Вереск на камнях (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 39

Кот спрыгнул с перила ко мне под бок, сел рядом, обернув хвостом лапы, и сказал лениво:

— А я вчера мышку поймал.

— Молодец, — таким же расслабленным тоном похвалила я его. — Съел?

— Нет, собакам отдал.

— Ну и дурачок.

— Слушай, подруга большой женщины, мне не по себе.

— Чего это вдруг?

Я протянула руку и погладила котика по голове. Он зажмурился, встопорщил усы и муркнул:

— Грядёт что-то.

— Ещё одна Велесова ночь?

— Если бы.

Кот зевнул и плюхнулся боком на тёплые ступеньки, сказал сонным голосом:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что-то очень-очень плохое.

Очень-очень плохое меня совершенно не устраивало. Поэтому я сказала коту строгим тоном:

— Перестань каркать, ты не ворона.

— Я котик, — мурлыкнул тот. — Я чувствую поветрие, и оно мне не нравится.

— Ладно, рассказывай, что там грядёт.

— А вот этого я не знаю.

Он подставил мне пушистое пузико, и я с удовольствием зачесала его, погружая пальцы в жирненькую шерстку. Общение с котом доставляло удовольствие. Пусть болтает. Грядёт что-нибудь — разберёмся. С нечистью же разобрались в Велесову ночь…

Ветерок пригнал дым из бани. Я вдохнула его с наслаждением, зажмурилась, представив, как Ратмир моется сейчас после работы. С ним и другие мужики, но их представлять я не собиралась. Только своего мужа, любимого, отца моего будущего ребёнка. Князь голышом в облаках раскалённого пара… Отросшие волосы, мокрые, липнут к плечам. На усталом лице капельки воды…

Скорей бы он уже помылся. Остро захотелось прижаться к разгорячённому телу, обнять, ощутив крепкие мышцы под ладонями, похвастаться успехом с Олей… Лечь к нему под бок на жёсткую кровать, удобно устроившись спиной к его животу. Не это ли и есть простое счастье?

Я сидела и смотрела на закат, лениво почёсывая мурлычущего кота по пузику, когда мужики, наконец, закончили мыться. Ратмир вышел из бани первым, и я поднялась с крыльца, сделала несколько шагов навстречу мужу. Он улыбнулся, подошёл, обнял — как мне и хотелось, крепко и нежно. Сказал:

— Руда, любая моя. Как славно, что ты у меня есть.

— Славно? — фыркнула я ему в плечо. — Не думаю, что наши приключения можно назвать этим словом!

— Ты спасла мне жизнь столько раз, что даже считать не хочу. Ты показала мне другое время и самоходные… машины! Ты рядом несмотря на то, что я уже не князь и земель у меня нет.

Я только рассмеялась счастливо. Эх, мой муж, мой князь! Какая мне разница, есть у тебя земли или нет? Главное, что ты сам рядом со мной, живой и здоровый.

В животе родилась болезненная судорога. Я подумала, что колика, но она не прошла сразу, а затянулась на несколько секунд. Стало странно. Даже не страшно, а волнительно. Неужели уже? Вот это вот — началось? Скоро я прижму к себе своего сына? И отстранилась от мужа, глянула ему в глаза:

— Ратмир, мне кажется, что лучше будет, если я на некоторое время переберусь к маме в город.

— Пошто? — удивился он и нахмурился: — От меня уйдёшь?

— Ну нет же. Просто рожать лучше в больнице, а её надо ещё найти, подписать договор… Ну и скорая! Там меня папа может отвезти в роддом, а тут дожидаться машины придётся не знаю сколько часов!

— Дома родишь, как все бабы, — сказал он неуверенно. Да, со мной нельзя быть уверенным ни в чём, любимый.

— Дома я рожать не буду. Если есть выбор — поеду в роддом.

— Делай, как знаешь, — вздохнул он. — Но я поеду с тобой. Не оставлю одну.

— Не одну, а с родителями, — поправила его, но Ратмир упрямо повторил:

— С тобой поеду.

— Ну ладно, поедем вместе.

На душе стало тепло и ласково, словно солнышко передумало закатываться, снова выглянуло и согрело меня изнутри. А к солнышку приложился Валя со своим грузовичком, который зарулил во двор, распугав собак, и высунулся из кабины:

— Э, князья! Прымай бамаги!

