отца. Думаешь, они не пойдут на другие подлости?

— Я не знаю, что мне делать. Меня исключат из гимназии, — продолжала рыдать сестра. — Феоктистовы разорвут помолвку. Меня ни один род не примет.

— Да погоди паниковать. Где фотографии и записка? Покажи.

— Я не могу.

— Что не можешь? Показать? Так сама говоришь, скоро все увидят. Мне нужно понять, с чем мы имеем дело.

Инесса нехотя согласилась. Мы отправились с ней в другое крыло, которое считалось женской половиной. Спальня сестры оказалась побольше моей, но обстановка в целом была похоже. Письменный стол, кровать, застеленная покрывалом, но только розовым, вращающееся кожаное кресло красно-жёлтого цвета.

Инесса достала из ящика стола конверт, положила передо мной и отвела взгляд:

— Всё здесь.

Я достал из конверта фотографии. В общем-то, всё и так было понятно. Снимки напоминали то, что в моём мире можно найти на порнохабе. Я мельком просмотрел их и убрал в конверт. Почему-то стало противно. Ощущение, словно нас обоих поимели, только сестру в буквальном, а меня — в переносном смысле. Меня охватила ярость, но усилиями воли я заставил взять себя в руки. Меньше всего сейчас нужны необдуманные действия.