— Какие ещё бамаги? — насторожилась я и, переваливаясь с боку на бок, как самка пингвина с яйцом, пошла к машине. Валя спрыгнул с подножки и протянул мне пачку красных книжечек с золотым тиснением на обложках:

— Во! Теперь можно и договора трудовые заключать, а то Илья Андреич не любит беспорядка!

— Паспорта! — восхитилась я. — Ура! Валя, спасибо!

— Да мне-то за что? Вот, привезли в участок, я вам подвёз. Тут надо расписаться в ведомости… Щас.

Мужчины мои подтянулись к грузовику, Ратмир спросил:

— Это чего такое?

— Это, мой милый князь, удостоверение личности, — торжественно объявила ему я. — Теперь у вас у каждого есть своё! Теперь вы полноценные граждане Российской Федерации!

Разумеется, Тишило высказал очень ценное мнение:

— Пошто нам? Без этих стоверений жили всю жизнь, и всё было хорошо.

— А теперь будете жить с ними. А вдруг тебя спросят: кто ты, мил человек? Тишило? А чем докажешь?

Он молча смотрел на меня — с прищуром, с недоверием. А я раскрыла одну из книжечек, вторую, нашла его паспорт и показала:

— А ты ему скажешь — вот, смотри, фото моё и написано: Тишило Волков. Всё, вопросов нет, проходите по своим делам, гражданин Волков.

— Волков сын, — упрямо поправил он меня, а я вздохнула:

— Да уж объясняла вам всем. Волков сын не пишут в паспорте. Пишут просто Волков.

Валя только молча фыркал от смеха, раскуривая сигарету. Ратмир протянул руку:

— Давай, Руда, будем хранить эти стоверения.

— При себе иметь нужно, — строго сказала я, пока раздавала каждому свой паспорт. — А особенно в городе.

— Как скажешь, так и будем делать, — Ратмир обвёл взглядом свой малочисленный народ и внушительно повысил голос: — Все поняли?

— Да поняли, чёж не понять? — буркнул Тишило.

— Вот и хорошо.

Валя звякнул авоськой в машине и нерешительно спросил:

— Так что, может, отметим это дело? Я тут привёз вот…

Я сунулась глянуть и возмущённо воскликнула:

— Ты с ума сошёл?! Спаивать мне будешь мужиков? Нет уж! Вези это отсюда и сам бухай!

— Ну по чуть-чуть то можно… — растерянно пробормотал Валя. Я отрезала:

— Нельзя!

— А пошто нельзя? — заинтересовался Ратмир. — Что это?

— Это отрава, замаскированная под алкоголь, — фыркнула и прижала ладони к животу — снова потянуло.

— Да чего тут пить-то, — пробормотал Валя. — Три бутылки водки на всех — это ж слёзы!

— Они непьющие, Валентин, — строго сказала ему. — И таковыми останутся, пока я жива.

— Ну пивка-то можно? — жалобно спросил он.

— Пивка… Пивка можно. Но купи хорошего. Не ослиную мочу, но послабее, понял?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Понял! — повеселел Валя. — Поехал в магазинчик, скоро буду!

Судорога в животе прошла. Теперь я была уже уверена, что это схватка. Но не настоящая ещё, подготовительная. По срокам мне рожать через две недели — УЗИ установило, однако ребёнку не прикажешь. Когда захочет появиться на свет, тогда и появится…

Я оперлась на руку Ратмира, морщась от боли в ногах. То отёки, то мурашки, когда ж уже всё закончится?

И вздрогнула.

В воротах, куда выехал грузовичок, мелькнула яркая цветастая юбка из тысячи оборок.

— О нет, только не она, — обречённо сказала я. Ратмир бросил взгляд на цыганку и враждебным тоном крикнул:

— Уходи! Нечего тебе тут делать, ситарка!

Она — та самая молодая, обвешанная монисто и бусами — рассмеялась задорно и обратилась ко мне:

— Что же ты, Руда, собралась уехать? Куда? От меня не скроешься!

— Рожать я собралась, — ответила ей осторожно. Зачем она пришла? Хочет забрать ребёнка? Так он ещё не родился…

— В больнице, небось? Не надо тебе туда. Ты родишь сама.

— Это уже не твои заботы. Я хочу и буду рожать в больнице!

Ратмир крепче обнял меня одной рукой, другой махнул цыганке:

— А ну, не приближайся! Уходи, а то костей не соберёшь!